Кстати, о том, что я вернулся домой только накануне, тоже не забывала. Поэтому перечислила лишь те дела, которые нельзя было отложить. А когда закончила, нехотя выбралась из воды и поплелась в душ:
— Все, пора домой — девочки просыпаются…
…К мастеру Элмару мы выехали сразу после завтрака. Всей семьей, ибо оставаться дома отказалась даже Найта. Карету брать не стали, поэтому меньше, чем через полчаса после выезда со двора спешились у парадного крыльца и в сопровождении Тиомы поднялись в спальню к главе рода.
Выглядел Наставник, откровенно говоря, неважно — осунувшийся, с землистым, отдающим в желтизну, лицом и глубокими черными кругами под глазами, он казался постаревшим лет на двадцать. Тем не менее, держался неплохо — обрадовался, увидев нашу семью в полном составе, предложил устраиваться, где кому удобно, и поинтересовался результатами поездки.
Я коротко пересказал версию, которую накануне озвучил Зейн, ответил на пару десятков вопросов, а затем спросил, как он себя чувствует.
Мужчина криво усмехнулся:
— Можно сказать, прошел по Грани: будь рана чуть получше, Виттард меня бы добил. Чуть похуже — сдох бы еще по дороге домой. В общем, как видишь, дышу, и довольно бодренько. Хотя, как можно было выжить с таким ранением, откровенно говоря, не понимаю.
Я пожал плечами, одновременно «толкнув» Вэйльку ощущением благодарности:
— Видимо, Пресветлая сочла, что уходить вам пока рановато. И дала Тиоме шанс вас выходить. А что, этот самый ар Виттард был настолько хорош?
Наставник утвердительно кивнул:
— Ненамного, но все-таки быстрее меня.
— Ну, так он на пятнадцать моложе! — гневно воскликнула его супруга. — И смог достать Элмара только через кольцо бешеной рубки, когда муж начал уставать!
— В любом случае он меня достал… — спокойно заметил Наставник. — И достал за счет скорости и навыков, вбитых в ноги. Значит, был лучше меня.
— Ладно, пусть так! — согласилась женщина. И мстительно добавила: — Но — БЫЛ! До встречи с ар Койреном!
— С этим утверждением не поспоришь! — поддержала ее Майра. — Магнус оказался им не по зубам…
…Мнение самого Магнуса о поединке с арром Виттардом в корне отличалось от мнения моей старшей жены — приехав в гости минут через сорок после нашего возвращения от Сиерса и ввалившись в кабинет, он сходу сложился в поясном поклоне. А когда я спросил, за что он меня благодарит, объяснил:
— Не поправь ты мне базовую технику и не дай «Аспида», они бы меня зарубили.
Потом уселся в кресло, сдвинул в сторону меч, осушил кубок с ягодным морсом и объяснил подробнее:
— У меня создалось ощущение, что они еще в Торрене наработали контратаки на обе мои любимые связки и просто ждали, когда я ими воспользуюсь.
— Не исключено, что так оно и было… — буркнул я. — Мечник ты известный, дрался со многими. И при большом желании о тебе можно было выяснить все, что угодно.
— Угу… — согласился ар Койрен, встал и прошелся по кабинету от стены до подоконника и обратно. — А еще я пришел к выводу, что стал тяжеловат. Поэтому оборудовал такую же полосу препятствий, как у тебя, и начал бегать.
После этих слов Магнус поинтересовался, буду ли я вечером во дворце, а когда получил утвердительный ответ, обрадовался:
— Значит, о твоем походе расспрошу на приеме. А сейчас мне надо уезжать: я завез жену к мэтру Колину на примерку и пообещал, что вернусь через стражу…
Проводив его до коновязи, я вернулся в кабинет и вызвал к себе Стешу. А когда меньшица ворвалась в комнату и закрыла за собой дверь, задумчиво оглядел ее с головы до ног:
— Ты что, решила не «худеть»?
— Понимаешь, я так привыкла к этим формам… — «виновато» вздохнула она и провела ладонями по бедрам, затянутым в белье, добавляющее объемы. А потом перестала валять дурака и поморщилась: — А если серьезно, то за время твоего отсутствия мы из дому толком не выезжали, поэтому я решила не торопиться, чтобы слишком резкое похудение никому не бросилось в глаза.
— Умничка! — похвалил ее я.
— Если бы ты знал, как мне надоело все это носить! — призналась девушка, оттянув накладной животик и бока.
— Магнус уже уехал! — напомнил я. — Можешь раздеваться…
Как ни странно, эту фразу Стеша пропустила мимо ушей — закрыла дверь на замок, попросила Амси заблокировать доступ к камерам наблюдения и отключить запись. А когда призрачная хозяйка выполнила эти просьбы, уселась на столешницу и хмуро посмотрела на меня:
— В общем, так: у нас появилось четыре серьезные проблемы, требующие твоего внимания. Я наметила пути решения для каждой. Но есть вопросы, которые без тебя не решить…
…Описание текущих проблем с точки зрения Стеши основательно испортило настроение. Поэтому с обеда и до вечера я слонялся по дому, мрачный, как грозовая туча, и пытался уложить в голове все то, что она мне наговорила. Получалось откровенно плохо. Большей частью потому, что девочки, заметив мое состояние, не давали сосредоточиться — пытались растормошить, развеселить или отвлечь от неприятных мыслей. А когда не получалось, расстраивались. И тут же начинали придумывать новый способ вернуть мне нормальное расположение духа. Естественно, не обошлось и без попыток выяснить причину такого состояния. Но Стеша молчала, а Амси и Сардж не позволяли просмотреть запись нашего разговора, ссылаясь на мой прямой запрет. Поэтому в какой-то момент, устав «любоваться» моим угрюмым лицом, девочки возмутились. И, затащив в спальню, потребовали объяснений.
— Есть небольшая проблемка, которую требуется решить… — буркнул я, когда понял, что на этот раз промолчать не удастся. — Способ решения, который предложила Стеша, самый эффективный, но на редкость неприятный. А все, что приходит в голову мне и Амси, увы, не гарантирует желаемого результата.
— Делай так, как предлагает Стеша! — не задумавшись ни на мгновение, заявила Майра. — Если она считает, что этот способ самый правильный, значит, так оно и есть.
— Правильно! — поддержала ее Вэйлька. А для пущей наглядности обняла тактика семьи со спины и положила подбородок ей на плечо: — Эта девочка плохого не посоветует!
— И не рви себе душу: мы поймем и поддержим любое твое решение. Каким бы неприятным оно ни было… — твердо сказала Тина.
Остальные промолчали. Вернее, дали почувствовать, что полностью поддерживают мнение советницы. От такого единодушия у меня потеплело на сердце, поэтому я сгреб в охапку всех, на кого хватило рук, и благодарно выдохнул:
— Спасибо, мне стало намного легче!
Девочки заулыбались. А потом, посмотрев кто на мерную свечу, кто на часы тактического комплекса, унеслись переодеваться к приему. Я же вернулся в кабинет, вызвал к себе Селию и распорядился передать Рогеру, чтобы тот седлал лошадей…
…К парадному крыльцу королевского дворца мы подъехали одновременно с новым послом Торрена в Маллоре, Талваром ар Аннером, рослым, широкоплечим, светловолосым и голубоглазым мужчиной лет эдак тридцати пяти. Оглядев мою более чем представительную свиту, он картинно выгнул бровь и язвительно поинтересовался:
— Скажите, арр Нейл, а зачем вам, Повелителю Ненастья, такая внушительная охрана?
Я пожал плечами:
— Это не охрана. Парни подтвердили родовое имя[2], и я счел необходимым представить их свету.
— Сразу семерых?
— Шестерых. А о Сангоре ар Эвис вы наверняка уже слышали.
— О Сангоре по прозвищу Дровосек? — переспросил ар Аннер.
— Если послов, сотрудников посольств и лучи хейзеррских боевых звезд можно назвать дровами, то да! — холодно усмехнулся я. — А вообще пару десятин тому назад я назначил его Щитом рода[3].
Арра Талвара почему-то перекосило. Но лицо он сохранил — улыбнулся, пожелал нам хорошего вечера и поднялся вверх по лестнице. А минуты через три-четыре мы задали герольду работу — заставили озвучивать имена и прозвища всей семьи и семерых вассалов.
Конечно же, столь многократное повторение слова «Эвис» не могло не привлечь внимание всего зала, поэтому обязательный круг получился на редкость долгим и нудным. Ведь гости Зейна Шандора не только выражали мне свое почтение и делали комплименты супругам и Тине, но и пытались знакомить своих дочерей со столь молодыми, но уже чем-то отличившимися воинами из Старшего рода. Естественно, уделяя больше всего внимания сенешалю. Тем не менее, через какое-то время мы все-таки добрались до подножия трона и слегка расслабились. Как оказалось, зря — к Уголку Вечной Стужи сразу же потянулись наши хорошие знакомые и любители посмеяться.
