— Я бы заезжал в кафе на аллее Мечников! — решив оставить за собой последнее слово, сдуру ляпнул мужчина. И полыхнул нешуточной злобой, услышав язвительный ответ:
— Я, в отличие от вашей тетушки[1], в париках не нуждаюсь. Поэтому в кафе по соседству с лавкой мэтра Томеша наведываться не буду. По крайней мере, ближайшие лет двадцать!
Позволять ар Ниеру устраивать безобразную сцену в своем кафе я не собирался, поэтому подался вперед, но сразу же расслабился, почувствовав ласковое прикосновение к правому предплечью и услышав еле слышный шепот Дарующей:
— Не надо. Лучше мы…
А через мгновение заговорила Майра:
— Скажите, арр Гуннел, а вам, в смысле, мужчинам рода ар Ниер, мой намек передали?
Мужчина скрипнул зубами, но ссориться с одной из инеевых кобылиц, славящихся крайне вспыльчивым нравом, не захотел:
— Передали.
— И?
— Простите?
— Какое наказание понесла ваша излишне разговорчивая родственница?
— Меня в это не посвящали.
— Тогда, будьте любезны, передайте главе рода, что на намеки положено отвечать. Либо сталью, либо уведомлением вроде «отвели на конюшню и всыпали двадцать розог» или «оттаскали за остаток волос по всему двору». И особо не медлите — я бы хотела убедиться в том, что мои намеки достаточно понятны.
Этот намек Майры оказался понят влет — не прошло и двух минут, как ар Ниер сослался на дела, расплатился и ушел. Мои супруги тут же завели со «спасенной» ар Шелл разговор о каких-то тряпках, а мне пришлось сосредоточиться на общении с Амси. Вернее, сначала посмотреть небольшой кусочек записи, сделанной у Полуночных ворот Нижнего города, а затем выслушать короткий, но емкий доклад:
— Долгожданные гости прибыли. Двенадцать человек. Двое — третьи-четвертые сыновья из побочных ветвей Старших родов, остальные «младшенькие». Возраст от девятнадцати и до двадцати двух. И — да: ни одной записи поединков с их участием в моем архиве нет.
— Куда едут?
— В посольство. Там их и приютят: ар Аннер сказал одному из своих помощников, что «вещи много места не займут, а к полуночи число нахлебников значительно сократится».
— То есть, их отправят вершить благую месть и умирать уже сегодня?
— Да, на бал к Вессам.
— Что ж, придется пообщаться там…
…К Вессам мы приехали одними из первых. Спешились у парадного крыльца, прошли в бальный зал, обошли тех немногих, которые оказались торопливее нас, и заняли место под Уголок Вечной Стужи. Парни, которых я прихватил с собой, дабы они могли присмотреться к девушкам, вошедшим в возраст согласия, тут же разошлись кто куда, а я, три инеевые кобылицы и Стеша остались на месте, коротая время за приятной беседой с той самой ар Весс, которую встретили у мэтра Колина.
Карина, сводная сестра главы рода от первой меньшицы его отца, оказалась не очень говорливой, зато спокойной, рассудительной и на удивление доброй особой со своеобразным взглядом на окружающий мир. Несмотря на не очень веселое прошлое — лет в двенадцать она неудачно сломала ногу и из-за сильной хромоты оказалась никому не нужна — женщина относилась к окружающим куда лучше, чем они того заслуживали. И даже на самое редкое хамство отвечала мягкой и всепрощающей улыбкой.
Само собой, все это мы узнали не от нее, а от Тины, изредка подключавшейся к нашим камерам и выдававшей информацию о собеседниках и собеседницах в общий канал.
Разговор с Кариной, постоянно прерываемый оглушительным ревом герольда и расшаркиваниями с подъезжающими гостями, неожиданно увлек. Поэтому двадцать с лишним минут до появления арра Талвара пролетели незаметно и даже заставили забыть о планируемом веселье. В результате на сообщение о прибытии торренского посла я отреагировал не сразу, а лишь после незаметного, но весьма чувствительного тычка локтем в ребро. И сообразил прислушаться к эмоциям ар Аннера.
Как ни странно, чрезвычайный и полномочный представитель короля Беорда при дворе Шандоров пребывал в отвратительнейшем настроении и щедро делился им со своими спутниками — как чуть позже сообщила Амси, со старшей женой и двумя помощниками. Причиной его недовольства я не интересовался — она мне была неинтересна — зато неотрывно следил за лицом посла. Поэтому заметил, как его перекосило при виде моих «кобылиц». Ну да, определенная причина для недовольства у него была — эта троица, облаченная в белые рубашки, обтягивающие штаны «из очень тонкой и хорошо выделанной угольно-черной кожи» и короткие сапожки на среднем каблучке намеренно стояла спиной к парадному входу. И приковывала взгляды всех мужчин, входящих в зал, к своим воистину совершенным формам. А значит, должна была привлечь и внимание его где-то задержавшихся соплеменников.
Увы, заставить моих супруг переодеться или куда-нибудь отойти он был не в состоянии. Поэтому, добравшись до нас, поздоровался, представил жену, оглядел высоченных и полногрудых кобылиц с головы до ног, демонстративно прикрыл глаза ладонью и вроде как пошутил:
— Арр Нейл, красоты ваших женщин слишком много!
Вэйлька тут же мазнула взглядом по худощавой, угловатой и не отличающейся особыми объемами Тиллисии ар Аннер, «едва заметно» поморщилась и отшутилась:
— Это с непривычки.
Чета торренцев полыхнула возмущением, но сказать что-нибудь в ответ не успела, так как Стеша нанесла «добивающий удар»:
— Советую найти хоть что-нибудь красивое и начать тренироваться.
— Грубовато… — буркнула в общий канал Тина.
— Не сказала бы! — возразила Амси. — Во-первых, вы почему-то забыли, что посол — один из тех, кто собирается развязать небольшую победоносную войну с Маллором. А во-вторых, у Стеши намного больше информации о супруге арра Талвара, чем у всех вас, вместе взятых. Если есть желание, могу дать посмотреть небольшую подборку из ее высказываний касательно той дыры, где вы живете, маллорок в целом и женщин рода Эвис поименно!
Естественно, дамы заинтересовались, поэтому на несколько минут пропали из общего канала, а я смог сосредоточиться на общении с послом. Вернее, смог пожелать ему хорошо провести время. В ответ. Ибо он пришел к выводу, что в словесной перепалке моим супругам не соперник, и решил двинуться дальше.
Следующие минут пятнадцать нам было откровенно скучно. Но потом кому-то из Вессов пришла в голову мысль заставить шевелиться музыкантов, и я пригласил Стешу на танец. А фигуры после четвертой подключился к личному каналу Альки и быстренько набил короткое сообщение:
— К обучению Стеши танцам ручки прикладывала?
— Ага! Нравится? — тут же откликнулась мелкая. А когда услышала мое «очень», хихикнула: — Еще бы тебе не нравилось: с ее умом, пластикой, фигурой и чувственностью любой танец превращается в Обещание!
Последнее утверждение было предельно точным — эта меньшица не просто двигалась, перетекая из одной обязательной фигуры в другую, а дразнила. Позволяя то заглянуть в душу и оценить глубину и силу чувств, на которые она способна, то увидеть кусочки самых сокровенных грез и понять, как эту девушку можно завоевать, то познавать волнующие изгибы ее тела и плавиться от желания. А ведь то, что она творила, видел не один я: засмотревшись на ее танец, мужчины забывали о своих дамах, сбивались с шага или путали фигуры. Их дамы, в свою очередь, злились, тыкали своих кавалеров, чем могли, и при первой же возможности уводили подальше от соблазнительного зрелища.
— Стеш, ты сногсшибательна! — ухмыльнулся я, заметив, как Дитмар ар Шелл, засмотревшись на мою меньшицу, запутался в ногах и чуть не уронил на пол очередную лилию. — В самом прямом смысле этого слова! И знаешь, я бы с большим удовольствием полюбовался, как ты танцуешь в паре с Алькой.
— Мне до нее еще расти и расти! — вздохнула девушка и сопроводила свои слова ощущением искрящегося веселья и светлой грусти. — Она может изобразить что угодно, хоть падающий кирпич, а я только желание!
— Зато твое желание сводит с ума даже меня! — рассмеялась Тина. — Особенно когда я смотрю на тебя через камеру в пуговице Нейла…
