— Но ведь телепортационные площадки не работают уже много сотен лет!
— Ну, мы-то пришли как раз через телепортационную площадку, — я пожал плечами. — У нас есть специалист, который может вновь запустить их. Он приведёт вашу площадку в надлежащий вид, и забирать мы вас будем тоже через неё. Это не будет какой-то караван, которому надо будет пройти через необитаемую пустыню. Исход будет совсем не таким. Мы просто уйдём все разом, и китайцы никоим образом не посмеют вас остановить. Вы — свободные люди, а не рабы! И вы будете возвращаться в свою страну.
Сухри от избытка чувств вытирал катящиеся лицу слёзы и что-то шептал сквозь слёзы, похожее на «благослови вас Саламандра, господин». А я слышал, как хрустели его суставы, и мне было самому больно от этого.
— Не стоит благодарности, — ответил я. — Мы — один народ.
— Останьтесь у нас хотя бы переночевать перед дорогой, — чуть успокоившись, проговорил Сухри. — Путь всё-таки неблизкий, и вам нужно отдохнуть.
— Хорошо, — ответил я, оглядывая нищую обстановку в лачуге. — Если у вас есть пустующая комната или сеновал, где вы можете нас разместить, чтобы никого не стеснить, то мы готовы остаться на ночёвку в деревне.
— Так, вы пока располагайтесь, — сказал мне Росси, — а я пойду-ка, пожалуй, кое-чего помудрю.
— А чего ты хочешь намудрить-то? — усмехнулся я. — Может стоит выспаться перед дорогой в столицу? Путь неблизкий.
— Забыл, кто я? — улыбнулся Росси. — У меня выносливость как у коня. К тому же кто-то тут собрался устраивать исход тохаров из Китая. Поэтому пойду-ка я поразбираюсь с телепортационной площадкой и посмотрю, что можно будет сделать.
С этим он поспешил и удалиться.
Мы расположились в этой же комнате, заняв чуть ли не половину избы, при этом, даже не думая о том, когда окажемся в Пекине, поделились запасами походной еды с Сухри и с его семьёй. Нам хотелось, чтобы они хоть чего-нибудь поели и, в конце концов, перестали нас бояться. Конечно, у нас тоже не было разносолов, в основном было вяленое мясо, другие армейские спецпайки, какие выдавались с собой на Стену. Но местным жителям и это показалось невероятными деликатесами.
— Я уж не помню, — проговорил Сухри, вгрызаясь остатками зубов в кусок сушённого мяса, — когда последний раз ел что-то подобное и настолько вкусное? Уж много-много лет как мы не видели тут ничего даже близко похожего.
После еды мы все улеглись и практически сразу уснули. Меня, конечно, одолевали тяжёлые думы по поводу того, что тут творится, и как помочь этим людям, но всё-таки я провалился в сон. Последней мыслью перед тем, как заснуть, было: «Где там демоны Агноса носят? Уже бы давным-давно должен был вернуться. Хоть бы проблем не случилось».
В четыре часа утра, во время самого глубокого сна, меня разбудил Росси.
— Так, быстро все вставайте и побежали, побежали, побежали! Времени у нас буквально в обрез, так что бежим, и быстро!
— Что случилось? Куда бежим? — поинтересовался я.
— Нам нужно обратно к телепорту, — заявил высший демон.
— А чего вообще происходит? — спросонья я не совсем понимал, зачем нужна такая спешка.
— Да я умудрился установить подпитку от ближайшего разлома. Но работать она будет всего ничего. Зато если успеем, мы сможем без проблем переместиться до Пекина, и это нам сохранит очень и очень много времени. Не придётся пилить до столицы пешком или верхом через все горы и равнины, переместимся прямо через телепорт.
Впрочем, ребят уговаривать было не надо. Они уже все подскочили, и мы усиленным марш-броском побежали обратно в сторону телепорта. На прощание я лишь успел поблагодарить Сухри, после чего мы рванули с максимально возможной скоростью.
Надо сказать, что успели мы вовремя, разлом всё ещё делился энергией с телепортом. Мы запыханые после марш-броска в гору, встали под кольцо площадки. Яркая вспышка ослепила нас, а после тьма ночи сменилась ясным днем. Мы очутились в столице.
* * *
Я уже достаточно давно путешествовал телепортами и привык к разным площадкам, и даже к тому, что температура в разных местах различается: ты из жары можешь переместиться сразу в холод или, наоборот, из просушенного зноем воздуха очутиться где-нибудь во влажной атмосфере. Но то, где мы оказались сейчас, было чем-то совершенно неожиданным.
Вокруг площадки стояли столики, над которыми горели пафосные китайские фонарики, а люди за этими столиками что-то ели и пили из невероятно шикарной посуды. Судя по всему, мы оказались посреди ресторана. Я бегло огляделся и понял, что это действительно так, а каменное кольцо, увенчивавшее телепортационную площадку, здесь располагалось буквально как элемент декора.
Больше всего, как мне кажется, удивились официанты, которые застыли и уставились на нас, практически не мигая. Впрочем, гости тоже сидели, не понимая, что происходит.
Сам камень площадки был обвит плющом, кое-где подсвечен, за ним располагался небольшой водопад, где постоянно подающаяся вода стекала, будто с высоты трёх этажей, а затем текла между столиками небольшой рекой. Одним словом, место наверняка было невероятно дорогое и пафосное. Кроме того, столики разделяли перегородки, украшенные золотом. Всюду были красные шёлка, различные сеточки, закрывавшие отдельные кабинки от посторонних взглядов. Повсюду стояли кадки с цветами и кустами.
— Здравствуйте! — я кивнул официантам. — Извините, мы уже уходим. Так, ребята, идёмте.
Тут я понял, что больше всего впечатлений от того, что произошло, получил Росси. Он стоял, глядя на арку в абсолютном шоке и не в силах поверить, что вокруг телепортационной стелы соорудили самый натуральный ресторан.
— Я что-то не понял, — проговорил он слабым голосом. — Они что, её как элемент декора что ли используют? Они что, совсем что ли?..
— Росси, — сказал я, — в любом случае нам надо валить отсюда, а то мы и так слишком много внимания привлекли среди столь, если я правильно сужу, шикарной публики.
Действительно, одежды посетителей были все дорогие и невероятно щегольские. Судя по всему, в этом ресторане действительно собирался цвет китайской публики. Поэтому мы так, бочком-бочком, попытались выйти из ресторана, оставив о себе лишь краткое воспоминание.
И в тот момент, когда совсем недалеко перед нами уже маячила дверь, мы услышали в спину крик на одном из смешанных диалектов:
— О, Гризли! Русский медведь!
Я встал как вкопанный и обернулся на Медведева.
— Гризли, — спросил я, — нас сейчас бить будут или как?
— Подожди, я ещё не разобрался, — ответил мне друг, развернулся и посмотрел в ту сторону, откуда его окликнули.
А нам навстречу уже шёл китаец с явно военной выправкой, да и хоть в парадном, но всё же в военном мундире.
Гризли выдохнул с облегчением.
— А нет, всё нормально, — сказал он, махнув рукой. — В худшем случае придётся много пить, но морду бить нам никто не собирается.
— Это уже неплохо, — ответил я.
Тем временем военный подошёл, пожал руку Медведеву, обнял его, после чего уже пожал руки нам.
— Друзья Гризли! — сказал он, раздвигая губы в улыбке. — Мои друзья, прошу вас присесть за столик. Я, конечно, его вообще не ожидал здесь увидеть, но безмерно рад встрече!
Когда мы сели, китайский военный продолжил дружеский допрос. Он явно не ожидал увидеть Гризли в этом ресторане.
— Ты вообще как здесь оказался? Я очень рад встрече, но до сих пор не могу поверить.
— Считай, что я тут в дипломатической миссии от русских, — ответил на это Гризли.
После чего нам принесли какие-то напитки, заказанные китайцем, и мы выпили.
— Но ты же, вроде бы, жил на Стене, — проговорил китаец, разводя руками, — причём безвылазно. Я так понял, что тебе не светило освобождение оттуда.
— Всё меняется, мой друг, — ответил ему Медведев. — Моё дело, наконец-таки, пересмотрели, кстати, как раз благодаря Виктору, — он указал на меня, — и пришли к выводу, что я ни в чём не виноват. Поэтому меня сняли со Стены и вернули в обычную полноценную жизнь.
