— И подарила ему возможность полюбоваться своими? — пошутила Дарующая.
— Угу. Напоследок… — поддакнула девушка. — Чтобы умер счастливым. Так что Сардж ни в чем не виноват.
— Понял, и прошу прощения! — извинился я. Потом покрутил в голове все, что рассказала меньшица, и задал последний интересующий меня вопрос: — А как ты планировала его брать?
— Драться она не собиралась! — подал голос искин. — У меня был приказ глушить охранника посольства импульсом «Выхлопа» сразу после проникновения внутрь спальни, а также при любой опасности для тебя или Найты.
— Что ж, тогда вы сделали правильно абсолютно все! — заключил я, еще раз извинился перед искином за поспешный вывод и отключился от оперативного канала. А через миг услышал недовольный шепот Стеши:
— Не все: когда на меня накатила омерзительно-грязная волна похоти и сладострастия, и я сообразила, что этот урод пялится на бедро и задницу Найты, выглядывавшие из-под задравшегося одеяла, «Шило» получилось само собой…
— Ты думаешь не о том! — мягко сказала Дарующая, перебравшись и через меня, и через Стешу, а затем обняв меньшицу за плечи. — Представь себе, что ты его не тронула, но утром доложила Нейлу о предрассветных забавах этого придурка…
— Найта, ты меня не поняла! — улыбнулась меньшица и плеснула в подругу благодарностью за заботу и сочувствием. — Я пыталась объяснить, что ударила еще до того, как проанализировала ситуацию. А значит, вела себя не так, как положено тактику!
— У тебя была о-о-очень уважительная причина отступить от привычных правил поведения! — пошутил я. — Ты защищала от постороннего взгляда еще один комплект оживших грез…
…Высказывать мне какие-либо претензии из-за убийства Тени ар Веллит не захотел. Наоборот, перед завтраком, «совершенно случайно» столкнувшись со мной в коридоре, извинился за недостойное поведение покойного, посетовал на его излишнюю любвеобильность и сладострастие, после чего высказал надежду на то, что это недоразумение никак не скажется на наших отношениях. А когда услышал, что лично на него я зла не держу, облегченно перевел дух. Тем не менее, сразу после трапезы загрузил всех свободных от дежурства охранников «очень важными» поручениями — одних отправил в город, других — тренироваться, третьих — готовить тело покойного к отправке в Маллор. В общем, сделал все возможное, дабы у друзей убитого не было времени на выказывание своего недовольства и, тем паче, на месть.
Торчать в посольстве с утра и до раннего вечера я не собирался. Тем более, что два из четырех дронов сопровождения, отправленных к воротам Нижнего города еще на рассвете, нашли и вели требуемые «цели», поэтому я отправился «знакомиться с городом». Естественно, не в одиночку, а в компании со своими женщинами, Магнусом, Дэйвом и Ларри.
Выехав из посольства, мы двинулись на закат и уже минут через пятнадцать въехали в Торговую слободу. Эта часть Торр-ан-Тиля мне понравилась куда больше тех, в которых мы побывали накануне. Дома и лавки выглядели аккуратными, улицы — чистыми, а большая часть прохожих или «проезжих» радовала взгляд как манерами, так и внешним видом. Что касается эмоций, то с их однообразием я смирился еще в Лайвене — при виде моих спутниц большинство мужчин начинало дуреть от похоти, а женщины от зависти или злости. Да и на нас с ар Койреном поглядывали, как обычно. Те, кто накануне присутствовал на приеме у Милнов — с легкой опаской, ненавистью или уважением. Те, кто там не был — в основном, оценивающе. Но задираться не задирались. Ни первые, ни вторые. Поэтому мы без каких-либо проблем прокатились по Оружейному концу, посетили пяток лавок, приценились к нескольким неплохим клинкам, а Магнус зачем-то приобрел комплект авад[3].
Когда разглядывать железо надоело, мы перебрались к златокузнецам, где все тот же ар Койрен купил очень красивое ожерелье для Ивицы, а Фиддин — серьги для обеих близняшек. А когда я, наконец, разобрался с планами первой группы «целей», поехали в Швейный конец.
При виде первой же вывески, изображавшей ножницы, у моих спутников начало портиться настроение, а у меня оно, наоборот, поднялось. Ибо я не ошибся, и именно на эту же улицу, но с другой стороны слободы, въезжала компания аж из восьми инеевых кобылиц. Да, старшие, четыре воительницы лет от тридцати и до сорока лет от роду, были уже объезжены, а две самые юные еще не достигли возраста согласия. Но две оставшиеся выглядели более чем неплохо, а значит, могли заинтересовать Магнуса и, тем самым, укоротить время нашего пребывания в Торр-ан-Тиле.
Впрочем, нестись им навстречу я и не подумал — спешился перед чем-то понравившейся лавкой, в сопровождении своих женщин вошел внутрь и дал Найте со Стешей прикупить по куску всех представленных в ней видов тканей, а также кружева и нитки. Когда с покупками было покончено, мы вышли на улицу, засунули свертки в переметные сумки и вернулись в седла. А минут через пять, проехав добрую треть улицы, остановились у коновязи, рядом с которой стояло восемь лошадей.
— Решили поиздеваться над местными портными? — посмотрев на вывеску, поинтересовался Магнус. — Показать им то, что пошил мэтр Колин, и посмотреть, умрут они от зависти, или нет?
— Думаешь, их стоит пожалеть? — спросил я.
— Конечно! — ответил он, и прикипел взглядом к «кобылице», выглянувшей из лавки на шум. А через пару мгновений, оценив очень миловидное лицо, сильную шею и руки, а также аппетитное бедро, склонил голову в знак приветствия: — Аресса…
Полуночница его не услышала. Зато увидела Найту, оценила ее лошадь, стоимость наряда, заметила серьгу в ухе и приветливо улыбнулась:
— Добрый день, сестра! Счастлива, что Торр свел наши пути! Я — Нария ар Ламм по прозвищу Репейник.
Дарующая ответила в том же духе. Конечно же, после того как спешилась. А когда назвалась и увидела, что торренка нахмурилась, жизнерадостно рассмеялась:
— Нария, мой муж — лучшее, что мог ниспослать Торр любой из нас!
— Воин — и в Маллоре⁈ — язвительно поинтересовалась женщина. И подвинулась, чтобы выпустить на улицу подруг, пожелавших увидеть, с кем она говорит.
— Я бы посоветовала тебе расспросить о нем ар Виттардов, ар Хорметов, ар Зейвенов или ар Эжьенов, но, боюсь, им сейчас не до тебя. Первые два рода готовятся к похоронам, а вторые два еще не оправились от позора.
Торренка растерялась:
— Прости, не поняла?
— Вчера вечером, на приеме у Лаэдора ар Милна мой муж и его ближайший друг вызвали на бой всех мужчин этих четырех родов. Ответить на вызов решились немногие. А когда все смельчаки умерли…
— … а ты убила арра Ноэдора… — подала голос Стеша.
— … представители всех четырех вызванных родов быстренько уехали по очень-очень важным делам!
— Не может быть! — недоверчиво оглядев всю нашу компанию, фыркнула еще одна «старшая» кобылица.
— Может! — гордо развернув плечи, сказала Найта. — Ибо мой муж, Нейл ар Эвис по прозвищу Повелитель Ненастья, входит в первую пятерку лучших клинков Маллора. А его ближайший друг, Магнус ар Койрен по прозвищу Тишайший — первый клинок этого королевства! Кстати, он не так давно отправил к предкам Кронда ар Хормета и лишил обеих рук Шорна ар Виттарда.
Торренки вытаращили глаза и с явным уважением уставились на Магнуса. А тот отрицательно помотал головой:
— Арр Нейл куда сильнее меня, поэтому первым клинком Маллора надо считать его. А если начать перечислять всех, кого он убил, мы не уедем отсюда до вечера.
— Просто у меня есть помощницы, а у тебя нет… — ухмыльнулся я. — Надеюсь, пока…
— Какие помощницы? — заинтересовалась одна из самых мелких торренок, миловидная девчушка лет двенадцати, чем-то напоминающая лисичку.
— У нашего мужа и старшая жена, и две меньшицы являются инеевыми кобылицами! — сообщила Стеша. — И он на каждой тренировке рубится с ними по страже с лишним.
— Тельма, помолчи! — приказала Нария, увидев, что «лисичка» собирается задать следующий вопрос. А затем уставилась на Магнуса: — А у вас, значит, таких помощниц ПОКА нет?
