Боги, атакующие Бельзияра, переглянулись. После чего Арахна сказала:
— Будем знакомы. Давайте давить сообща.
И тут же снова устремилась к Бельзияру. Пользуясь тем, что безумный бог отвлёкся на ледяную стену вокруг него, она принялась ещё сильнее опутывать его, увеличив интенсивность своей ментальной паутины. И мне показалось, что она на какой-то момент забылась. Возможно, подумала, что Бельзияр ей поддаётся, и слишком увлеклась.
Но затем случилось нечто невообразимое. Бельзияр вдруг обернулся к ней, схватил прямо за многочисленные нити, притянул к себе, после чего поднял в воздух и отшвырнул от себя.
Я сначала подумал, что он просто откинул её в сторону. Арахна, которая этого не ожидала, лишь бессильно засучила ногами в воздухе.
— Ну что, старая кошелка, сюрприз? — прорычал Бельзияр. — У меня уже давно иммунитет ко всем этим твоим конструктам. Это вам один раз удалось меня пленить, потому что я не был знаком с энергиями этого мира. Теперь же я — плоть от плоти и кровь от крови этого самого мира. Я тысячелетиями томился в вашей темнице и напитался местной энергией, так что вы мне уже ни хрена не сделаете. Я сожрал всех ваших братьев и сестёр, и вас я сожру тоже. Вы сами пришли ко мне и станете пищей для моих кровавых колоний, для моих безумных идей и их воплощения.
Арахна, кувыркаясь, отлетела достаточно далеко и упала практически на центральный жертвенник, причём сильно ударившись при падении. Поэтому она не успела вскочить и отбежать. А прямо из груды искромсаных частей тел к ней начали вылезать кровавые плети. Неприятно чавкая, они вырывались из мёртвых тел. Всё было наполнено этой багровой жижей, и всё это тянулось к ней, опутывая буквально как спрут десятками щупалец.
Арахну притянуло к жертвеннику и обездвижило. Богине ментала была нужна немедленная помощь, но никто ничего сделать просто не успел, потому что оттуда, из-за жертвенника, прямо возле Арахны, поднялся Максвелл собственной персоной.
Причём, насколько я мог судить с такого расстояния, он был абсолютно безумным, потерявшим всякие разумные ориентиры и вообще сознание. В его руке блеснул самый обычный ритуальный клинок, и он начал бить им Арахну. И не куда-нибудь в головогрудь, где был непробиваемый хитиновый панцирь, а непосредственно по глазам.
Два-три удара в каждый глаз, и переходил к следующему. Просто уничтожал богиню подобным образом. Арахна не выдержала и завизжала. Причём этот дикий, пронзающий всё визг, пронизывал всё на разных планах: и на физическом, и на ментальном, и даже на каком-то глубинном.
Остальные боги даже замерли, пребывая в шоке, так как их тоже накрыло ментальной волной боли. Но самое гнусное, что она даже не успела ничего сделать. Максвелл повредил ей глаза, а вместе с этим полностью вывел из битвы. Последние удары наносились уже, кажется, в бесчувственное тело.
И тут я чётко осознал: всё, шутки-то кончились. Бельзияр только ещё больше разошёлся. Он буквально хохотал, запрокинув рогатую голову к небу:
— А вы что думали? Что я вас всех не убью, что ли? Думали, не переиграю, и не уничтожу? Да что вы мне своей магией можете сделать? Ни хрена вы мне не можете сделать. Я есть безумие. Я — энергия, которая поглотит этот мир и превратит его в первородный хаос, в пучину крови. И вы мне больше ничего не сделаете. Здесь вас и настигнет ваша смерть. Не будет в этом мире больше никаких богов. Идите ко мне. Цып-цып-цып. Ну что же вы остановились-то, а? Что, боитесь меня?
Я не знал, что и подумать. Не знал, что сейчас можно предпринять. Визг Арахны уже умолк, и она даже перестала дергаться. По сути, только что на жертвеннике Бельзияра принесли в жертву богиню. И это был полный крах.
Если Бельзияр в таком состоянии способен убить богиню, это ж какая сила продолжает к нему стекаться⁈ Я только надеялся, что у Арахны хватит внутренних сил, чтобы выжить даже в такой ситуации.
Но Саламандра и Дракон лишь ожесточились и продолжили переть на Бельзияра. Они объединились с Грандом, но при этом, видимо, уже понимали: даже их слитный удар, по сути, ничего особо не изменит.
И в то же время сам Бельзияр начал постепенно выбираться из разлома. И это при том, что Сколотура всё продолжала сшивать его, стараясь не дать возможности безумному богу вырваться наружу. Делала она это почти незаметно. Вот только Бельзияру было всё равно на божественные потуги, он уже почувствовал вкус крови.
Мне даже показалось, что он специально всё так и задумал, чтобы подманить к себе богов. Ну а как ещё объяснить, что, казалось бы, каждый делает свою работу, но результата-то никакого нет? По крайней мере, положительного результата нет.
И тогда я постарался дотянуться мыслями до богини Сколотуры.
«Если я перестану сдерживать и отпущу сейчас разлом — вы сможете дальше заниматься тем, чем занимаетесь?»
«Да, конечно, смогу, — внезапно ответила мне богиня. — Но что ты собираешься сделать? Что ты можешь предпринять, если он уже настолько набрал силу, что даже богов убивает? Нас, богов, проводников силы этого мира? Что ты, обычный человек, сможешь сделать?»
«Да в том-то и дело, — ответил я, отыскивая нужные слова, — что я обычный человек. Именно человек из другого мира. Не отсюда. Я — носитель иных энергий. И если уж Бельзияр постепенно пропитался энергией мира и стал невосприимчив к ней, то я один из тех, кто сможет его уничтожить. Я уверен, что сочетание этих двух сил: привнесённой из того мира и с помощью подпитки от вашей я смогу это сделать. Поэтому мне нет смысла дальше сидеть и удерживать разлом. Мне придётся принять бой».
Сколотура лишь кивнула в ответ на мою речь, но я понял: она не верит в меня и в мои силы. С другой стороны, это и понятно. Она верит только в себя, в свою божественность, в свою силу, а в каких-то слабых людей совершенно не берёт в расчет.
Как если бы ли человек вдруг поверил, что какой-нибудь никчёмный таракан способен сделать что-то против огромного божественного существа. Что он может сделать? Да ничего. Его даже не заметят. В крайнем случае, потявкает, как моська на слона, и всё.
Вот только не из того теста был сделан я, как и все наши люди. Я отпустил разлом и поднялся. Гномы, глядя на это, разбежались, выкрикивая невнятные ругательства, и исчезли — видимо, вернулись к Белоснежке.
А я двинулся в сторону Бельзияра. И тут же получил преимущество, потому что безумный бог не обращал на меня вообще никакого внимания. Да на что там обращать? Букашка. Реально незаметная букашка, которая движется по периферии. Чем она может быть опасна?
А я тем временем подошёл к Гранду и увидел, что тот творит нечто выдающееся.
Отовсюду вырастали ледяные иглы, пытаясь прорасти внутрь Бельзияра. Со всех сторон летели всевозможные копья, стрелы, ледяные клинки, чуть ли не циркулярные диски из сверхтвёрдого льда. И всё это стремилось рассечь энергетическую структуру божества.
В конце концов, он не имел физического, материального тела. Он был воплощением чистой энергии безумия. И эта энергия вырывалась сейчас на свободу.
Гранд заметил, что я приблизился, и обернулся ко мне.
— Ничего не помогает, — покачал он головой. — Эту тварь ничего не берёт.
— Но есть кое-что, что мы можем сделать, — ответил я и выставил руку вперёд, ладонью вверх. Над ней загорелся небольшой комочек пламени, синего пламени. — Смотри, — сказал я, — это пламя принадлежит тому, нашему миру, это истинное пламя. Но энергия, питающая его, принадлежит этому миру. Пламя разных миров слилось в одной магии и стало гораздо сильнее, оно умножило мощь в несколько раз.
Я указал в сторону разрушенного мною жертвенника.
— Мой огонь смог разрушить алтарь Бельзияра, уничтожив его к чёртовой матери. И раз уж он смог уничтожить жертвенник, алтарь его концентрированной силы, значит, это пламя сможет разрушить и самого безумного бога. Но в одиночку я не вытяну, скорее всего. Не зря же мне в видениях показали тебя.
— Что ты от меня хочешь? — уставился на меня Гранд.
