— Эдвард, ретранслятор долго не протянет учитывая количество помех, так что буду короток, — торопливый и встревоженный голос профессора ощущался сразу. Я перевел диалог с телефона во внутренний канал, чтобы слышали все. — Вещество, которое вы обнаружили весьма вероятно является одной из версий моего VX-13. Сильно доработанной и улучшенной версией стоит отметить. Это на голову, а то и на две превосходит мои разработки. Если считать мою версию гениальной, то это гениально в квадрате, если не в кубе. В отличии от тех двух штаммов в вашей крови, что мы нейтрализовали в свое время это куда более активный и живучий вирус. Старая версия нейтрализаторов на него не действует, а значит справиться с ним не получится ближайшее время. Инкубационный период от двух до шести часов, максимальная концентрация в крови достигается спустя сутки сразу переходя в фазу трансформации организма. Изменение тела и внутренних органов заканчивается спустя двое суток. После этого, обладая огромной силой, выносливостью и скоростью, пред вами предстанет новый вид существ с высокой вероятностью обладающих развитой телепатией. Быстро добиться контроля этих возможностей смогут единицы и именно они будут поистине опасны. И вы, Эдвард, как никто другой знаете насколько. Остальные же будут бить наотмашь, редко, сильно и по всем подряд. Правда во всем этом есть только один плюс — слишком быстрое развитие приведет к неминуемой смерти носителя спустя пять дней после заражения. Так что мой вам совет… ххххшшшшсссс…. — противный шум канала связи заставил всех сморщиться. — …. дней…
— Ну и что будем делать? — прозвучал голос Джекоба как только ретранслятор сдох и вырубился.
— Валить отсюда надо, — предложил Алекс опасливо глядя в сторону спящего волка. — Если хотя бы десять процентов этих дебилов сможет бить по голове как этот слюнявый кусок агрессии, то через сутки, когда они начнут экспериментировать на всех подряд, нас просто сметет первая же волна.
— Нет. Оставлять позиции нельзя, — угрюмо сказал Сэм. — Когда все закончится…
— А если не закончится? — не унимался Алекс. — Ты что, так сдохнешь? А если свалить…
— Я не дезертир! — выкрикнул Сэм и ткнул пальцем в грудь Алексу. Удивлены были все. Ладно я, но остальные надо полагать патриотизма ранее не замечали. — Я вырос в этом городе, дал ему клятву верности. Для меня это не пустой звук!
— Ахахахаха, — подняв голову кверху рассмеялся Алекс. — Тебя выкинули как плешивого пса на растерзание шакалам! Отгородили стеной, как прокаженного! Ты идиот, если все ещё веришь в свою ценность! Кому будут нужны твои клятвы и принципы, если ты будешь мертв?!
Последнюю фразу Алекс кричал уже в лицо своему оппоненту приблизившись к нему вплотную. Я видел, как на лице Сэма вспыхнула ярость, а сжавшиеся кулаки были готовы выбить дурь из брата по оружию. Но когда он попробовал замахнуться для удара его кулак перехватил Дэрил, а Алекса придержал ладонью Борк.
— В целом вы оба правы, — спокойным тоном сказал я. — Дезертирство это не выход, как и смерть впрочем. Но у меня есть предложение.
Предложением было окопаться в более безопасной зоне, которую будет проще контролировать и переждать там от трёх до пяти дней, пока большая часть сумасшедших не устранится сама. В идеале это была бы крыша одного из небоскребов, где можно было спокойно расположиться и отстреливать единичных агрессоров. А если забредет какой-нибудь уникум с возможностью давить на всех ментально, то тут есть последний аргумент вроде меня. Мою защиту им просто так не проковырять, а опыт борьбы с такими особями имеется приличный. При большом желании я с ними даже голыми руками смогу справиться, а уж при наличии оружия…
Однако все сразу пошло не по плану. Во-первых, опираясь на возможности моего питомца пришел к выводу, что дальность его способностей в пределах двухсот метров, а это мать его очень много и найти здание подобных размеров в нижнем городе практически не реально. Тут нужно не меньше семидесяти этажей, а если припомнить возможности существа из пустоши, то безопасная зона должна находиться за пределами сотого этажа. Но это, если брать по максимуму. Меньше чем за неделю тут вряд ли кто сможет выдать и половину. А там, конечно, кто его знает.
Во-вторых, у нас на лицо дефицит провизии во всех проявлениях. Воды нет, еды нет, поставок не предвидится, а мы в той или иной степени живые люди. Особенно я, на голодный желудок много не навоюешь. А это значит, что придется предварительно устроить продуктовый рейд и запастись всем необходимым в близлежащих домах и магазинах.
Ну и, в-третьих, это было полной неожиданностью для всех — мы на коротком электронном поводке. Проще говоря у нас есть своя зона ответственности покидать которую нельзя. Система по локальному каналу сразу присылает предупреждение и угрозу неотвратимого наказания за дезертирство. И это всего в десяти метрах от выбранного нами здания.
Пришлось искать новое место, но ничего кардинально отличающегося друг от друга в окрестностях не было. Здания не больше двадцати этажей спасут разве что от прямого столкновения в первые пять минут, а потом, после того как все кроме меня, конечно, будут без сознания, то начнется настоящий кошмар, в котором я буду единственным действующим лицом в борьбе с невероятно быстрым и сильным противником. А скорее всего он будет не один.
В итоге решили далеко не ходить и остаться на своем месте, а все свое вооружение и боезапас перенести на крышу. Туда же натаскали еды из соседнего супермаркета, завалили все проходы наверх из соседних подъездов, а в своем, на уровне четвертого этажа, предварительно снеся несколько стен, поставили турель. Будет сюрпризом для непрошеных гостей.
На все про все ушло около суток. К этому моменту мы успели обчистить в доступной нам зоне все продуктовые магазины и сделать тотальную зачистку всего, что могло двигаться самостоятельно или пребывало в состоянии анабиоза. Убивать приходилось всех — стариков, детей, женщин, мужчин. Некоторые из них были ещё в сознании, цеплялись за жизнь пытались с нами договориться, но наличие хоть чего-нибудь похожего на мутацию сразу ставило крест на них и мгновенно отправляло к праотцам.
Первые несколько часов роль палача меня угнетала. Я боролся с самим собой и с трудом нажимал на курок, перекладывая это занятие на своих товарищей. Стрельба в безоружных и слабых казалась мне отвратительной низостью, но каждый раз, когда я пытался дать им шанс на спасение, опускал оружие и уходил, то мгновенно получал удар в спину. На меня бросались с ножами, палками, примитивным огнестрелом и тому подобными вещами не способными причинить мне вред. Но неоправданное ими доверие мгновенно вызывало у меня приступ животной ярости и с пеленой на глазах я рвал некоторых на части голыми руками, утопая в крови своих жертв.
Потом, открывая глаза, приходя в сознание, пытаясь понять, что произошло и просматривая видеозаписи последних минут своей жизни я ужасался чудовищной жестокости. Оторванные руки и ноги, размажженные о пол головы, вырванные из груди ещё живые, бьющиеся в руке сердца и довольный, удовлетворённый хохот сеющего смерть обезумевшего человека.
И если бы мне кто-нибудь показал это и сказал, что это все моих рук дело, то я бы в жизни не поверил. Но это был я, тот второй, что скрывался во мне во мраке моей души. Тот, что существует со мной в одном теле и медленно пожирает мое сознание. Тот, кого породил во мне этот проклятый вирус.
В итоге, наконец осознав неотвратимость убийств, я просто перестал давать людям шанс и убивал их, как мне казалось, более гуманным способом. Смерть она при любом раскладе смерть, но в моем случае осознанное убийство было меньшим из зол. Ведь будить тварь внутри себя мне совершенно не хотелось.
Следующие сутки нашей жизни можно было назвать абсолютно спокойными. Город полностью погрузился в тишину, а с наступлением ночи и в полный мрак. Не звучали выстрелы, не было всполохов и взрывов, тревожных сообщений и полчищ чудовищ, о которых предупреждал Билл. Мир будто бы уснул навечно, отпуская ярость заблудших душ куда-то за пределы нашего бытия. Но это было только затишье перед бурей. Я знал это, чувствовал и видел. Это был последний анабиоз завершающей стадии трансформации.
