— Чт… — Татьяна закашлялась и, отчаянным усилием воли возвращая голос, с трудом выдавила из себя, — Это за еще такое?.. В смысле… это… такое… что?..
Эрик и Винсент, по сию пору все еще продолжавшие изучать пыльный листочек, одновременно подняли головы.
— Да, это можно счесть даже более интересным… — задумчиво вымолвил хранитель памяти, отвлекаясь от древней записки и подходя к испуганной и ошарашенной девушке, — И как ты постоянно ухитряешься находить черт знает что?
— Оно меня само находит, — нервно огрызнулась Татьяна и, прижавшись к тоже подошедшему блондину, немного спряталась за его спиной, — Я тут вообще не причем. Сам сказал мне открыть дверцу, я ее дернула, а она давай ругаться на меня всякими загадочными рифмами…
— М, вот очень интересно, зачем ты дергала дверь, открывающуюся от себя… — не скрывая ухмылки проговорил мужчина и, тяжело вздохнув, перевел взор на загадочные письмена, — Ладно, вернемся к произведению неизвестного поэта.
— Мне кажется, это не совсем стихотворение, — вмешался в мирное переругиивание своей девушки с их общим другом, граф де Нормонд, внимательно вглядываясь в белые буквы, — Это больше похоже на какое-то пророчество или предсказание, или…
— Таинственные пророчества в заброшенном домике мага — не самая приятная находка, — буркнула девушка, не давая любимому закончить, — И чего оно вообще мне явилось? Я бы и без него спокойно продолжала обходиться.
— А тебе слова о тьме на руке ни о чем не говорят? — очень вежливо осведомился Винсент, обернувшись на мгновение через плечо, — Ты которой рукой несчастную дверку дергала?
Татьяна, изумленная вопросом настолько, что даже не нашла в себе сил обругать еще раз пресловутую дверку, с какой-то стати защищаемую собеседником, растерянно заморгала и вопросительно уставилась на собственные руки, явно пытаясь свалить обязанность отвечать на них. Руки обязанность на себя принимать отказались, посему девушка, недовольно поморщившись, вынуждена была ответить сама.
— Я что, помню, что ли? — вполне резонно сообщила она и, почесав в затылке, неуверенно добавила, — Кажется, правой… а может быть, и левой.
— Хорошо, что у тебя их только две, — спокойно резюмировал хранитель памяти и, отступив на шаг, окинул пророчество критическим взором художника, — Вообще, мне кажется, что адресовано оно скорее Эрику, чем тебе.
Молодой граф, поперхнувшись от неожиданности, раскашлялся, прикрывая рот рукой.
— Я-то здесь причем? — выговорил он, справляясь с кашлем, — У меня браслета на руке нет, да и двери я не касался.
— Но именно на твоей руке он был, — резонно возразил Винсент, как-то быстро теряя любые признаки насмешливости, — Вряд ли к Татьяне обращались бы как к «мо́лодцу», согласись. На твоей руке был браслет, ты достаточно молод и вполне смел, и кроме того, беды тебя и в самом деле не миновали.
— Верно, — блондин слегка помрачнел и, бросив взгляд на пророчество, со вздохом прибавил, — И спасти я и в самом деле не сумел… довольно много кого.
— Перестань, — девушка, решительно прерывая попытку самобичевания со стороны Эрика, нахмурилась, — Во-первых, ты бы и не смог спасти их всех. А во-вторых…
— Может, будет еще кто-то, кого не сумеют спасти, — подхватил хранитель памяти и, потерев подбородок, в раздумье добавил, — Интересно, что тут за наезды на Луну, которую надлежит очистить…
— Не знаю, — Татьяна, убедившись в том, что ее спутники определенно не намерены бросать ее с пророчеством один на один, и почувствовавшая себя поэтому намного спокойнее, легко пожала плечами, — Не знаю насчет Луны, но вот намек на тебя довольно ясен, — с этими словами она указала на строки о звере, которого не следовало опасаться. Винсент недовольно хмыкнул. Быть упомянутым в пророчестве ему, видимо, не хотелось.
— А может, речь не обо мне, а о кошке, — моментально высказал он альтернативный вариант, — Она, в конце концов, тоже зверь. Правда, если бы ты ее не выпустила, она бы не пришла.
Эрик, как-то сразу отвлекшийся от пророчества, непонимающе сдвинул брови.
— В смысле выпустила? — переспросил он, устремляя взор к девушке, на лицо которой постепенно наползало виноватое выражение, — Откуда выпустила? Ты же говорила, вроде, что она пришла к замку…
— Нет, ну, когда-то она может быть и пришла, — хранитель памяти, не давая Татьяне ответить, предпочел сам бессовестно сдать все ее преступления, — Но было это дело давно. А потом она была заперта в башне, которая в том самом коридоре, куда влезла наша естествоиспытательница и выпустила зверушку.
— Погоди-погоди, — совсем растерялся блондин, как-то машинально взлохмачивая собственные волосы и тотчас же поправляя их, — В башне?.. Ты хочешь сказать, она просидела там три сотни лет??
— Ага, — невнимательно отозвался Винсент и неожиданно шагнул ближе к двери с пророчеством, уверенно касаясь ее ручки, — Что ж… Полагаю, прочитав страшное пророчество, мы имеем право проверить, откроется ли дверь, если ее толкнуть, а не потянуть на себя. В конечном итоге, входить туда запрещено только Татьяне, но не нам, — и, едва завершив свои рассуждения, не давая никому времени возразить, он решительно толкнул деревянную створку.
Послышался тихий скрип и дверь, подчиняясь действиям хранителя памяти, отворилась.
* * *
На некоторое время в комнате повисла тишина. Ни единый звук не нарушал ее, никакого движения не наблюдалось ни здесь, ни в том помещении, дверь в которое отворил Винсент. Наконец, девушка, морально готовая поприветствовать вылетевшую из-за двери стаю летучих мышей или еще что-нибудь, столь же приятное, разочарованно вздохнула.
— А я ждала жутких скрипов и какое-нибудь испуганное крылатое… — протянула она, стараясь одновременно держаться от открытой двери как можно дальше, и при этом силясь заглянуть за нее. Хранитель памяти, продолжающий стоять на пороге комнатушки, не спеша пройти внутрь, заинтересованно оглянулся через плечо.
— То есть, таинственных пророчеств тебе уже недостаточно? Должен честно предупредить — если ты надеешься обнаружить тут очередную кошку, то зря. Такое здесь явно не водится.
— Кошки не крылатые, — недовольно парировала Татьяна и, скрестив руки на груди, красноречиво чихнула.
— Будь здорова, — откликнулся Винсент и, вновь обратив взгляд внутрь новооткрытого помещения, как-то примолк. По виду его, хотя девушке и стоящему с ней рядом блондину и была видна только спина мужчины, было понятно, что он все-таки собирался продолжить непринужденное общение, но что-то впереди моментально изменило его намерения.
— Кажется, мы нашли того, чей сон пророчество не рекомендует нарушать… — медленно проговорил хранитель памяти и как-то очень осторожно шагнул вперед. Фигуру его неожиданно озарили отсветы пляшущего пламени и Эрик, тоже обративший на это внимание, нахмурился, неспешно отстраняясь от девушки и направляясь следом за другом. Татьяна, не слишком-то обрадованная перспективой оставаться в одиночестве среди пыльной комнаты, тем не менее, предпочла не двигаться с места, памятуя о вполне ясном запрете пророчества, да и не слишком горя желанием изучать подозрительные помещения.
К тому моменту, как граф де Нормонд приблизился к дверному проему, Винсент уже успел пройти вглубь комнатушки, поэтому молодой человек получил прекрасную возможность разглядеть то, что так поразило хранителя памяти. Открытие это его определенно не порадовало, и блондин замер на пороге, потрясенно глядя в комнату.
Татьяна, до сих пор пребывающая в неведении, вытянула шею, пытаясь все-таки рассмотреть то, что находилось за порогом.
— Ты думаешь, это он «согнул время в спираль»? — тихо проговорил молодой граф и сам, нескрываемо напрягшись, шагнул в комнату. На бледном лице его заплясали отблески пламени и он, будто желая избежать их света, немного посторонился, вольно или же нет давая девушке возможность рассмотреть то, что находилось внутри.
Татьяна слабо ахнула и в ужасе прижала ладонь к губам.
