Картина, представшая ее взгляду, была, безусловно, довольно загадочной, но совершенно не казалась хоть сколько-нибудь приятной, и скорее пугала.
Прямо напротив двери, сейчас широко распахнутой, в явно давно не посещаемой комнатушке ярко пылал камин. На верхней его полке виднелись, довольно смутно, угадываясь скорее по очертаниям, какие-то сосуды, настолько древние, что, казалось, они могут рассыпаться лишь от одного прикосновения, если не дуновения ветерка.
Слева от камина, возле окна, находилось довольно невнятное подобие стола, заляпанного чем-то еще более невнятным. Где-то по правую руку угадывались освещенные гораздо хуже другие предметы мебели; на стенах кое-где что-то темнело.
Однако, ни мебель, ни камин, ни стены не интересовали сейчас девушку. Взгляд ее был прикован к тому, что находилось практически перед ней, возле камина.
Там, прислонившись к его краю, в опасной близости от яркого пламени, полулежал человеческий скелет со страшно изувеченной грудной клеткой.
— Ка… кажется… пророчество было право… — заикаясь, пролепетала Татьяна, делая на подкашивающихся ногах неловкий шаг назад и стараясь нащупать за спиной хоть какой-нибудь стол для поддержки, — Мне туда… не надо…
— Это уж точно, — откликнулся Винсент и, демонстрируя поразительное бесстрашие, аккуратно присел рядом со скелетом на корточки, окидывая его внимательным взглядом. На протяжении нескольких томительных секунд он молчал, затем тяжело вздохнул.
— Да, бедняга… Кто только мог с ним это сделать?
— И чем? — прибавил Эрик, в знак уважения к останкам понижая голос, — Мне неизвестно ни одно оружие, могущее сделать такое. Конечно, о современном оружии я знаю мало… Но ведь и скелет, мне кажется, далеко не вчерашний.
— И даже не позавчерашний, — хмыкнул хранитель памяти и, еще раз присмотревшись к грудной клетке несчастного незнакомца, прицокнул языком, — Боюсь, это и не было оружие. Посмотри на форму дыры в его груди. Это, скорее, похоже на след удара чьей-то очень сильной руки.
— Ты хочешь сказать, его просто кто-то ударил вот так? — граф недоверчиво сжал кулак и попытался, было, поднести его к груди скелета, вероятно, чтобы сравнить размер своей руки со следом в его груди, когда Винсент резко схватил его за запястье и аккуратно отвел кулак блондина назад.
— А вот трогать его лучше не надо, — с несколько нарочитым спокойствием проговорил он, медленно выпуская запястье друга, — Кости слишком древние, боюсь, от прикосновения рассыплются в порошок.
Молодой человек, явно не подумавший об этом ранее, торопливо сделал шаг назад.
— Извини, — явно неосознанно пробормотал он, обращая это слово не то к приятелю, не то к останкам, чей покой едва не нарушил, — Но я не понимаю, кто мог обладать такой силой… Чтобы совершить такое… кем надо быть для этого?
— Лучше об этом не думать, — голос хранителя памяти прозвучал устало. Он еще раз окинул взглядом останки неизвестного бедолаги и, покосившись через дверной проем на Татьяну, которая, испуганно молча, только потрясенно хлопала глазами, отвернулся и от нее и от скелета, обращая более пристальное внимание на каминное пламя и продолжая задумчиво рассуждать вслух.
— Как бы там ни было, а хозяин этого места определенно был странным человеком. Если я что-нибудь понимаю в пророчествах, то под «спящим» подразумевается именно этот парень, так что писал его определенно не он. А жить, имея под боком скелет это как-то… — он замолчал, то ли не находя подходящего слова, то ли просто не желая продолжать и, завершая фразу, слегка махнул рукой. Находился мужчина в этот момент довольно близко к камину, где яростно бушевало пламя, посему ладонь его в момент взмаха прошла в опасной близости от последнего, едва не задев его. Однако, Винсента, судя по всему, это ничуть не испугало, даже напротив — явственно привлекло. Недоверчиво нахмурившись, он, будто пробуя воздух на ощупь, потер пальцы, почти коснувшиеся огня, друг об друга и, явно изумленно качнув головой, внезапно вытянул руку вперед, без колебаний засовывая в пламя по самый локоть.
Девушка, еще не успевшая до конца прийти в себя от лицезрения жутко изувеченного скелета, испуганно вскрикнула, одновременно едва ли не теряя от ужаса сознание и подаваясь всем своим существом вперед, дабы заставить явно потерявшего рассудок хранителя памяти вытащить руку из огня.
Винсент, услышав ее вскрик, оглянулся через плечо и неожиданно ободряюще улыбнулся, нарочито медленно вытаскивая совершенно невредимую руку из камина.
— Не волнуйся так, — спокойно произнес он, — В этом пламени можно разве что замерзнуть, но уж никак не сгореть.
Татьяна, моментально забывая свои тревоги, приоткрыла рот, в изумлении, почти в шоке взирая на собеседника.
— Оно… оно холодное?.. Как там?
Эрик, на протяжении недолгого времени исполнявший, в общем-то, довольно привычную для него роль молчаливого слушателя и созерцателя, услышав вопрос девушки, удивленно глянул на нее.
— Там? — непонимающе переспросил он, — Где — там? Ты прежде не говорила ни о каком холодном пламени… — во взгляде молодого графа смутной тенью мелькнуло недовольное подозрение. Судя по всему, тот факт, что Татьяна постоянно утаивает от него информацию, потихоньку начинал ему надоедать.
Девушка, легко угадав настроение любимого, слегка поморщилась. Необоснованных обвинений с его стороны ей как-то не хотелось.
— Там — это там. То есть, в коридоре. Ну, в том… То есть, не в коридоре, а в будуаре, из которого можно выйти в коридор и на пороге которого ты… ну, в смысле, тебя… слегка пострадали.
— Где меня пыталась убить Луиза, — решительно уточнил Эрик и, проведя пальцами по волосам, на миг сжал губы, — Я понятия не имел, что в будуаре было пламя. Ведь камина там, кажется, нет.
— Его там и нет, — отозвался хранитель памяти, с редкостным вниманием изучая нижнюю часть камина, — Зато там есть свечи. Или были, не помню, выкинули ли мы их во время уборки… Как бы там ни было, Татьяна в свое время, с наслаждением влезая куда не надо, обнаружила их и вынудила меня пойти поддержать ее страх пред ними, — завершая тираду, мужчина недовольно махнул рукой, смахивая с каминной решетки пыль и изучая уже ее.
— Нет, ну ничего себе наезды, да? — девушка, рассчитывая на поддержку со стороны графа, скрестила руки на груди, обращаясь, собственно, именно к последнему, дабы не отвлекать Винсента от его попыток почистить от пыли древний предмет интерьера, — Вообще-то, я просила пойти объяснить мне все про них! Это ты меня потом страшными комнатками запугивал, защитник…
— Угу, я помню, — с достоинством ответствовал хранитель памяти, оглядываясь на Татьяну и насмешливо кивая, — Тебе со мной было «почти» не страшно, ага, поэтому я тебя и пугал.
Девушка, совершенно вознегодовавшая от злопамятства собеседника, сделала неловкую попытку изобразить крайнюю степень обиды и надуться, однако, неожиданная мысль, пришедшая ей в голову, не позволила сделать этого, заставляя ее мгновенно посерьезнеть.
— А, кстати, интересно… — задумчиво проговорила она, постукивая себя указательным пальцем по подбородку, — Анхель тогда все-таки видел нас или нет?..
— Я ведь уже говорил тебе — его мысли я не слышу, — пожал плечами Винсент, поднимаясь на ноги и скользя пальцами по боковой части камина, — Может, и видел, да никому не сказал.
Эрик, все это время с определенным интересом внимавший беседе своих спутников, тихонько вздохнул.
— Прошу прощения, а не могли бы вы вернуться к изначальной теме свечей? И при чем здесь Анхель?
— Да ни причем, — откликнулся хранитель памяти, не давая Татьяне вставить и слова, — Просто когда мы ходили туда, никто, кроме нее, еще не знал, что я не только лев. Но вас с Романом дома не было, поэтому пошел я на двух ногах, а не на четырех, а она возле гостиной внезапно вспомнила про Анхеля.
— Интересные же дела творились в замке… — задумчиво промолвил граф де Нормонд и почему-то вздохнул, — Так что там со свечами, холодным огнем и будуаром?
