— Как?
— Ты знаешь, матушка. Почему ты… стоило появиться кому-то близкому, как ты делала всё, чтобы разорвать эту связь. Допустим, детский сад я плохо помню. Но вот школьные времена — отлично. В третьем классе появилась Танька Салежина. Мы с ней сидели за одной партой. И она была хорошей. Она угощала меня яблоками. И резинки дарила…
— А ты взамен отдавала ей свои конфеты и ручки. Помню. А ещё она заглянула в гости и перерыла всю твою комнату, без стеснения выпрашивая то одно, то другое. И ты отдавала. Ты была такой невыносимой клушей… — матушка закатила глаза. — Потом была другая девица. Светлана, вроде бы. Тоже улыбалась в глаза, да только в разговоре постоянно выставляла тебя дурой. Нет, ты не отличалась умом, более того, порой ты бывала откровенно тупенькой, но границы же видеть надо. И эта… забыла, как её зовут, перед самым твоим выпуском перевелась?
— Анжела…
— Точно. Идиотское имя. Помнишь, ты ещё вроде бы как влюбилась. И вздыхала по вечерам. Глаза круглые, стеклянные, без тени мысли. И только сопли текут.
— Я…
— Обычная ситуация, — матушка отмахнулась от возражений. — И то, что ты этими соплями щедро с подругой делилась, тоже вполне себе обычно. А вот что она загуляла с тем парнем — уже нет. Они не были твоими друзьями. Никто из них. Друзей вообще не бывает. Есть люди, которые хотят с тебя что-то поиметь. И чем более ты беззубый, тем больше их вокруг. Они так и норовят, прицепиться и высосать до последней капли. Будут щебетать, что это ради дружбы, что ты должна помогать, уступать, терпеть, отдавать. А потом, когда помощь понадобится уже тебе, исчезнут, отговорившись личными проблемами. Вспомни, когда ты заболевала, кто-то навещал тебя? Хотя бы звонил? Нет, Улечка. Это ты, глупая, желала близости и друзей. А я… я просто оберегала тебя от ошибки.
— Ещё скажи, что делала это от большой любви.
— Нет. Любви не было. Недоумение. Потом… странное такое вот понимание. Столько мучений в беременность. Роды опять же. И в итоге что? Красное скукоженное создание, которое орёт, не замолкая ни на минуту. Благо, твой отец согласился, что тебя можно отдать нянькам… еще те сволочи. Каждая норовила влезть в мою семью. Одни прямо, другие, которые поумнее, уже старались сперва очаровать тебя, чтобы через тебя добраться до моего мужа. И знаешь, если бы я могла разорвать эту связь, я бы с радостью… я бы… отдала его первой попавшейся. Но нет. Вот и приходилось терпеть. Потом чем старше, тем более похожей на него ты становилась. Даже не во внешности дело. Это вот унылое плаксивое выражение твоего лица. Эта хныканье по любому поводу. Щенячий взгляд… господи, как я была рада, когда ты отправилась учиться.
— А ты снова вышла замуж?
— Почему бы и нет?
— Тоже приворожила?
— Нет. На сей раз всё иначе.
— Ещё скажи, что любишь его.
— Не знаю. Я забыла, что такое любовь. И в целом… но мне спокойно. Он хороший муж. Не мешает.
Ульяну передёрнуло от мысли, что она будет жить с человеком, который хороший муж именно потому, что не мешает.
— У нас ясные договорённости. И свои он соблюдает в полной мере.
— А ты?
— И я соблюдаю. Жена-ведьма весьма полезна. Зелья красоты. Или укрепляющие. Способные замедлить болезнь, с которой не справляются обычные целители. Амулеты удачи. И прочее… я помогаю решать проблемы нужных ему людей. А они — развивать его бизнес. И в благодарность за помощь, я имею всё, что только хочу. Я больше не нищая девочка из глухой деревушки. Так что да. Наш союз вполне гармоничен.
— Тогда почему ты здесь? Почему не отпустишь меня?
— Потому что ты можешь мне помочь, — спокойно ответила матушка. — Пожалуй, только ты и можешь.
— Да неужели?
— Источник отзывается на тебя. И это, конечно, довольно странно, потому что мне в своё время пришлось постараться, чтобы как-то расшевелить его. А вот ты… что-то он в тебе нашёл.
И удивление в голосе было вполне искренним.
— И что же?
— Не знаю, — матушка пожала плечами. — К тебе он ласков. Судя по виду, он даёт тебе силу и не просит ничего взамен. Но не обманывайся. Он любит играть. Сперва дать ощутить своё могущество. Потом отнять его… или не отнять, но дать столько силы, что просто-напросто не удержишь. А заодно вывернуть наизнанку, вытащить всё то… впрочем, я уже говорила. Так вот, дорогая, в своё время у меня не получилось. Скорее всего, не выйдет и у тебя. Но если вдруг… тебе откроются нити. Судьбы? Мироздания? Много красивых названий. Главное, что ты сможешь докричаться до центра мира.
— И тогда…
— Изменить то, что захочешь изменить.
— Как?
— Силой желания. И воли.
— Как просто.
— Звучит просто. На самом деле мир не любит меняться. Не по чужому приказу. И твоя воля будет противостоять его воле. Поэтому не факт, что ты выдержишь.
— И что именно я должна изменить?
— Разорви, — матушка повернулась и глянула в глаза Ульяне. — Разорви эту проклятую цепь. Пусть мертвец уходит. Пусть оставит меня в покое.
Она вскинула руки.
— Я больше не хочу… не могу слышать его! Твой отец тянет меня за собой. Он приходит снова и снова… и с каждым разом откупиться всё сложнее. Их уже не хватает надолго. А значит, и времени у меня почти не осталось. Рано или поздно, но он дотянется. Он поцелует меня! И я… я не хочу!
Матушка вдруг успокоилась и продолжила иным тоном.
— Это не потребует от тебя многого.
— Ну да, только дойти до края силы и вывернуться наизнанку.
— Ехидство? Я тоже за ним пыталась прятаться. Получилось плохо. Но до края силы тебе в любом случае придётся дойти. Даже если ты решишь отступить, источник не отпустит. Он просто плеснёт силой, а потом вытянет.
— А проклятье? Я ведь чувствую его…
— Проклятье? Ах да… это просто. Выходи замуж за демона и оно само исчезнет.
— Но я не хочу выходить замуж за демона!
— Тогда можешь просто переспать, — матушка пожала плечами. — Что ты на меня так смотришь? Оно, конечно, неприятно, но разок потерпишь.
— Ты… ты не серьёзно?
— Почему? Это самый простой способ.
Отдать супружеский долг, хотя бы частично, и дальше радоваться жизни?
— Нет…
— Тогда остаётся второй вариант. Используй силу источника. Поверь, её хватит, чтобы разорвать эту нить. В том числе эту нить. Говорю же. Силы у тебя будет с избытком.
— И что тогда произойдёт с демоном?
— С твоим? Ничего. Не он заключал договор.
— А с тем, который заключал…
— Не знаю. Не всё ли равно? Я останусь без силы, это факт… но пускай. Она не принесла мне ничего, кроме горя.
Матушка поднялась. И Ульяне тоже пришлось встать.
— А почему ты считаешь, что я помогу? Зачем мне это? Ты так долго учила меня ни к кому не привязываться, не любить, не… а теперь считаешь, что я вот так просто возьму и помогу? Ты бы сама стала помогать?
— Нет, — матушка склонила голову на бок. — Я бы не стала. Но в том и дело, что несмотря на все мои усилия, ты — это не я. И в отличие от меня, ты не допустишь, чтобы близкий человек умер. Глупая моя девочка…
Чтоб её.
Она ведь права.
Права и всё тут. Но…
— Не надо, — матушка покачала головой. — Не стоит меня жалеть. Я совершила много ошибок и не буду врать, что раскаиваюсь. Вряд ли я вообще способна на раскаяние. Но ты тоже совершишь их не меньше. Просто других. И да… ещё кое-что… тобой заинтересовался один человек. Он достаточно силён и влиятелен.
— И тоже хочет жениться?
— Жениться? Нет. Он женат. Но вот использовать тебя попробует. Он, как и многие здесь, слабо представляет, с чем имеет дело. Ну да на него мне, честно говоря, плевать. Однако, зная его методы, я почти уверена, что он попытается надавить через тех, кто тебе близок.
— И ты… вмешаешься?
— Пока не знаю. Что-то меняется, — она чуть поморщилась. — Не только мир вовне, но и… мне не нравятся эти перемены. Хотя… он и сам заигрался с силами, сути которых не понимает. Да и я не очень. В последнюю нашу встречу от него изрядно несло мертвечиной. И быть может, он сам по себе скоро перестанет быть проблемой.
