— Виссарион. — Парень протянул руку. Кивнул на сестру: — А это Ада. Ариадна.
Для того, чтобы не фыркнуть над «Виссарионом» и не ляпнуть что-нибудь, Серому пришлось закашляться. Мало ли, как у них тут принято детей называть. Им, может, «Сергей» — смешно.
Он отметил про себя — почему-то с удовольствием, — что рукопожатие у пацана крепкое. Кивнул Аде и, в свою очередь, представил спутников:
— Тот, болтливый — Мрак. А это... — о дурацкое имя бункерной споткнулся.
— Эрида, — неожиданно подсказал с пола Мрак.
Ада фыркнула. Кажется, мнение Серого относительно дурацкости имени разделяла.
Мрак между тем расшнуровал на бункерной ботинки, стащил и отдал Серому. Тот вздохнул: сохнуть долго будут, это тебе не куртка. Пристроил к печке. Мрак расстегнул на девчонке штаны, потянул вниз.
Ада следила за его действиями, все больше настораживаясь. Не выдержав, уточнила:
— А ты ее, что... совсем разденешь?
— Шапку оставлю, — буркнул Мрак, — чтоб башку не напекло, — и взялся за застежки термобелья.
Ада вдруг покраснела. Предложила:
— Может, все-таки я?
Мрак недоуменно посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на Серого.
— Ну... девка ведь, — тоже не сразу сообразив, в чем дело, объяснил тот.
Мрак, судя по всему, воспринимал бункерную так же, как он сам — младшего брата мог бы так раздевать.
— Ну, окей, — переглянувшись с Серым, кивнул Аде Мрак. — Давай ты.
— А мы пока выйдем, с дровами поможем, — подхватил Серый. — Зови, как управишься, — и потянул Мрака за рукав.
Едва выйдя за дверь, они наткнулись на Виссариона, несущего охапку дров.
— Погоди маленько, — остановил Серый, — там мужиков просили не мешаться.
Виссарион недоуменно свел брови, а потом покраснел — так же, как Ада. Голую бункерную представил, — ухмыльнулся про себя Серый, — не иначе. Вообще, здоровы они тут краснеть. Ну, девка, ну, голая — эка невидаль! Хотя... Он задумался.
Черт его знает, как у кого положено. Бункерная, вон, постарше Виссариона будет — а как увидит Серого или Марка в одних трусах, так от щек хоть прикуривай. Что будет, если выпереться к ней без трусов, Серый вообще не представлял. Может, и Виссарион этот такой же, девок голышом только во сне видел.
«Помни, что наша Цепь — всего лишь часть большого мира, — вспомнил Серый письмо отца. — В других местах могут быть свои порядки, и нет гарантий, что тебе они понравятся. Мой совет, в любом случае: не вмешивайся. Люди вольны жить так, как считают нужным. Ты им не указ».
Вот, кстати. Насчет мира и порядков — самое время расспросить.
— Дрова-то положи пока, — посоветовал Серый, усаживаясь на ступеньки крыльца. Сел специально с краешку, приглашающе кивнул Виссариону на место рядом с собой.
Тот, кивнув, плюхнул на пол охапку и уселся. Мрак вытащил портсигар, протянул, жестом предлагая угоститься. Виссарион шарахнулся, будто змею увидел:
— Не курю! — Даже руками всплеснул — дескать, как можно.
— И правильно, — одобрительно кивнул Серый, — я тоже не курю. Это Мрак думает, что легкие — как волосня на башке, новые вырастут.
Мрак, проигнорировав подколку, закурил.
— Слышь, — продолжил Серый, обращаясь к Виссариону, — а сами-то вы откуда? Не здесь ведь живете?
Виссарион заметно насторожился. Но подтвердил:
— Не здесь. — И тут же перешел в наступление: — А вы откуда?
— С севера. — Серый мотнул головой в неопределенном направлении. — Своих ищем. Ушли на разведку, по лету еще, и не вернулись. Не слыхал про них?
— Нет, — быстро ответил Виссарион.
Слишком быстро, — подумал Серый. Бункерная со своим «слухом» сейчас бы ой как пригодилась... Давить на мальчишку не рискнул — того гляди вскочит да убежит. Так себе благодарность получится за то, что их с Мраком и бункерной пустили в теплый дом. Благо, Виссарион тоже решил сменить тему.
— Печку затопите сами, — поднимаясь с крыльца, попросил он. — А я пойду, веток еловых притащу. Видал по дороге, где срезать можно.
— Зачем? — удивился Серый.
— Так, это, — встречно удивился Виссарион, — Новый Год же.
Точно, вспомнил Серый, бункерная тоже что-то такое бормотала. Сам он к новогодним празднованиям был не то чтобы равнодушен — радовался, конечно, вместе со всеми. И то, как сестры, найдя под елкой подарки, визжат от восторга, слушал с удовольствием. Но здесь-то малышни нету! И лишнего времени на то, чтобы у елки скакать, тоже нет. Вернутся домой, тогда и будут праздновать, сейчас-то куда?.. Мрак его точку зрения полностью разделял, а бункерная надулась от обиды.
Виссарион, судя по всему, в вопросах празднований был на стороне бункерной. Серый еще раз напомнил себе слова из отцовского письма о «чужих порядках». И, почесав в затылке, предложил:
— Помочь?
— Да ну, — отмахнулся Виссарион, — что я, ветки не дотащу?
Дверь, ведущая на крыльцо, внезапно распахнулась — треснув замешкавшегося Мрака по затылку.
— Заходите, — выглянув из-за двери, позвала Ада. Недовольно покосилась на Мрака, в одной руке держащего сигарету, а другой растиравшего затылок, и предупредила: — Здесь не курят.
***
Бункерную Ада, раздев, нарядила в длинную полотняную майку без рукавов — должно быть, выделила из собственных запасов, в гардеробе бункерной Серый ничего подобного не наблюдал. Из-под майки выглядывал край таких же полотняных то ли трусов, то шортов.
В голову полезли навязчивые мысли — например, о том, что сама Ада, под свитером грубой вязки и ватными штанами, скорее всего, выглядит так же. А дальше под майкой и шортами вряд ли что-то есть. А снять такой наряд — как не фиг делать... Мысли, должно быть, проступили на лице — Ада под взглядом Серого зарделась. Хороший знак, — отметил он про себя, — глядишь, чего и срастется. Аде улыбнулся и подмигнул, она смущенно отвернулась. Серый наклонился, чтобы поднять с пола бункерную, но Мрак опередил — присел раньше, чем он. Взял бункерную на руки и шепнул, приблизив голову к голове Серого:
— А девка ничего.
Серый кивнул. Подумав, что было бы странно, если бы за Адины достоинства зацепился взглядом только он.
— Пусть сама, — так же чуть слышно добавил Мрак.
И Серый снова кивнул.
Эту кодовую фразу они придумали ещё на заре взросления, когда только начинали интересоваться девчонками. Нередко западали на одну и ту же, и в таких случаях выбор предоставляли барышне. После того, как девушка определится, неудачник, согласно договоренности, должен был самоустраниться и не мешать тому, кому повезло. Везло, по понятным причинам, в основном Серому — хотя случалось, что и Мраку перепадало, любительницы загадочного молчания на их пути тоже встречались.
— Чем помочь, хозяюшка? — Серый улыбнулся Аде. — Жратвы у нас, если что, есть маленько. Рябчика по дороге подстрелили, запечь собирались. Орехи есть, яблоки сушёные. Скоро ж Новый Год, — напомнил он, радуясь тому, как удачно подвернулся повод, — вместе и отметим. Ага?
— Ага, — помедлив, сказала Ада.
Отвечала она, как и брат, односложно и настороженно.
— Вы как тут оказались-то? — снова попробовал разговорить аборигенку Серый.
— Охотились, — отозвалась Ада, снова выдержав паузу, — задержались. Этот дом — лежка. Солнце переждать, если что.
Серый кивнул:
— У нас тоже есть, мы их приютами зовем. Только в наших такие красавицы не водятся.
Ада фыркнула и отвернулась.
— В гости-то пригласите, когда выберемся? — Серый облокотился о стол рядом с ней — так, чтобы оказаться к Аде поближе, — прибавил голосу просительности. — А то мы уж сколько ночей в пути. Ни поспать, ни помыться по-человечески.
Ему показалось, что при этих словах Ада вздрогнула. Медленно, глядя на него, но, похоже, не видя, проговорила:
— Да-а. Конечно. Пригласим, почему нет... Ну где ты так долго! — накинулась на вошедшего с букетом еловых веток Виссариона. Серому показалось — с облегчением, что можно не продолжать разговор.
