- А как вы вот только что открыли банку? Я тоже хочу знать такое заклятье.
- М-м-м? А, это не заклятье, это я себе такое устройство в палец запихнул. Там всякие штуки, которые режут, жгут, пилят и многое другое... Впрочем, если хотите...
- Нет-нет, спасибо, обойдусь. Я лучше открывашкой.
- Эх, Фигаро, нет в вас широты мышления. А если схватят вас злые некроманты, свяжут, да и бросят в клетку? Как выпутываться будете, если вериги на руках? Тут бы вам такой мультитул... ну, такая штуковина и пригодилась.
- Если меня поймают некроманты, – следователь облизал ложку, – то они, в первую очередь, спеленают господина Фигаро «Путами Олдриджа», сиречь невидимыми и неощутимыми силовыми лентами. И что, разрежет их ваша открывашка?
- Хм. Тут вы, пожалуй, рассуждаете логично. Ну а если простые бандиты?
- Простых бандитов я вырублю несильной молнией и сдам жандармам, на чём всё и закончится.
- Эх, – Мерлин безнадёжно махнул рукой, – не перестраховщик вы.
- Это плохо?
- Для обычного человека, может, и хорошо. Люди и так забивают себе головы удивительным количеством ерунды. А вот королевскому агенту не помешало бы быть немного параноиком. Бруне, например, когда заседал в Научной когорте, спал, обвешавшись сотней щитов и с пистолетом под подушкой. И, заметьте, до сих пор жив.
- Потому что Бруне – сам по себе ходячая паранойя. Он совершенно не позволяет себе расслабиться, и живёт в состоянии перманентного нервного тика. Знаете, мы с ним напились в дымину за день до отъезда с Хляби...
- О, поверьте, знаю.
- ...и он признался, что его не берут даже самые сильные наркотизирующие препараты. Он сохраняет ясность восприятия даже под «синей пылью», а от грибов семейства псилоцибе у Бруне постоянные кошмары и паника. Как по мне – поделом старой сволочи. Но я не об этом. Сдаётся мне, что наши... кхм… перегибы характера в какой-то момент становятся... как это вы называли... патологическими, вот.
- Вы уже и длинные слова запоминаете? Ещё немного, и я начну вами гордиться, Фигаро.
- Поначалу Бруне было достаточно хранить у себя в «копилке времени» сотню лет. Но его постоянно преследовали навязчивые мысли: а если устройство Кроули сломается? А что если существует некий лимит удержания времени для одного человека? А что если... Ну, в общем, он набил себя этим самым временем под завязку – две тысячи лет! Ха! Безделица! И чем всё кончилось?
- Мы превратили его в вешалку.
- Вот! – Следователь веско поднял палец, и строго пригрозил древнему колдуну; вино Артура, возможно, и не было самым вкусным вином на свете, но здорово било в голову. – И ради чего я буду жечь себе нервы? Помните, как умер Харазин Великий?
- Обвешался целой кучей защитных заклятий, не рассчитал сил, получил эфирную контузию, свалился с лестницы и расшиб голову о ступеньку.
- Именно. Поэтому моё любимое времяпрепровождение – отдых... Кстати, об отдыхе – вы чего это там курите такое ароматное? Часом, не гашиш?
- Нет. Точнее, не совсем. Это соцветия конопли сорта «Усы Ангазара»; Моргана выращивает её в Башне в специальных световых ящиках. У старушки такое хобби; она страстный селекционер и сумела добиться крайне высокого содержания тетраги... короче, одного из основных действующих веществ в растениях каннабиса.
- Эм-м-м-м... А зачем?
- Во-первых, разумеется, в научных целях. Если я – специалист в области квазиматематики, то Моргана – биолог. Её всегда интересовало влияние эфира на живые существа, взаимосвязи «вита» и Единого Поля, ну, короче говоря, вот это всё.
- А вас разве нет?
- Меня – да, но в основном, что произойдёт, если в живое существо прилетит шаровая молния с кинетической компонентой, или тепловой луч мегаватт, эдак, в двести. В таком вот ключе. Моргана же искренне любит всё живое: рыбок, птичек, кошек... кошек, кстати, особенно. И, вот, растения... М-м-м-м, замечательный аромат! Глубокий, землистый, но с явными фруктовыми нотками... Хотите?
- Конечно. Что за глупый вопрос? Но вы не закончили отвечать. Что ещё за «научные цели»?
- Держите трубку, – Артур протянул следователю миниатюрную трубочку с очень длинным чубуком, – сейчас сами всё поймёте. Только не увлекайтесь: в том гашише, что вы иногда покуриваете активных веществ в четыре раза меньше.
- Артур?
- Агась?
- Почему я просто не могу жить спокойной сытой жизнью? Почему вокруг меня постоянно происходит какая-то глобальщина? Оно мне надо?
- Это потому, что вы у нас меченый, хе-хе-хе. Договор оставил на вас свою печать, и теперь... Ладно, ладно. Шучу. Вы делаете то, что делаете, потому что у вас глаз плотника.
- Что?
- Это Моргана как-то ляпнула, а мне понравилось. Вы как плотник, который не может спокойно пройти мимо кривого сруба, покосившегося забора, кое-как брошенных стропил. Сразу начинаете ворчать – а какой-такой козёл криворукий это наделал? А подайте-ка мне его сюда! А вот сейчас покажу, как надо! И показываете. И в какой-то момент с домовых и банников вы потихоньку переходите на мелких демонов, потом на кикимор с драконами, ну а там и до Демона Квадриптиха рукой подать. Вас раздражает неустроенность мира. И вы начинаете мостить себе как бы шалаш в лесу: окопаем от дождя, крышу погуще да поплотнее, колдовством укрепить, а тут вот яма для костра, а почему бы её камнем красиво не выложить, а дрова-то можно и в поленницу сложить, чего им кучей валяться, а ещё можно частокол изладить от волков... Туда-сюда, а там, глядишь, уже и изрядный кусок леса имеет вполне себе обжитое состояние... Это я, кстати, сейчас не ехидничаю; я эту черту в вас, Фигаро, уважаю. Вы не весь мир перекраиваете, а начинаете с ма-а-а-ахонького кусочка вокруг себя. И это правильно. А то у нас много таких: сидят по уши в помоях, и рассуждают, как они будут менять вселенную. И ведь иногда попадает же такое тело в важное кресло – подумать страшно!.. Ладно, где там у вас... А, мы уже бутылку приговорили? Ну, давайте ещё одну откроем... Икра… креветки… лососина… Тьфуй! Хочется мяса на вертеле, да с луком, да с острым соусом...
- Дьявол вас пожуй, Артур! Я сейчас слюной захлебнусь!.. А вы можете того… ну… наворожить шашлыку?
- Могу. Но у меня вкусно никогда не получалось; будете как подмётку жевать. Вот Моргана да, Моргана талантище в плане кулинарной трансформации. Она вам такой шашлык бы из воздуха сделала – ум бы отъели. И ведь не воспроизведёшь – тут всё на грани ощущений. Способности нужны. Особого рода способности, от головы и желудка идущие, и в неравнодушном сердце встречающиеся... В общем, жуйте хлеб с икрой... Хм... Мне вот что в голову пришло: в доме этого вашего дантиста должна быть кухня. Ну? Здраво рассуждаю?
- Должна, ясен пень... Вы что, предлагаете совершить туда вылазку? Под покровом ночной темноты?
- Фу! Вы нас сейчас прямо какими-то ворами представили! Мы оставим дантисту денег. С горкой насыплю, или я не Мерлин Первый!
- Хм... Тогда я того... Не вижу, так сказать, состава преступления... Идёмте?
- Ага. Только сейчас, дайте придумать, как подняться с этого кресла. Ноги ватные...
- Темно...
- Ага, темно. Но всё равно видно же: вот лестница, например. Мы туда не пойдём... А вот какой-то коридорчик.
- Кухня там, зуб даю.
- Хм... А почём вам знать, любезный Фигаро?
- Да потом, что оттуда запахи. Такие, что у меня сейчас желудок судорогами зайдётся. Картошка... мясо, и... ну да, капуста квашеная...
- Тогда вопросов нет; вашему носу в вопросах нахождения съестного я доверяю абсолютно. Идёмте, идёмте!.. Тс-с-с! Аккуратнее, тут половицы скрипят!
- Тут всё скрипит. Но сейчас глухая ночь, кто на кухне-то ошиваться будет в такое время?
- Эм-м-м-м... Воры?
- Сейфы все честные граждане наверху прячут, поближе к спальням... Так, это, надо понимать, комнаты прислуги. И они пустые, колдовским чутьём чую.
