Нам не помешала пятёрка Ликвидаторов во главе с Анной и Василием! Или несколько дежурных отрядов Огненной стражи! Или даже дюжина армейских магов, присланных Багратионом…
Увы, время шло, но ничего не менялось.
Каждый раз, когда казалось, что мы вот-вот подавим натиск песьеголовых, некроманты поднимали кадавров, а шаманы — песчаных големов с кровавой аурой.
Нашим приходилось уходить в глухую оборону, и противник тут же занимал несколько ключевых точек в Лабиринте, за которые спустя несколько минут разворачивалась горячая схватка.
И не видно конца и края этой войне…
По моим ощущениям, преимущество было на нашей стороне — псов, несмотря на все старания шаманов и некромантов, становилось всё меньше. Но и гвардейцы уже уставали, выжимая из себя всё до капли.
Не спасали ни ауры Императора, ни полученные от Стелы достижения, ни зелья восстановления.
Но всё же, всё шло к тому, что ещё час-два, и мы задушим остатки легиона!
Вот только затаившаяся под сердцем тревога шептала — эти два-три часа нужно ещё продержаться…
Шаманы пускали в ход каждую капельку крови и, не считаясь с потерями, упорно камлали над своим ритуалом.
И если бы им не приходилось тратить силу на поддержание Кровавой сферы, поднятие песчаных големов и обращение легионеров в кровожадных оборотней, на месте каструма уже появился бы кровавый портал.
К счастью, они, как и я, должны были участвовать в этом бесконечном забеге, распыляя силы на множество направлений.
Обе стороны пошли ва-банк, и исход затянувшегося противостояния зависел от того, кто первый допустит ошибку.
И это оказались мы.
— В атаку!
Не знаю, откуда Арина взяла коня, скорей всего из подземной конюшни Колизея, но её появление было максимально эффектным.
Вороной скакун, вылетев из лабиринта, смел троих легионеров и понёс свою наездницу к каструму.
За Ариной тут же устремились три дворянских пятёрки ТМГ, расходясь клином и расширяя организованный амазонкой прорыв.
Казалось, вот оно — та самая пылинка, которая склонит чашу весов на нашу сторону, но нет.
Стоило Арине и её воспитанникам оказаться между лабиринтом и каструмом, как из песка поднялись два четырёхметровых голема, надёжно перекрывая путь к отступлению.
Легионеры, которые ещё секунду назад пятились под натиском амазонки, наоборот, рванули вперёд, не считаясь с потерями.
Мои руки замелькали словно молнии, посылая десятки Золотых шипов, не ослабляя при этом натиск на Кровавую сферу, но этого оказалось недостаточно.
Гончие, повинуясь приказам своих поводырей, бросались под мою магию, защищая легионеров. А легионеры у нас на глазах превращались в разъярённых оборотней, теряя разум, но увеличивая тем самым свою силу и скорость реакции.
Арина, вооружённая двумя клинками, крутилась в седле, словно циркачка. Каждый её удар летел точно в цель, а её конь, хрипя от страха, кусал песьеголовых и бил их копытами.
Амазонка находилась в своей стихии, и с упоением крошила и песчаных големов, и окруживших её оборотней, в которых превращались легионеры, вот только завсегдатаи Колизея не были столь удачливы.
Кто-то повис на пилумах песьеголовых, кого-то утянули к себе и разорвали на куски оборотни… И как бы ТМГшники ни сопротивлялись, их медленно, но верно отжимали от Арины.
И здесь не выдержал Камнев.
Его призрачная фигура исторгла из себя ледяной конус, замораживая и замедляя бесплотных духов, а сам Воин бросился к своей жене.
Огненный клинок высокорангового Привратника мгновенно проделал широкую просеку в рядах песьеголовых. Было очевидно, что Димитрий хочет, чтобы Арина отступила, но я прекрасно понимал — она его не послушает.
Вот только Камнев сумел удивить и меня, и свою жену.
Вместо того чтобы тратить время на уговоры, он отвесил коню Арины смачную оплеуху, и вороной, дико заржав, бросился назад в лабиринт.
ТМГшники, воспользовавшись поддержкой Канева, отступили следом, но шаманы с лихвой использовали подаренные им мгновения.
Духи которые до этого сдерживали Камнева, растаяли дымом и втянулись в ритуальную фигуру призыва. Разом вспыхнули все гексаграммы, и я почувствовал у себя на шее ледяное дыхание смерти.
И не я один.
В мгновение ока кипящая по всей арене бойня замерла, и на моих глазах от каждого легионера к центру каструма потянулись тонкие ниточки жизненной силы.
Хватило одного удара сердца, чтобы легион в буквальном смысле перестал существовать.
Нежить распалась прахом, песьеголовые на глазах усыхали, превращаясь в мумии, некроманты и шаманы безмолвно падали на горячий песок Колизея.
А вся пролитая кровь рванула к центру каструма, закручиваясь в спираль и образуя алый портал.
Из всего экспедиционного корпуса на ногах остался лишь один шаман, который, как я понял, и принёс в жертву то, что осталось от легиона.
Он поставил всё на зеро и… победил.
Я смотрел на пульсирующий алым портал и понимал — даже всё золото мира не поможет мне закрыть его с этой стороны.
А это значит лишь одно — бесконечную войну с песьеголовыми в самом сердце Империи…
— Так чего ты ждёшь? — хрипло каркнул Виш, не спуская с шамана немигающего взгляда. — Если делать, то делать на совесть! Если идти, то идти до конца!
Слова фамильяра были подобны удару хлыстом.
— А ведь и вправду… — пробормотал я, чувствуя, как меня захлёстывает горькая обида и… неистовая ярость?
Зачем вообще защищать Империю, если защищать её наполовину?
— Дмитрий! — крикнул я. — До моего возвращения, род Пожарских на тебя!
И я, посчитав, что сказанного достаточно, бросился вперёд.
Багровая капля, которую выпустил мне навстречу шаман, испарилась при столкновении с кипящим в моей ауре гневом, и я, не снижая скорости, врезался в довольно скалящегося пса.
Так мы и провалились в кровавую спираль — он спиной вперёд, а я, вцепившись ему в горло мёртвой хваткой.
Последнее, что я запомнил — как оскал шамана сменяется кровавой пеленой вырвавшегося из-под контроля гнева.
Глава 6
Алексей Семёнович Шуйский, главы СИБ РИ
Положа руку на сердце, Алексей Петрович до последнего не верил, что древние пророчества начнут сбываться. Да что там! Он был тем, кто лично расформировал Отдел Легенд.
Несколько десятков, по его мнению, бездельников, только и делали, что читали древние легенды и пророчества и пытались на их основе предсказать будущее.
Бесполезное, на взгляд Шуйского, занятие.
То ли дело Оракулы! Правда, их было всего двое, и они не шибко рвались сотрудничать с СИБ. И если Мария Александровна, то есть Линда, нет-нет, да шла на контакт с безопасниками, то Ленчи демонстративно игнорировала все его потуги.
Такое поведение Оракула казалось Шуйскому подозрительным, да и Линда давала весьма расплывчатые предсказания, отговариваясь соблюдением Равновесия и прочей ерундой.
Если бы не статус императрицы, Шуйский давным-давно взял бы Линду и Ленчи в разработку, но нарушать приказы Императора, заверенные канцелярией и дворцовой стелой, было опасно для жизни.
И когда вскрылась правда про Малефика, Шуйский ощутил краткий миг его личного триумфа.
Он. Оказался. Прав!
Когда же Линда сбежала в свой родной мир, прихватив с собой Ленчи и Ландера фон Штернов, Шуйский и вовсе выдохнул спокойней.
Как говорится, нет человека — нет проблемы.
Да, Император отдавал себе отчёт, что всё это время Линда его использовала, но кто знает, как бы он отреагировал на арест и последующую казнь своей супруги?
Шуйский же был не из тех, кто на ровном месте создаёт себе проблемы. И бегство Линды встретил с облегчением.
Теперь можно было спокойно заниматься своей привычной работой. Защищать Империю и играть с англичанами в Большую игру.
Вот только он никак не ожидал, что древние пророчества всё же начнут сбываться. Да ещё и так быстро.
