Его ответ не внес ясности, но я мимоходом отметила, что до сих пор не очень-то хочу есть. Если мой разум и отвлекался от горя и скорби, то тело помнило все. Оно страдало и отказывалось от пищи.
Ян вышел из дома – снаружи сгущался вечер, переходящий в ночь, – и начал собирать яблоки, кидая их в декоративную корзинку. Я смиренно ждала его, немного опасаясь, что пока хозяина в доме нет, кто-то чужой сможет проникнуть внутрь.
Я переводила взгляд с одного широкого окна на другое, высматривая опасность.
Но видела лишь Яна, уже в нескольких десятках метров от особняка.
Когда он вернулся, Кинли слетел с люстры и, взяв из моих рук яблоко, принялся его уплетать. Мне следовало покормить питомца мясом, но пока я не могла дать ему большего. Я разделила трапезу вместе с ним.
В стеклянной комфортабельной «пещере» Яна я не ощущала себя в нави, иногда забывая, что и правда нахожусь в ином мире.
Осмотревшись, я, пользуясь советом дракона, решила принять ванну, пока имелась такая возможность, хотя мне до последнего казалось, что наличие в кране воды – просто розыгрыш.
Но, когда я открыла вентили, – горячая вода принялась согревать руки. Я разделась и опустилась в ванну. Она располагалась как раз напротив окна, и, не желая привлекать внимание навок или костомах, которые преследовали меня и во сне, я встала, чтобы задвинуть плотную штору.
Набрав полную емкость воды, я понежилась в ванне – прогревая замерзшее тело, находящееся в постоянном ознобе, к которому все еще не привыкла. Было приятно вымыть и голову. Закончив, я облачилась в то, в чем была прежде, обернула мокрые волосы полотенцем и спустилась на первый этаж.
Я обнаружила Яна на одном из диковинных диванов, которые располагались под лестничным пролетом. На журнальном столике я увидела тарелку с порезанными дольками яблок, бутылку и два наполненных бокала.
Ян сказал, что нашел вино. Было даже интересно, каково оно на вкус – с более чем столетней выдержкой. А на диване лежало одеяло, принесенное с кровати.
Но, прежде чем завернулась в него и взяла бокал, я сперва сняла с влажных и чистых волос полотенце и положила рядом.
Подняв глаза, я увидела, как Кинли качается на люстре. Ян намеренно не переводил туда взгляд. И я знала, что он злится. Возле лестницы доносилось потрескивание камина, натолкнув меня на мысли о том, что я хотела погреться у огня. И поразилась выдержке Кинли, который не рисковал: ведь он не тушил огонь, разожженный Яном.
Заметив, что мой взор устремлен к камину, Ян не стал приглашать меня туда переместиться, но внезапно ни с того ни с сего пламенем вспыхнул мягкий ковер. Сперва я очень испугалась и закинула ноги на диван.
Ковер горел, как и в навьем лесу пылал пиджак Яна: совсем не прожигая ткань. Мне было тепло, но ни зрение, ни обоняние не улавливали дыма. За окном сумерки переходили в ночь. Полная луна становилась четкой и яркой.
– Ну и как ты? – спросил Ян. – В порядке?
Я кивнула.
– Да. Постоянно теперь будешь спрашивать?
– Возможно.
– Не надо. Это угнетает.
– Хорошо. Просто я хочу тебе помочь и не знаю как.
– Тогда поговори со мной, только по-другому.
– А как?
– Не обо мне. – Я развернулась к нему и заглянула в лицо. – Что чувствуешь ты?
– Совсем не важно.
– Нет важно. Я не одна их потеряла. Мама…
– Много значила для меня, да.
– Я знаю, ты винишь себя. Но это напрасно.
– Разве? Я мог лучше охранять тебя. Вас. Всегда быть рядом.
– Мы бы все равно обязательно спели глупую песню о Ящере, а ты потерял бы силу. Ты спас меня – это много.
– Но не твою семью.
– Я знаю, с ними все хорошо. Они пойдут дальше.
– Но с тобой не все хорошо. И с твоей душой, Ава.
Наверное, я понимала, о чем он. Он бы не тревожился столь сильно по чему-то земному. Ян имел в виду глобальные, глубинные проблемы.
– Произошедшая трагедия будет иметь значение в следующей жизни?
– Это может иметь значение в том, куда ты попадешь. Твоя душа может озлобиться от несправедливости случившегося, и ты окажешься не там, где тебе следует находиться.
– Не в раю?
– Именно.
Он всегда хотел, чтобы в итоге я очутилась в раю. Поэтому так следил за тем, чтобы я не натворила глупостей. Почему Ян считал, что у меня имеется потенциал, чтобы туда попасть?
– Ты – маленькая красивая душа, Ава. То, что произошло с твоей семьей… такого не должно было случаться. Я не хочу, чтобы из-за этого ты стала другой.
– Но я не буду озлобляться.
– Обещаешь?
– Обещаю. Только если ты больше не будешь опекать меня, при этом скрывая свои собственные мысли. Не давая себя поддержать.
– Ладно.
– Как думаешь, что с Дивией? – спросила я.
Вино я до сих пор не попробовала и потихоньку ела яблоки.
– Даже не представляю.
– По-твоему, волки могли похитить ее?
– Возможно. Ведь и они могли догадаться, что магия твоего рода именно от нее. Она имеет прямое отношение к луне, которая им необходима. Это бы все объяснило.
Наконец пригубив старинный напиток, я поморщилась. Терпкое вино обладало резким мускусным запахом. У меня нет богатого опыта в распитии алкоголя.
Даже если оно и было вкусным, мне так не показалось.
– Значит, твоя Баба-яга Диана провела их в навь?
Ян пропустил мимо ушей или же вовсе не обратил внимание на то, как я назвала его подругу.
– У нее почти нет вариантов.
– Волколаки могут ей навредить?
– Если они в стае – то да. И Диана не единственный проводник. Рубежей – великое множество. А проводникам все равно на волков. Это наша личная война. В основном на рубежах следят за тем, чтобы обитатели яви и нави оставались в границах своих миров: люди, души умерших, низшие навки и более опасные существа. Но смотрители не станут противостоять при столь явной угрозе. Диана помогает мне, поскольку я ее прошу, но я не руковожу всеми.
– Но как волки сумели похитить Дивию из ирия? Разве они могли бы туда попасть? Вход в ирий для них не скрыт, как для тебя?
– Те, которые родились слишком давно и были изгнаны оттуда, как Велес – вполне могли.
Я сделала очередной глоток не из удовольствия, а из необходимости отправить в желудок что-то еще. Покормить его даже тогда, когда он не хотел. Мы с Яном помолчали.
Не знаю, о чем размышлял Ян, но я опять вспомнила о родителях. Я хотела выбрать момент, чтобы поговорить с ним о маме и папе, точнее, о том – получится ли у меня их увидеть, если водоворот отправит моих родных в ирий.
Или хотя бы выяснить, что они вновь попали в явь – проживать другие жизни в иных воплощениях.
Мне было важно узнать об их судьбе так много, как получится.
Однако пока что я спросила:
– Что мы собираемся делать, пока нет Велеса?
Ян обмолвился чуть ранее, что он попросил Велеса привести сюда кого-то еще.
Но кого конкретно и зачем?..
Ян не ответил. Он повернул голову к двери и задумчиво вгляделся в нее. В тот же момент Кинли принялся беспокойно вертеться на люстре, раскачав ее из стороны в сторону и заскулив. Я поежилась.
– Сейчас узнаем, – глухо проронил дракон. И, поднявшись, быстро подался к выходу.
Я натянула одеяло до подбородка и прижала колени к груди. Но когда Ян распахнул дверь и на пороге показалась незнакомая молодая женщина, мне стало менее страшно.
Она не выглядела опасной. Но… у нее был немного странный вид. Длинные серебристые волосы женщины ниспадали по плечам до бедер, белое летящее платье с витиеватыми узорами на груди и рукавах было грязноватым и с разорванным подолом.
На приятном лице с гладкой бархатистой кожей и алыми губами отражались не то страх, не то потрясение.
* * *
Ян немедля впускает ее в дом, как старую приятельницу. Она шаркающей походкой, будто вымотанная, раненая или ослабленная, бредет к диванам.
Добравшись до ближайшего, с облегчением садится.
Дракон на несколько секунд дольше, чем необходимо, задержался у входа, внимательно всмотрелся в лес, а затем захлопнул дверь и направился к нам.
