— Тухлые, да! Просроченные! — продолжал ржать Кулбрис. — Ну раз так получилось, пошли вместе покормим пингвинов!
Вообще, заверил меня Баклан, Кулбрису здесь нравится. И Ралин с Ловцом тоже классные, Вальтон сначала не хотел их брать, но Кулбрис настоял, и теперь у Вальтоновской команды плюс два по сравнению с прошлой неделей, если считать вместе с пингвинами.
Хвостатые Ляля и Валя обжились буквально за пару дней, полюбили плавать в бассейне и ходить из душевой к воде и обратно. Атто ругался, что бассейн, после отъезда пингвинов, проще будет закрыть, чем чистить до нормы, а Вальтон ему отвечал, что такой план и был, ему просто неудобно было ликвидировать его при Майе. Но теперь он проследит, чтобы после Ляли и Вали у него водоплавающих сотрудников не было. А Кулбрис орал, что и не будет, потому что Лялю и Валю он заберет с собой. Как он собирался тащить их через все границы и карантины, и, главное, зачем, никто не знал.
Я поймал себя на зависти… Нет, не к Кулбрису, понятно, что это чел совершенно безбашенный, и мне до него как до Гоби пешком. Нет, к Вальтону. Ведь проклятый рептилоид не должен был вестись на эту безумную акцию, а планомерно двигаться к светлому будущему. В результате это тяжеловесная рептилия получила в свое распоряжение классного разработчика, двух темных лошадок с неизвестным прибором, двух пингвинов и море удовольствие. А я что? Везде опоздал и всем всё должен. Как это получилось? Ведь еще полгода назад так не было! Я не мог понять, как я оказался в этой точке. Главное, мне вроде все нравилось, но чувствовал я себя так, как будто оказался связанным по рукам и ногам, и с мешком на голове.
Погрузившись в размышления, я чуть не пропустил начало семинара.
Инга оказалась той самой дамой, которая грозила нам при поступлении всякими карами за списывание и использование готовых вариантов. Но никто ее, разумеется, не послушал. Нет, списывать не списывали, это себе дороже, зато готовые варианты гоняли только в путь. Удачно тогда получилось, что акция по ловле дистрибьютора у них ничем не закончилась.
Лекция началась вполне обычно, Инга вывела на экран схему, знакомую еще со школы, со сравнением широкого и глубокого общения. Я приготовился вздремнуть, но она немедленно перешла к необходимости построения мета-навыка совмещения этих общений.
Стоп. А это еще что такое? Под глубоким общением традиционно понимался доверительный диалог, ну как с бабушкой, примерно. Или с друзьями после третьей кружки пива. Но Инга бодро перескочила на контактную технику общения органиков.
Да, блин. Про это я слышал. Говорят, такую штуку практикуют любовники-органики: контакт обеими ладонями. Очень, очень рискованная вещь, собственно, одна из причин, по которой я никогда не спал с девушками-органиками. Рассказывают, что можно утопить… эээ… контактера в эмоциях и скормить, мягко говоря, лишнего. К такой истории надо приступать постепенно, предварительно откалибровав общие понятия и степень воздействия. Но при должном контроле получаются отличные творческие союзы, потому что степень понимания невероятная. Экономишь массу времени на объяснении нюансов.
Однако даже такое понимание не освобождает от производства презентаций типа Красинской. Потому что ты же не можешь включать в этот круг неограниченное количество людей. Хотя, подождите! Инга а ровно же это и предлагает. Что? Зовет меня на сцену? И зачем я сел на первом ряду?
Вытащили меня, и еще трех старшекурсников. Что еще за фокусы?
— Друзья, смотрите, мы проведем пробную сессию. Я специально отобрала четырех случайных людей, единственное, что вас объединяет — они все органики. Верно?
Мы обреченно кивнули.
— Вы все с разных курсов, да?
Мы снова кивнули, потому что оба потока первого курса я знал, а это были точно не они.
— Не надо тревожиться. Мы попробуем максимально безопасный режим, он протестирован сотни раз.
Если он протестирован сотни раз, почему я о нем никогда не слышал? Ладно.
Инга извлекла из ящика какие-то перчатки, раздала их нам, выставила нас всех в круг и попросила направить ладонь в сторону соседа, не касаясь его ладони. Мы встали. Ничего не произошло. Мы с интересом уставились на нее.
— Что должно произойти? — поинтересовался один из старшекурсников.
— Пока ничего, — улыбнулась Инга. — Сначала нам надо задать тему для общих размышлений. Мы не будем трогать ничего сложного, а просто попробуем решить простую задачу: куда мы пойдем ужинать после лекции. Итак, начали.
Я сосредоточился. Разумеется, мы пойдем в столовую. Она уже открылась, на фига нам эксперименты. Ладони слегка закололо, это было приятно.
— Что чувствуете? — спросила Инга.
— Легкое покалывание… легкое покалывание… легкое покалывание… — почти хором сказали мы.
— А что вы подумали?
— В столовую пора! — уже дружным хором отозвались мы.
Зал грохнул от смеха.
— Прекрасно! — обрадовалась Инга. — Вы подумали одну и ту же мысль, и оказались друг с другом согласны. Вот и реакция.
— То есть это инструмент голосования? Проверка степени согласия собеседника? — прищурился я. — А зачем так сложно? Нельзя ли просто спросить?
— Да, тот же вопрос, — поддержал меня другой старшекурсник.
— Согласна! В простых случаях можно и поговорить. Но давайте посмотрим на более тонкие нюансы. Например, обсудим что-то, что для вас важно. Что вас больше всего волнует?
— Ужин! — уверенно ответил тот же старшекурсник.
Зал снова грохнул.
— А за пределами ужина?
— Какой должна быть новая генерация элементов, — подкинула мысль Варвара с первого ряда.
— Мы же вроде определились, — фыркнул я. — Ты сама презентацию подготовила. Да еще такую красивую!
— А вдруг мы ошиблись? — поджала губы Варвара. — Давай проверять! Зря что ли лучшие люди собрались!
Вот же набралась от Красина, сил моих нет.
Мы все уставились на Ингу. Ну что, достойная цель для вечерних гаданий?
— Это очень слишком большой вопрос, — признала та. — Все равно давайте попробуем.
Мы снова подняли руки и встали в круг. Я уставился на пол посередине круга, почувствовал легкий холод в ладонях. Ничего похожего на предыдущее ощущение, но вместе с ним пошла какая-то нитка чужого знания, это было что-то такое, чего я точно не знал раньше, нитка тянулась, наматывалась на что-то внутри моей ладони, но никак не облекалась ни в образы, ни в слова, я тянул и тянул, вот же, вот оно, вот-вот, что-то принимало контуры, но вдруг левую руку как будто обожгло. Как будто лопнула натянутая резинка и ударила по ладони.
Контакт оборвался. Я поднял глаза.
Глава 17
— Ну как? Что вам удалось понять? — из оцепенения меня вывел голос Инги.
Похоже, реально захватило только меня. Я с трудом выбирался из ощущения паутины, где мне так и не удалось ухватить нужную нитку. А старшие товарищи, хотя какие они старшие, просто поступили раньше, взахлеб рассказывали Инге и залу о впечатлениях. Перчатки уже можно было снимать, я аккуратно снял свою пару и положил ее на край стола.
— Как будто меня спрашивают! А я отвечаю!
— И я! То же самое!
— Похоже на сон! Но реальный, совсем как путешествие! Будто и правда о чем-то спрашивают, а ты вместо ответа летишь на санках по склону навстречу тому, кто спросил. Как будто несешь ответ с собой!
— А о чем спрашивают? — Инга cклонила голову к плечу и внимательно посмотрела на старшекура, который сказал про санки.
Тот слегка потерял концентрацию, но быстро взял себя в руки.
— Я не понял точно. Что-то связанное с общим функционированием систем, с круговым подключением. И у меня было ощущение, что ответ внутри меня есть, его надо только донести. Вопроса как такового я не услышал. И с ответом тоже не успел.
— Великолепно! — обрадовалась Инга. — У вас всё получилось. Это и есть та самая демонстрация, в которой может проявиться навык органиков: общаться широко и глубоко. Вы отвечаете именно то, что нужно в данный момент, и всем, кто присутствует…
