Левой рукой Кирилл вцепился в крюк над собой, подергал — сидит прочно. Видимо, неведомый диверсант испортил не все крючья. Ухватился покрепче, правой рукой вытащил пистолет. Хорошим стрелком он не был, но сейчас откуда-то знал, что не промахнется. И веревку, удерживающую Эрика со стороны Джека, действительно перебил с одного выстрела. От рывка снова подогнулись ноги, но Кирилл устоял. Услышал снизу еще один удар о скалу — куда более сильный, чем раньше, с трудом заставил себя не зажмуриться.
Еще удар. И еще. Казалось, что о камни бьется он сам. Взглянуть на Эрика Кирилл не мог, не получалось. Крикнул:
— Жека! Ползи на ту сторону!
С облегчением увидел, как тело разведчика, изгибаясь, принялось двигаться по узкому карнизу. А сам медленно тронулся обратно — туда, откуда они пришли. О раздающихся то и дело снизу тюканьях человеческого тела о камень старался не думать. Оказавшись на широкой площадке, удерживаясь за выступы и торчащие из расщелин стволы и корни молодых деревьев, постепенно, шаг за шагом, Кирилл вытащил Эрика. Чтобы увидеть: голова охотника размозжена. Он безнадежно мертв.
После первого удара крови на голове Эрика не было, в этом Кирилл не сомневался. Значит, охотник разбился сейчас. Его погубил он, Кирилл — одного бойца ради того, чтобы спасти другого.
Своего друга, — беспощадно напомнило подсознание. И себя заодно.
Кирилл огляделся по сторонам. Джек, доползший по карнизу до широкого участка, поднялся на ноги и смотрел на него.
— Разбился, — сказал Кирилл. Негромко, но в обступившей их оглушительной тишине показалось, что крикнул.
Джек молча стащил с головы повязку. Постоял, а потом вдруг шагнул к краю пропасти — Кириллу показалось, что собирается прыгнуть.
— Стой! — рявкнул он.
— Стою, — удивился Джек. Замер и долго выжидающе смотрел на Кирилла. А потом перевел взгляд на погибшего Эрика.
Кирилл не сразу понял, что это значит. А, когда понял, пришлось стиснуть зубы.
Здесь негде копать могилу, — запоздало дошло до него. Узкая горная дорога, кругом камни. Спустить Эрика вниз в одиночку он не сможет. Даже вдвоем с Джеком они тащили бы тело несколько часов — которых в запасе нет.
Джек знает о войне гораздо больше, чем Кирилл. И хорошо помнит, что у живых не всегда есть возможность похоронить павших.
Кирилл поднял Эрика и подошел к краю пропасти.
— Друг наш Эрик, — держа мертвого охотника на руках, начал он. Голос, как ни странно, не дрогнул. И руки не дрожали.
«Привыкаю, — истерически хихикнул кто-то внутри. Когда весь отряд загублю, совсем привыкну... Нет! — одернул себя Кирилл. — Не смей раскисать». Встряхнул головой и дочитал слова ритуала до конца. Помедлил, прощаясь. И сбросил Эрика в пропасть — глупо подумав, что звук удара от мертвого тела в точности такой, как от живого.
Руки, в которых больше не было груза, ощутили странную, тяжелую пустоту. И показалось, что та же пустота рвет его изнутри — как будто душа Кирилла рухнула в пропасть вместе с Эриком.
— Нет. Не стреляй, — глухо приказал потянувшемуся за пистолетом Джеку тот, кто сейчас был Кириллом. Тот, кто должен был думать и действовать — вместо того чтобы рухнуть наземь и истошно выть. В ответ на негодующий взгляд пояснил: — Эхо.
Звуки здесь, отражаясь от скал, разносились на много километров вокруг — а кто-то ведь повредил крючья над пропастью. И не факт, что этот кто-то далеко ушел. И что не смотрит на них сейчас. «Выходи, сволочь!» — чуть не гаркнул Кирилл, едва сумел сдержаться.
Нервы сдают. Лечиться тебе надо, бункерный, а не по горам лазить.
— Мы скорбим о вашей утрате.
Нежный девичий голос прозвучал, будто ангельское пение. От неожиданности Кирилл едва сам не упал в пропасть вслед за Эриком. Девушку увидел не сразу, бросился на землю, перекатился и замер за большим валуном гораздо позже Джека. Если бы девушка — или женщина? Издали не поймешь — была вооружена, ей хватило бы времени на то, чтобы его пристрелить.
Она появилась на стороне Джека. Вышла из-за поворота дороги и приближалась — легким шагом, словно по воздуху. От Кирилла ее отделяло двадцать метров пропасти, но он отчетливо слышал каждое слово.
На Джека женщина не взглянула, хотя не могла его не заметить. Она обращалась к Кириллу. Дойдя до края обрыва, остановилась. Повторила:
— Мы скорбим о вашей утрате. Вы голодны и устали. Следуйте за мной, и да хранит вас Мать Доброты.
Глава 23
Кирилл. Горная дорога. 1496 км от Бункера
Вблизи аборигенка оказалась не такой уж и молодой, Кирилл определил в ней ровесницу. Позже, присмотревшись внимательней, накинул еще лет пять. Юной женщина выглядела благодаря стройной, изящной фигуре — Кирилл вспомнил Дашу. А от уголков ее больших голубых глаз и тонких губ тянулись заметные морщины.
Волосы женщины скрывала косынка, из-под которой не выбивалось ни единой пряди. Одета аборигенка была вообще, на взгляд Кирилла, странно — в поселках Цепи он ни на ком не видел такого длинного, едва не до земли, платья, с длинными же рукавами и глухим, под самое горло, воротом. Впрочем, женщины Цепи платья и юбки вообще надевали не часто, брюки были удобнее и практичнее. В фасонах Кирилл не разбирался, но почему-то подумал, что Лара — да, пожалуй, любая его знакомая — такое платье, как на аборигенке, не надела бы и под страхом смертной казни. В Цепи женские наряды были направлены на то, чтобы подчеркнуть привлекательность — Кирилл частенько замечал взгляды, обращенные на Лару, и в юности долго не мог определиться, чего в его чувствах больше, гордости или ревности. А платье аборигенки, казалось, преследовало ровно противоположную цель — делало все для того, чтобы ни одному мужчине не пришло в голову обратить внимание на хозяйку. Не говоря уж о том, что длинная юбка выглядела не самой удобной одеждой.
Женщина, впрочем, едва ли замечала неудобство. Она терпеливо, с подобающей моменту печалью на лице, понаблюдала за тем, как Кирилл закрепил на скале памятную табличку. Как аккуратно, со всеми предосторожностями, заново забил в отвесную стену страховочные крючья. Вернувшись за рюкзаком, перебрался через пропасть. Джека, замершего рядом с ней с рукой на кобуре, в любой момент готового выхватить оружие, женщина по-прежнему будто и не замечала. Дождавшись, пока Кирилл окажется рядом с ними, повторила:
— Следуйте за мной, — и запорхала по каменистой тропинке вниз. Не оглядываясь, уверенная, что Кирилл и Джек послушаются.
Ноги женщины скрывал подол, шаги не были заметны, и казалось, что она не идет, а плывет над дорогой. Двигалась женщина, несмотря на плавность движений, быстро, и Кириллу с Джеком приходилось прикладывать немало усилий для того, чтобы не отстать. Благо, дорога шла под уклон и выглядела ухоженно — ни трещин, ни камней, ни обрывов над пропастями больше не встречалось. В тех местах, где дорожное полотно обвалилось, его восстановили до полуметровой ширины и заботливо отгородили перилами. Через ручьи и речки были перекинуты аккуратные мостки, следы обвалов расчищены.
— Чтоб я так жил, как они тут ходят, — бросил в спину Кирилла идущий замыкающим Джек. — По такой дороге мы б сюда еще неделю назад притопали.
Кирилл согласно кивнул.
— И баба, видать, местная, — продолжил Джек, — вон, как порхает.
Кирилл посмотрел на мелькающую впереди фигурку, легко перепрыгивающую с камня на камень — дорогу пересек ручей. Поддразнил:
— А ты, смотрю, быстро слился. Стареешь?
Попытки Джека познакомиться с аборигенкой поближе закончились полным фиаско. Шуткам женщина не улыбалась, на комплименты не реагировала, на вопросы отвечать не спешила. Ее зовут Ангелиной и она ведет их туда, где «путники смогут отдохнуть и согреться в лучах доброты» — вот и вся информация, которую удалось добыть.
На саркастичное Джеково: «Ну да, согреться надо! А то умерзли — аж зубы стучат» Ангелина только доброжелательно улыбнулась. Она вообще вся будто светилась доброжелательностью. Об эту стену разбивались и любопытство Кирилла — ему казалось неловким задавать вопросы, как будто тем самым напрашивался на дополнительное внимание помимо того, что им уже уделили, и подкаты Джека — хваленое умение в пять минут расположить к себе любую представительницу женского пола с Ангелиной внезапно дало сбой.
