— Нет, — мотнула головой Светлана, — я не на смену вам приехала… Я ж говорила…
— Жаль… — Тяжело вздохнул Сильнягин. — Че эт, я старый дурак, размечтался. Ты ж следователь, да еще и по особо важным! А какие у нас, в Нахаловке, особо важные дела? — риторически спросил он девушку, не ожидая ответа.
Но она ответила, решив немного подыграть героическому старику и наладить с ним отношения:
— И какие?
— Вот то-то и оно, что никакие! — ответил он. — Так с чем к нам прибыли, товарищ следователь по особо важным?
Глава 22
Светлана вынула из сумочки мобильник, до сих пор отказывающийся ловить сеть. Либо мобильной сети в Нахаловке отродясь не бывало. Загрузила на нем совместную фотографию убиенных Лома и Сивого, и показала «картинку» Сильнягину:
— Я так понимаю, эти деятели вам тоже хорошо известны?
— Ох, ёп… — Едва сдержал чуть не слетевшее с языка ругательство участковый, разглядывая фотографии с места преступления. — Допрыгались, все-таки, кретины?
— Допрыгались, — ответила Светлана. — Найдены убитыми несколько дней назад на городской свалке.
— Хоть и нельзя о мертвых плохо, — поморщился Сильнягин, — но туда им и дорога!
— Сильно доставали? — догадалась девушка.
— Хуже горькой редьки, — ответил Митрофаныч. — У нас ведь тут тихий угол. Можно даже сказать — сонное царство, где никогда ничего не происходит. В девяностые, конечно, весело было — «лесной» бизнес кто только делить не пытался. А потом устаканилось все, утихло. Так, по мелочи, конечно, всякое бывает: то сосед у соседа курицу сопрет и суп из нее сварит, то морду по пьяни друг дружке разобьют… Но серьезных происшествий уж лет десять-пятнадцать и не упомню. А эти двое недоделков у меня уже в печенках сидели!
— Чем они занимались в Нахаловке? — поинтересовалась Дроздова. — Я ознакомилась с их уголовными делами, — сообщила он Сильгину. — Там чего только нет: и разбои с грабежами, и вымогательство, и наркотики.
— Да все тем же и занимались, — ответил участковый, — в основном наркотой барыжили по всему району, ну и вымогательство — должников на счетчик ставили. Вот буквально на днях они паренька одного местного прессовать пытались — насилу отбил! Даже из винтовки шмальнуть пришлось, чтобы разбежались падлы! Так что я только рад буду, что больше они на моей территории шкуру тереть не будут! Уж простите за прямоту, товарищ следователь по особо важным делам.
— Филимон Митрофанович, зовите меня просто Светланой, — попросила девушка, — а то уж как-то слишком…
— Хозяин-барин! Вернее, хозяйка… — Добродушно улыбнулся старик, откидываясь на спинку кресла. — Только одного я не пойму, Светлана: чего же такого «особо важного» разглядели в городском управлении? Ну, приземлили двоих ушлепков-наркодельцов, так рано или поздно, но скорее рано, они бы и так на том свете оказались. Это их закономерный конец.
— Не все так просто оказалось с их убийством, Филимон Митрофанович… — произнесла Светлана, размышляя, посвящать ли местного участкового в нюансы порученного дела.
— Неужели настолько секретное расследование проводите? — ехидно поинтересовался старик.
— Да, в общем-то, нет. — Светлана решила ничего от Сильнягина не скрывать, никакой секретностью тут и не пахло. — Просто среди вещей, найденных у убийц Севастьянова и Ломовского… Из-за чего, собственно, и было совершено преступление, — добавила она, немного подумав, — были обнаружены ценности — настоящие музейные редкости! Исторические раритеты из золота и брильянтов!
— Поди ж ты! — усмехнулся старикан. — И откуда у этих прощелыг исторические раритеты?
— Так вот, и мое руководство озадачилось именно этим вопросом, — печально вздохнула Светлана, — откуда у деревенских наркобарыг «тако богатство»? Ведь некоторые из этих ценностей были похищены из коллекций еще во времена СССР!
— А тебя, девонька, стал-быть направили к нам отрабатывать «Нахаловскую» версию? — догадался Сильнягин.
— Прямо как в воду глядите, Филимон Митрофанович, — улыбнулась девушка. — Может у вас на этих архаровцев есть что, чего в наших городских базах нет? Кто, когда и с кем? Ну, вы понимаете?
— А тож! — Довольно качнул головой Сильнягин, отпирая свой допотопный сейф. — У меня, красавица, все ходы записаны! И не только кто с кем, но даже когда и где! — И положил перед девушкой две толстые картонные папки на завязках. — Если есть интерес…
— Еще какой, Филимон Митрофанович! — Дроздова подвинула к себе бумаги и погрузилась в их изучение.
«Досье», собранные участковым на Сивого и Лома, были действительно пухлыми. Он туда вносил любые сведения, которые могли представлять интерес для правоохранительных органов. Однако, большая часть бумаг, являлись просто записками старого подполковника, ничем документально не подтвержденными — никто из потерпевших заявление не писал. Как, например, последняя запись, датированная двумя днями до убийства — наезд на некоего Тимофея Корыткина. Наезд с поножовщиной участковый разрулил, а вот заявление на вымогательство Корыткин писать отказался.
— А чего он так? Испугался? — спросила Дроздова.
— Так он давно «на игле», — ответил участковый. — Сдай он вымогателей, так и вовсе без ширева остаться мог. А так, хоть и в долгах, пусть и «на измене»… Он в долги к этим уродам частенько залезал, но, каким-то образом отдавал…А в этот раз, видать, совсем на мели остался, раз они его так жестко решили прессануть.
Так они просидели в участке до самой темноты. Филимон Митрофаныч особо никуда не торопился. Он с удовольствием и обстоятельно описал все происходящее в поселке в последнее время. Светлане было видно, что старику не хватает профессионального общения и, если ему позволить он сможет так балаболить всю оставшуюся ночь.
— Вот, что я тебе скажу, красавица… — произнес участковый. — Давай прервемся — я тебя чаем напою. У меня есть отличный чаек с таежными травами…
— А кофе нет? — невинно похлопав пушистыми ресницами, спросила девушка, уже совсем освоившись в кабинете участкового.
— Увы! — Виновато развел руками Митрофанов. — Кофе я тоже уважаю, но вот возраст свое берет, — пожаловался он между делом. — Если я сегодня выпью кружечку этого чудесного напитка, то засну я, в лучшем случае — завтра-послезавтра. У меня и без того старческая бессонница, да еще и контузия с давних времен… Я уже и запах его забывать начал. А иногда хочется покрепче, да послаще…
— Простите, Филимон Митрофанович… — Поспешно произнесла Светлана.
— Ты это брось! — шуточно прикрикнул на гостью Митрофаныч. — За что извиняться? Тебе откуда знать про мои проблемы?
— Тогда давайте ваш расчудесный чай с таежными травами! — Решительно махнула рукой девушка.
— А еще у меня есть липовый мед, — любезно предложил участковый, — и вареньев на выбор: сливовое, яблочное и малиновое!
— Неужели все сами варите? — поинтересовалась Дроздова.
— Да, куда мне! У меня руки под енто дело не заточены, — мотнул головой Сильнягин. — Все «паства» моя носит — мы же тут на деревне, практически, как одна семья. Ты кому-нибудь помог, и к тебе, соответственно, такое же отношение.
— Завидую я вам, Филимон Митрофанович, белой завистью, — вздохнула Света. — А мы в городе зачастую и соседей по подъезду в лицо не знаем.
— Так переезжай, красавица — за чем же дело стало? — усмехнулся Филимон Митрофаныч. — Брошенных Домов в Нахаловке хватает, есть и во вполне сносном состоянии. Поможем всем миром с ремонтом… Да как такой красавице, и не помочь?
— Вы меня прямо в краску вогнали, Филимон Митрофанович! — Заливисто рассмеялась девушка.
— А ты так еще краше! — Парировал старикан. — Будешь первой красавицей на деревне! Значит, по чайку?
— По чайку! — согласно кивнула девушка.
Старичок поднялся на ноги, подошел к окошку, на подоконнике которого стоял электрический чайник. Заглянув внутрь, участковый удовлетворенно кивнул — есть еще водичка, и щелкнул кнопочкой включения питания.
