Тор. Компиляция (СИ) - Сахаров Василий Иванович

Рывком хищник взлетел на высотку и оказался всего в нескольких метрах от меня. Теперь-то он учуял людей и повернул голову в мою сторону.

Невольно захотелось бросить рогатину, расстегнуть клапан кобуры и пулями повышенной пробиваемости разорвать тело хазага. Но опять я сдержался. Сказал, что одолею зверя простым оружием, — значит, так и сделаю.

С тыла в зверя прилетел еще один дротик, Ирик кинул последний, и охотники, отвлекая хазага, стали кричать. Они спешили мне на помощь, но поздно. Все пошло не по плану. Хищник не стал трусливо прятаться или метаться по тропе, а пошел в атаку, и теперь остановить его было сложно.

Опять издав рык, хазаг прыгнул на меня. Он выбрал свою цель и отвлекаться не собирался, а я сделал то, чему меня учили дикари. Упал на левое колено, выставил вверх рогатину с поперечной палкой в верхней части и установил другой конец рогатины в удобную ямку. Упор есть. Дальше дело техники — главное, не бояться.

Как это ни странно, у меня все получилось. Хазаг напоролся на острие и под тяжестью своего тела, разрывая мышцы и рассекая мясо, сам насадил себя на оружие. А меня отбросило в сторону. Я не удержал древка и на краткий миг потерял сознание. Может быть, на секунду или две. А когда пришел в себя, обнаружил, что скатываюсь по склону вниз. Очень удачно, потому что хазаг, даже умирая, пытался достать меня острейшими когтями. И если бы дотянулся, наверняка пришлось бы отправляться в корабельный медблок как минимум и какое-то время провести в регенераторе.

Впрочем, обошлось. Я скатился на тропу, немного отлежался, восстановил дыхание, встал и посмотрел наверх.

Хищник уже был мертв. Он пытался дергаться и еще издавал какие-то звуки, но шансов на спасение у него не было, ибо Ирик обрушил на крепкий череп зверя стальной топор, самое лучшее оружие в племени.

— Командир, ты в порядке?!

Ко мне подскочил Саша Демьянов, хороший боец, который пришел к «аргонавтам» после налета на базу «Бабуин-Санган» вместе с Ломовым и штрафниками. Кстати, он единственный, кто среди дикарок нашел себе подругу. Не потому что они страшные или наши воины грубые, нет. Девчонки у аборигенов красивые, тип европейский, а абордажиры держали себя в руках. Просто местные красавицы воспитаны в строгости и более целомудренны. А мои головорезы — птицы перелетные, сегодня здесь, а завтра уже в другой галактике. Девушки это понимали и близко их не подпускали. Но Саша исключение, потому что всерьез собирался остаться среди дикарей. Понравилось ему здесь. Об этом мне сообщил Ломов, а сам Демьянов на прямой разговор пока не выходил.

— Да, Саша, я в порядке. Помоги наверх подняться.

С помощью абордажира, слегка прихрамывая и потирая ушибленный бок, я взобрался на холм. Здесь рассмотрел зверя, приказал его сфотографировать и попозировал перед объективами камер с рогатиной. После чего выслушал одобрительные слова вождя и его воинов о моей храбрости и вместе с Демьяновым отправился умываться.

Вода в ближайшем ручье была чистой и прозрачной. Она стекала с гор, несла прохладу, и я освежился, привел себя в порядок и присел на гладкий булыжник. Подставил лицо под лучи восходящего светила, по своим характеристикам схожего с Солнцем, прикрыл глаза и спросил Демьянова:

— Саша, я слышал, что ты хочешь остаться. Это правда?

— Да, командир, — ответил он. — Мне здесь самое место, я ведь из «природников».

Кто такие «природники», я знал. Это движение возникло еще до выхода людей в космос. Группы людей селились в глухих лесах планеты и жили как их предки, в общине, вдали от достижений цивилизации и прогресса. А потом они даже пытались колонизировать отдельные планеты. Но кто же им даст? Без винтовок, пушек, танков, самолетов и ракет они становились добычей более сильных и жадных соседей, которые все это имели. Поэтому «природников» никогда не было много, и большого влияния общины нигде не имели. Хотя в империи и в СКМ поселения этих чудаков были и состояли на особом учете. Почему особый учет? По той простой причине, что молодежь у них хорошая, крепкая и здоровая, а значит, может служить в армии, преимущественно в элитных частях. Вот и Саша из таких: призвали, подписал контракт — и вперед, служить империи в гвардейской бригаде. И он служил верой и правдой, пока не ударил своего командира и не загремел в штрафбат.

— И чем ты тут займешься? — задал я ему новый вопрос.

— Жить буду. Охотиться, жену любить и детей растить. Мне ведь многого не надо.

— А если пираты придут или «теократы» нападут?

— Буду воевать. Оружие-то оставишь, командир?

— Это хорошо, что ты от оружия не отказываешься. Правильно. Твои стволы и броню оставлю. И тебя отпущу. Не проблема. Но с условием.

— Каким?

— Обучишь местных обращаться с огнестрелом. Перед отлетом я пришлю в поселок подарки.

— Командир, а зачем тебе это?

— Пусть нас хотя бы здесь добром вспоминают. Да и не хочется аборигенов без прикрытия оставлять. Хорошие люди, встретили нас нормально, поэтому надо их отблагодарить. Опять же судьба людьми играет. Глядишь, еще вернемся сюда, а у нас тут союзники.

— Понятно.

Мы замолчали. Каждый думал о своем, и мне было хорошо. Однако вскоре с холма раздался окрик Ломова:

— Тор! Зверя разделали! Пора возвращаться в деревню!

Открыв глаза, я проморгался, закинул в рот таблетку стимулятора и встал. Действительно, пора.

Обратно возвращались тем же самым путем, каким добирались к пещере хазага. На лодках по речке в озеро, а затем вдоль берега до поселка аборигенов. Груза немного, ибо мясо хищника в пищу не годилось, так что из трофеев только шкура, клыки, зубы и когти. Ирик обещал сделать для меня настоящее боевое ожерелье, самую большую награду для любого лесовика, а я представил себе, как надену его на прием во дворец императора, и едва не засмеялся. Интересно, как бы клыки и когти смотрелись на белом парадном мундире адмирала, рядом с орденами и медалями, которых у меня уже полтора десятка? Наверняка в обществе это произвело бы фурор. А может быть, и нет. Ведь чудаков при дворе хватало, и у Серого Льва бывают послы мелких правителей с фронтира, которые чего только не носят, и когти, и черепа.

Короче, я сдержал готовый вырваться смех и от подарка решил не отказываться. Пусть будет как память об этом нежданном отдыхе.

Наконец мы добрались до поселка. Мысленно я отметил, что надо дать вождю совет перебраться подальше в глушь, и выгрузился. После чего сразу направился к шаттлу, где меня встретил скучающий связист. Он хотел доложить по всей форме, но я его остановил взмахом руки и спросил:

— Все спокойно?

— Так точно, господин вице-адмирал. Ничего экстренного. Рутина.

— Вызовы были?

— Как обычно. Доклады из штабов Сакса и Серебрякова, да Васильев спрашивал, все ли в порядке.

— Ладно. Подключай мой коммуникатор к ретранслятору.

— Будет сделано.

Спустя минуту пискнул коммуникатор, я опять в зоне действия связи, и до меня может дозвониться любой командир нашей флотилии. Отлично.

От шаттла отправился в деревушку. Близился вечер, и поселение заполнили люди — кто с охоты вернулся, кто с рыбалки, кто с заготовки ягод и дров. Прошел мимо бревенчатых домиков, врытых в землю и покрытых зеленым мхом приземистых строений, помахал рукой караульным, которые расположились рядом с кострами, и оказался возле своего временного жилища. Изначально его строили для Грома, старшего сына вождя. Вскоре он должен жениться на девушке из соседнего племени. Но свадьба только через пару недель, и мы к тому времени уже будем далеко.

Обычно возле нашего жилища кучковались ребятишки, которых Барбара одаривала конфетами. Однако в этот раз их не было. Вместо мальчишек и девчонок у порога замерли два угрюмых воина из дружины Ирика, словно на стражу встали, и я задал им резонный вопрос:

— В чем дело?

— Деррик Ворон объявился, — ответил один.

— Кто это такой?

Воин, взрослый мужик, который не боялся идти на смерть, с опаской покосился на дверь и прошептал: