— Твои родители случайно не алхимики?
— Что? — аякаси явно прицеливалась, куда бы укусить побольнее.
— Выглядишь как удачный эксперимент.
Вытянувшиеся челюсти рокуро-куби клацнули в опасной близости. Инугами успел отскочить в сторону.
Все-таки какая фигня эти «Сто способов легко познакомиться с девушкой». Изаму зарекся еще хоть когда-нибудь покупать руководства по пикапу.
— Хрен с тобой, золотая рыбка. А, нет, неудачная фраза… как же она там звучала…
— Да ты…
— Ja tebe ebalo slomaju, prostitutka deshevaja! Tvoja zadnica na vetru razvevat’sja budet, kogda ja tebe ejo na britanskij flag porvu! Zalup tebe celuju goru, pizdokryl cheshujchatyj! Sto huev v rot i jakor’ v zhopu! I baraban na sheju!
«Не гора Ямато, но тоже сойдет», — оценил инугами высоту получившейся стопки наковален. Еще, конечно, тренироваться и тренироваться.
Барьер вокруг него вспыхнул, сигнализируя что-то.
* * *
Томоко с искренним восхищением смотрела на своего противника.
— Блин, ты такая красивая, ну просто ваще умереть можно, — искренне выдала она комплимент своей оппонентке.
Изящная женщина в роскошном двенадцатислойном кимоно, шурша накидкой немыслимой конфигурации, ступала медленно и величаво, как и полагается истинной Ямато-надэсико. Будто сойдя с гравюры, она воплощала совершенную японскую женственность и в целом с определением была согласна.
— Благодарю, — отвесила она четкий выверенный поклон, которому отдал бы должное и церемониймейстер императорского двора. — Увы, не могу ответить взаимностью.
— А, так ты хамло, — вздохнула Томо. — Правду говорят: не всем красивым созданиям следует открывать рот, чтобы не разочаровать собеседника. Даже жалко тебя бить как-то. Тебя бы в музей запихнуть… Слушай, а может, договоримся? Ты сдаешься, а я тебя прикрою. Поставлю тебя на ресепшен в спортклубе, отбоя от клиентов не будет. Селфи за отдельную плату, конечно. И отдельный шкаф для кимоно. Или даже целую комнату.
— Вынуждена отказаться от этого удивительно щедрого предложения, — снова поклонилась дева. — Приказы госпожи должны быть выполнены.
— Ну нет так нет, — пожала плечами Томоко, принимая стойку карате.
— Кроме того, — продолжила улыбаться аякаси, церемонно сложив руки на поясе, — с чего бы мне подчиняться тому, кто слабее меня?
— Точно хамло, — столь снисходительный тон не мог не взбесить великаншу.
Четко выполненный цуки в корпус и… ничего. Томо словно ударила плотную подушку… каучуковый снаряд? кусок резины?
— Мой черед, — красотка легко и плавно положила маленькую ладошку поверх кулака великанши. Томоко успела почувствовать, как мир крутится вокруг нее, и в следующее мгновение впечаталась в стенку барьера. Аякаси же, продемонстрировав изящную туфельку из-под полы кимоно, поправила подол и вновь застыла сказочной декорацией.
— Джиу-джитсу, значит, — пробормотала Танако с ноткой зависти к показанному мастерству. — Ох, мало меня дядька Полкан гонял. Надо было два занятия в день просить.
* * *
— Что касается третьего варианта… — продолжила онрё, когда они остались наедине. — Как думаешь, Ичика-тян, почему я еще жива?
Хороший вопрос, была вынуждена признать шинигами. Она-то до текущего дня была уверена в обратном.
— И вот тебе еще один. Ты же учишься в школе? Хорошее место… наверное. А мне вот в школу нельзя… пока что. Так что пришлось осваивать интернет. А ты знала, что температура — это движение молекул?
Кицуки Ичика была одной из лучших учениц старшей школы Сайтама и знала, что это не совсем верное определение. Но тут ей продемонстрировали эффект наглядно.
— Мое имя Камэя Риса, — эффектно представилась онрё, зажигая в воздухе пламенные иероглифы своего имени.
Ичика знала это имя. Так звали трагически погибшую популярную певицу-айдола. Не выдержав травли, она предпочла порвать с жизнью и уйти из мира добровольно. Это кое-что объясняло. Но вторая новость была куда хуже и делала онрё очень опасным противником.
Эта тварь освоила пирокинез.
— Не так я рассчитывала выйти замуж. Свидания, поцелуи, все такое… Ну да не каждому мечтанию суждено сбыться, — вздохнула шинигами, прощаясь с репутацией, если выживет вообще. — Ледяная сакура. Высвобождение.
* * *
— Как я тебе и говорил, она с нами не осталась. Комната пуста: ни вещей, ни единой шпильки. Она собиралась давно и вынесла вещи не за один день. Будто никого там и не было.
— Ладно, — Акаги Ёсиро потянулся, вставая из-за стола, и убрал пустую тарелку в посудомойку. — Невелика потеря. Как там у стариканов настроения, не очень упадочные?
— Поскольку все мазаны одной маслоотработкой, я сильно сомневаюсь, что хоть один расколется по поводу изначального плана, — криво улыбнулся Акаги Сабуро. — Так что мы просто оказались на исходной точке. Никто не пострадал — если, конечно, тебя в недавней битве не сильно зацепило. Никого не обокрали, не оболгали, не убили насмерть. Никто не потерял лицо, что самое важное. Я думаю, все просто будут делать вид, что ничего не произошло.
* * *
Глава 6
Когда я оказался в барьере и огляделся, то сперва не понял, где мой противник. Лишь повсюду были разбросаны огромные кости.
— Клац-клац.
Останки зашевелились и начали соединяться в одного гигантского, несколько десятков метров в высоту, многорукого и многоногого скелета. Я вспомнил его разновидность: гася-докуро, воплощение злобных духов умерших от голода людей.
«Да это ж просто неописуемо», — восхитился в моей голове другой скелет.
— И не говори, — согласился я.
Пустые глазницы черепа зажглись мистическим огнем. Скелет пырился, пытаясь понять, являюсь ли я ему противником. Видимо, анализ прошел быстро: он тут же попытался прихлопнуть меня, как надоедливую мелкую мошку.
Я схватил из воздуха навью маску и одним шагом переместился за его спину. Гася-докуро на мгновение замер. Почти сразу его голова с хрустом развернулась на сто восемьдесят градусов и беззлобно клацнула клыкастой челюстью. Однако на ожидаемом месте меня уже не было.
Несколько десятков ударов косой, слившихся в один — и остов падает, лишившись опоры. Обезглавив скелета напоследок, я выдохнул, но быстро напрягся обратно.
Аура противника и не думала исчезать.
«Он восстанавливается».
Всё повторилось ровно по этому же сценарию. Скелет. Удар косой. Респаун.
Я понимал, что неведомый враг, собирающий по нашу душу компании аякаси, внимательно следит за шинигами и их окружением (и это даже подтвердила онрё). В этот раз он снова подобрал оптимальный состав гостей. Их задача была максимально банальна: тянуть время. До чего? Наверное, до момента, пока четвертая опора не сломается окончательно и на свободу не вырвется еще один могущественный аякаси, недовольный, голодный и обозленный на весь мир.
Учитывая, что печать была многослойной, история на этом не заканчивалась бы. Следом должна была полезть совсем уж хтоническая хрень, печать которой и стояла когда-то на четырех опорах.
«А в самых-самых недрах тундры, если верить стреле, спит твоя красавица».
Да, точно, об этом также не следует забывать. Осталось только надеяться, что эти недры тундры уходят неглубоко. Мне откровенно не нравилась идея, что моя будущая жена окажется крайним вселенским злом, которое проще будет убить, чем жениться на нем.
А значит, надо бить на опережение. Сделать что-то этакое, чтобы даже этот недалекий уберскелет покрутил костяным пальцем у виска и справился о ментальном здоровье автора такой хрени.
Идея!
«Эй, даже не вздумай!»
А что, ебанет?
«Кстати, не должно…»
Очередной бесполезный размен — и коса превращается в импровизированный аналог клюшки для гольфа. Ну просто а почему бы и нет. Размах, удар — гигантский череп на первой космической улетает вдаль.
