Штурм (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

— Так настроена система — Виновато пожал я плечами, проклиная себя за глупость — Первыми из криосна она выводит тебя и меня, а остальных только по нашему решению. Ручная настройка, моя работа. Я же думал отпразднуем с тобой спасение, проведём хоть немного времени вдвоем, а оно видишь, как получилось…

— Ясно с тобой всё, кобель озабоченный — Кира бросила на меня полный возмущения взгляд — Всё время только о том, как кого ни будь трахнуть думаешь!

— Никого ни будь, а тебя — не знаю почему, начал оправдываться я.

— Мне то не заливай, Найденов, все вы мужики одинаковые! — Абсолютно «логично» сделала выводы Кира — И теперь мы с тобой тут действительно только вдвоем трахаемся, аж пот во все стороны брызжет. А я вообще-то штурмовик, а не бортинженер! Буди остальных!

— Оденься вначале, эксбеционистка — Я оглядел стройную фигуру подруги, она не испытывала никакого смущения от того, что была голой.

— Кто? — Кира сощурила глаза и угрожающе оскалила зубы — Опять странно обзываешься⁈

— Эксбеционизм, это вообще-то не обзывательство, а болезнь — Терпеливо пояснил я — психическое расстройство, при котором человек получает сексуальное удовлетворение от демонстрации себя посторонним. Но не переживай, в нашем медицинском блоке, если он уцелел конечно, это легко лечиться. Займусь потом, как с остальным разберёмся. Будешь у меня ходить по кораблю как монашка!

— Сам то ты тогда кто⁈ — возмутилась Кира, мотнув подбородком на меня — тоже голый сюда примчался!

— Я комбинезон захватить додумался — я показал на пол перед своим ложементом, где валялся указанный предмет гардероба — и знал, что кроме нас тут никого не будет, а ты с голой попой и сиськами на перевес прибежала в рубку, где должно было быть кроме меня ещё человек пять мужиков! Так и кто тут из нас больной?

— Ой всё! — Включила заводские настройки Кира — Отвали! Сейчас мне комбез доставят, буди парней!

— Капитан, — вдруг вмешался искин, — фиксирую сигнал. Неизвестного происхождения. Частота вне стандартного диапазона Содружества и Конфедерации. Источник… не определен, но близко. Очень близко.

— Нас заметили? — я тут же забыл про подругу и её обнаженное тело.

— Полагаю, да. Наблюдаю источник визуально.

Я перевёл взгляд на голограф. Из глубины ближайшей туманности вспыхнул огонёк — маленький, словно блуждающий свет, точно те, что когда-то манили путников в болотах древней Земли.

— Вот и первое приветствие в новой галактике… — мой голос звучал хрипло. — Похоже, местные обитатели нашли нас первыми. Боевая тревога! Аварийным партиям ускорить работы! Вывести остальной экипаж из криосна!

В коридорах и отсеках повреждённого линкора «Земля» снова запели сирены — медленно, протяжно, как похоронный звон.

Мгновение — и рубка ожила.

Красные огни тревоги сменились мягким янтарным свечением боевого режима. На стенах загорелись направляющие полосы, указывая путь к постам. Под ногами вибрировал пол — корабль, словно пробуждаясь, втягивал воздух в лёгкие и снова ощущал себя живым организмом.

— Всем постам! — мой голос, усиленный внутренней сетью, гулко прокатился по отсекам. — Боевая тревога. Повторяю: боевая тревога. Экипаж — на рабочие места, ремонтным командам — ускорить восстановление систем энергоснабжения и корпуса. Приоритет — защита, манёвренность и жизнь экипажа.

Рядом с Кирой загорелись дополнительные терминалы. На её консоли мелькали схемы отсеков — большинство из них горело красным, но с каждым мгновением, благодаря стараниям ремонтников, вновь вспыхивали зеленью.

— Двигательный отсек — докладывает «третий блок», — донёсся голос инженера, только что выведенного из криосна и который первым добрался до своего рабочего места — Работают роботы пятой серии, две ремонтные бригады уже в пути. Реактор три стабилизируем вручную, если повезёт — минут через двадцать выйдем на сорок процентов мощности.

— Принято. Работайте, — я ответил коротко.

По всему кораблю открывались створки криоотсеков. Воздух звенел от перепадов давления и лязга гидравлики. Вдоль коридоров пробегали фигуры экипажа — кто в недозастёгнутых комбезах, кто с инструментами или оружием.

В рубку вбежал второй пилот, по имени Тимур, и широко открытыми глазами уставился на Киру, которая заняла его место. Я его прекрасно понимал, там было на что посмотреть, но тупить так перед голой девушкой не стоит даже в спальне, а тут боевая тревога.

— Кира, брысь на свой пост! — По боевому расписанию моя подруга должна быть в десантном отсеке — Тимур, отомри уже! Девственник что ли, голых баб не видел⁈

Кира возмущенно фыркнула, и специально красуясь, ловко соскочила с ложемента, бесцеремонно подхватила с пола мой комбинезон, и скрылась из поля моего зрения. При этом наклоняясь, задницей не ко мне, а к Тимуру повернулась, застранка, ещё больше вгоняя бедного парня в ступор. Разберусь с этой всей канителью, выпорю дуру!

— Отомри мать твою! — Заорал я на второго пилота, выплескивая свой гнев и возмущение — Быстро на боевой пост!

— Прошу прощения командир! — Красный как варёный рак парень моргнул глазами, будто прогоняя наваждение, и занял своё место.

Рубка быстро заполнялась людьми, и вскоре все ложементы оказались заняты. Толком не очухавшиеся от долгого сна члены экипажа пытались разобраться в происходящим.

— Орудийные батареи на ручное управление, подключить к имплантатам канониров на прямую — приказал я. — Без стабилизаторов автоматика не справится.

— Уже делаем, капитан, — откликнулся Денис. — Но с турелью «дельта» беда — разгерметизация отсека, пытаемся обойти по резервному каналу.

На голографе передо мной медленно приближался тот самый «огонёк». Он был не просто источником света — это было нечто. Форма его постоянно менялась, как будто он не существовал в трёхмерном пространстве.

— Расстояние до цели — двести сорок тысяч километров и сокращается, — сухо доложил Денис. — Скорость приближения — растёт.

Искин вмешался:

— Фиксирую аномалии поля вокруг объекта. Предположительно — энергетическое образование, но структура неизвестна.

— Всё ясно, — процедил я. — Поднять щиты.

— Щиты на минимуме, питания едва хватает, — отозвалась бортинженер. — Если это оружие, нас прожгут как бумагу.

— Тогда пусть хотя бы будет красиво, — хмыкнул я, залезая в боевой скафандр, доставленный в рубку транспортным роботом. — Всем постам приготовиться к первому контакту.

Где-то в недрах линкора зажужжали подстанции, загудели насосы охлаждения, проснулись артиллерийские турели. Восставший из мёртвых корабль, ещё недавно еле живой, снова становился боевой машиной.

— Энергосистема стабилизируется, капитан, — доложил второй пилот. — Держим тридцать восемь процентов мощности и растём. Если не перегорим — выйдем на половину.

— Отлично. Нам и этого хватит, чтобы кого-то напугать. — Успокоил я больше самого себя, чем остальных офицеров в рубке.

На голографе туманность будто вздохнула — и из её глубины вышло нечто похожее на корабль. Или существо. Оно не отражало свет — оно светилось изнутри, как живое.

— Контакт, — произнес Тимур, едва слышно. — Это не корабль.

Я молча смотрел на экран.

Мы, изгнанники из родной галактики, потерянные и проклятые, впервые увидели лицо нового мира.

И судя по всему — этот мир уже знал, что мы здесь.

Глава 2

Оно приближалось, и с каждой секундой росло, занимая всё больше пространства на голографе. Линии корпуса и контуры не поддавались описанию — словно сама материя колебалась, переходя из света в тень, из твёрдого в призрачное. Не было ни термоподписи, ни радиошума, ни отражения на локаторе — только излучение в неизвестном диапазоне, которое искин отчаянно пытался расшифровать.

— Это живое, — выдохнул Тимур, я повернулся к второму пилоту, его глаза горели — смесью ужаса и восторга. — Смотри на спектр, командир. Это биосигнатура.

— Не может быть, — возразил штурман, усиленно щёлкая по интерфейсу. — Масса объекта — пять миллионов тонн. Никакая биология не выдержит такой плотности энергии.