Семь ключей от будущего. Песнь Пирата - Фарг Вадим

– Ну что, консервная банка, – пробормотала я, осторожно перебирая оплавленные провода и погнутые пластины корпуса Майзера. – Твой хвалёный «Последний шанс» сработал? Или это была очередная шутка твоего дефектного генератора случайных фраз?

В голове тут же, словно наяву, прозвучал его до тошноты знакомый монотонный голос, точная копия записи из банка памяти. «Протокол „Последний шанс“. Активируется при вероятности моей полной деструкции выше девяноста девяти процентов. Производит экстренную отправку сжатой копии моего сознания и последних тактических данных на заранее указанный защищённый терминал получателя».

Я тогда, помнится, фыркнула и спросила, не на личный ли терминал самого Императора он собрался отправлять свои предсмертные жалобы. Майзер, разумеется, юмор не оценил и сухо проинформировал, что получатель является засекреченной информацией. Но я-то знала, о ком речь. Старый ворчун Грамм, главный механик «Неукротимого», был единственным, кому я доверяла по-настоящему.

– Ты возишься с этим хламом, будто он может тебе ответить, – хрипло заметил Кайден, не отрываясь от своей раны. В его голосе не было издевки, лишь сухая, как песок снаружи, констатация факта.

– Он и в виде хлама умнее большинства живых, которых я знаю, – огрызнулась я, не поднимая головы. – И в отличие от некоторых, он никогда не предавал.

Я осторожно извлекла из искорёженных внутренностей передатчик. Чудо, но он почти не пострадал. Корпус треснул, пара контактов отошла, но в целом – ничего критичного. Проблема была в другом – в питании. Энергоячейка, которую я так глупо истратила на импровизированную световую гранату, выгорела дотла.

Значит, придётся додумывать на ходу. Мой взгляд упал на дистиллятор. Если я смогу немного изменить конструкцию… Использовать разницу температур между раскалённым дневным камнем у входа в пещеру и прохладной тенью внутри… Можно будет получить крохи энергии. Термоэлектрический эффект. Примитивно, как первая паровая машина, но другой идеи у меня всё равно не было.

Пока я возилась с проводами и тонкими металлическими пластинами, в памяти всплыл ещё один день. Огромный, как скала, Грамм, пахнущий машинным маслом, протягивает мне крошечный дата-чип на своей гигантской медвежьей ладони. Его маленькие умные глазки смотрят серьёзно. «Держи, рыжая. На всякий пожарный. У имперской связи уши длинные, а глаза завидущие. А это – наш с тобой личный канал. Только для самых-самых экстренных случаев».

Я тогда легкомысленно засунула чип в карман и тут же забыла о нём. Экстренный случай казался чем-то далёким и нереальным, как сказки о добрых пиратах. Что ж, вот он и настал.

– Не трать силы, инженер, – снова подал голос Кайден. Он уже перевязал бок и теперь с мрачным видом наблюдал за моей безнадёжной, по его мнению, вознёй. – Даже если эта погремушка заработает и ты отправишь сигнал, кто сказал, что за тобой прилетят? Твой дружок-лейтенант уже наверняка сочинил красивую историю о твоей героической гибели в бою с коварными пиратами.

Его слова были как соль на рану, потому что я знала – он прав. Я слишком хорошо изучила Макса. Я живо представила себе эту сцену. Он стоит на капитанском мостике «Неукротимого», его красивое лицо выражает благородную скорбь. Капитан Валериус кладёт ему руку на плечо, выражая соболезнования в потере ценного специалиста и близкого человека. А Макс, этот лживый, двуличный ублюдок, произносит трогательную речь о моём мужестве и самопожертвовании, едва скрывая торжествующую улыбку. Он победил. Устранил меня, получил артефакт, еще и Кайдена отправил к проотцам, который слишком много знает. Все угрозы устранены. Путь к власти и славе свободен.

От этой мысли внутри всё закипело. Холодная, яростная злость придала мне сил. Пальцы, до этого неловкие от отчаяния, забегали быстрее, с поразительной точностью соединяя контакты. Я должна. Я просто обязана дать им знать. Хотя бы для того, чтобы испортить Максу его триумфальный момент.

Через несколько часов, показавшихся вечностью, моя нелепая конструкция была готова. Примитивный термогенератор, похожий на поделку школьника, был подключён к передатчику. Я вставила чип Грамма, и на крошечном, чудом уцелевшем экране высветилась нужная частота. Мощности было кот наплакал, но на один-единственный короткий сигнал должно было хватить. Я ввела простой, повторяющийся пакет данных: SOS, координаты этой проклятой планеты и мой личный идентификатор.

Я затаила дыхание и нажала на отправку. Слабый, едва слышный писк подтвердил, что сигнал ушёл. И всё. Тишина.

Началось самое мучительное – ожидание. Прошёл день. Потом ещё один. Вода в дистилляторе капала всё медленнее. Запасы безвкусных, но питательных корней подходили к концу. Кайден больше ничего не говорил, но в его тяжёлом молчании я читала приговор. Он не верил в спасение и просто готовился выживать здесь столько, сколько сможет. А я… я почти сдалась. Надежда, вспыхнувшая так ярко, медленно угасала, оставляя после себя лишь горький пепел разочарования и пустоту.

Я сидела, тупо уставившись на потухший экран передатчика. Наверное, я задремала, измождённая жарой, голодом и отчаянием. Меня вывел из забытья тихий, почти призрачный писк.

Я распахнула глаза, не веря своим ушам. На экране передатчика, жадно пожирая драгоценные остатки энергии, мигала одинокая точка. Я замерла, боясь дышать. Кайден, заметив моё состояние, напрягся и приподнялся на локте, вглядываясь в темноту.

Точка превратилась в курсор. И медленно, мучительно медленно, буква за буквой, на экране стала появляться строка.

Под сообщением стояла подпись, которую я узнала бы из тысячи – грубо стилизованный гаечный ключ, скрещённый с отпечатком медвежьей лапы. Личная печать Грамма.

Слёзы снова покатились по щекам, но на этот раз это были слёзы не горя, а сумасшедшей, невозможной радости. Я рассмеялась, тихо, потом громче, глядя на эти два простых, но таких важных слова.

– Они знают, – прошептала я, поворачиваясь к Кайдену. Моё лицо было мокрым от слёз, но я улыбалась. – Они знают, что я жива!

Он медленно сел, вглядываясь в моё лицо, потом на крошечный светящийся экранчик. В его единственном голубом глазу и в красном огоньке импланта на мгновение промелькнуло что-то похожее на искреннее удивление. А может, даже на надежду.

Мы ещё не спасены. Мы всё ещё были на краю галактики, на планете, которой нет ни на одной карте, с горсткой еды и почти без воды. Но мы больше не были одни. И игра для Максимилиана Веста только что стала намного, намного сложнее.

Глава 2

В своей замасленной мастерской, заваленной инструментами и запчастями, старый механик Грамм недовольно отхлебнул из кружки что-то, отдалённо напоминавшее кофе. Официальный отчёт о гибели младшего инженера Редфорд вызвал у него глухое, медвежье раздражение. Девчонка была талантливой – с искоркой в глазах и руками, растущими из правильного места. Слишком умной, чтобы так глупо погибнуть, нарушив приказ. Что-то в этой истории явно не сходилось.

Внезапно его личный терминал, старый как сама галактика, издал тихий писк. Грамм нахмурился – этот канал связи он не использовал уже много лет. С тех самых пор, как отдал своего старого робота-помощника внучке того сумасшедшего инженера, который его собрал.

На потрёпанном экране появилось сообщение: «ВХОДЯЩИЙ ПАКЕТ ДАННЫХ. ИСТОЧНИК: МАЙЗЕР_7. СИГНАЛ КРИТИЧЕСКИ ПОВРЕЖДЁН».

Сердце старого урсида пропустило удар. Он торопливо открыл пакет. Большинство данных превратилось в хаотичный набор символов – битый код, цифровой мусор. Но даже сквозь этот хаос Грамм сумел выцепить несколько ключевых фрагментов. От них у него по седой шерсти на загривке пробежал холодок.