На этом месте я всегда входил в диссонанс с моим внутренним голосом. Философия материализма с детских лет воспитывала во мне рациональное отношение к миру и к феномену разума, который вывел человечество к вершинам развития. Демоны, пришедшие уничтожить наш мир и маги, вставшие на его защиту, на некоторое время пошатнули эту парадигму, но события последних месяцев четко давали понять, что все это — лишь очень развитая технология. Пусть и обрётшая такую удивительную форму и масштаб. Тогда и душа — это тоже следствие технологии, которая приобрела некую квазиразумность. А я, как и все остальные, всего лишь мелкая деталь этой конструкции, и все мои действия и желания изменить хоть что-то заранее обречены на провал.
Но я не могу принять такую философию. Почему во мне разгорается ненависть, когда я вижу всю ту грязь, что заполонила наш мир? Почему я вообще хочу это изменить? Откуда, в принципе, у меня появились такие мысли? Заложены в программу? Но не может же она противоречить сама себе… или я просто не способен осознать этого парадокса?
Змея моего разума в который раз укусила себя за хвост, причем весьма болезненно. Душная волна злобы окатила меня, оставив во рту горькое послевкусие. Да пошли вы все!!! Буду делать то, что считаю нужным, а что из этого выйдет — без разницы. Если там, на верху, все просчитано, то пусть радуются, что все идет по плану. А если нет — то с меня взятки гладки. Сами ошиблись, сами расхлебывайте.
Аутотренинг подошел к своему жизнеутверждающему этапу, так и оставив без ответа главный вопрос. Ну и ладно. Пусть монахи ищут на него ответ. Я воин и я знаю за что сражаться и за что умирать. И чего не должно быть в моем мире.
— Торви, ты там заснул что-ли?
Энергия требовала выхода и мне не терпелось приступить к следующему этапу.
— Заснешь тут с тобой. — проявилась улыбающаяся морда приживала. — Смотрю, в бой рвешься. Это хорошо. Я тут как раз инструкции своему гиббону накидываю.
— Мы договаривались, что больше никаких гиббонов, приятель. — беззлобно огрызнулся в ответ.
— А, точно. Забыл на радостях. Так… - Торви чуть сморщил лоб. — Для начала тебе придется притащить один саркофаг из крио камеры в лабораторию. Но действовать нужно строго в соответствии с указаниями. Если ты, конечно, не хочешь уступить мне свое тело.
Умеет же замотивировать, гад. Дверь, в так называемое крио хранилище, оказалась крайней справа. Вопреки провинциальным ожиданиям попасть в мерзлое помещение с полками, на которых хранятся замороженные трупы, я попал в рай для перфекциониста. Идеально-сферическая форма помещения, сверкающая зеркальными бликами отполированных поверхностей, десяток саркофагов в пару человеческих ростов, утопленных полукругом в стены на безупречно равном расстоянии друг от друга и консоль управления, расположенная строго по центру на небольшом постаменте.
— Ни хрена тут круто. — неожиданно вырвалось из меня.
— Это ты еще лабораторию не видел. — осклабился приживал в довольной ухмылке.
Торвас дал мне еще пару секунд прийти в себя и принялся раздавать команды.
— Активируй консоль. Коды доступа уже выслал. Отлично… в левом меню выбери ячейку номер шесть. Почему??? Тупой вопрос. Делай, что говорю. Ага, вот так. Теперь запускай этот скрипт и пошли в лабораторию.
Нервно-бодрящий настрой Торваса передался и мне. Четко, стараясь не ошибиться ни на йоту, я скрупулёзно выполнял все команды. В лабораторию! Краем глаза я заметил, что нужный саркофаг с легким шипением начал отделяться от стены, повинуясь строгой механизированной логике создателей этого места.
— Все нормально, идем. — подстегнул голос наставника.
Кто я такой чтобы спорить в месте его силы. Выскочив из хранилища, кивнул Саймону, так и стоявшему в холле. Затем набрал код, на указанной Торвасом двери.
— Теперь к главному терминалу. — последовала незамедлительная команда. — Сейчас будет чуть сложнее.
Да, без разницы. Минуя нагромождения мыслей в моей голове от увиденного, я устремился к центральному терминалу лаборатории. Полукруглая консоль длиной в пару метров, ожила от первого моего прикосновения. Сотни рун вспыхнули голограммами над ее поверхностью, стоило только мне активировать главный узел управления.
— Ого!
Помещение, которое Торвас видимо с перепугу назвал лабораторией, начало медленно оживать. Десятки вспыхнувших голоэкранов преобразили стену напротив в футуристических витраж, давшему бы десяток очков форы любому центру управления полетами из моего мира. Справа разрезали пространство три колонны света в обрамлении переливающегося ртутью блестящего металла. Словно побеги бамбука он стремился ввысь, формируя вокруг всплесков энергии изящный контур, поражающий воображение своей красотой и завершенностью форм. Видимо, это что-то важное, мелькнуло в голове.
Мягкая подсветка пола, распространяясь от центра к краям помещения, позволила наконец понять масштабность этого места, до этого скрытой в полусумраке теней. Да тут, наверное, футбольное поле поместиться! Десятки механизмов неизвестного назначения соседствовали с зонами отдыха и даже островками, выполненных в вполне казенном деловом стиле.
— Да не смотри ты так. — буркнул Торвас, видя мое изумление. — Под себя тут все подстраивал. Но сейчас разговоры об этом совсем не к месту. Сосредоточься на задаче.
Не смотря на схожесть с голограммами, светящиеся руны адекватно отзывались на мои физические прикосновения. Через минуту уже десяток из них сменили дислокацию, плавно переместившись в центр консоли, чтоб через мгновение ярко вспыхнуть и исчезнуть. Справа послышалось легкое шипение, и я инстинктивно дернулся в том направлении. Саркофаг из крио хранилища медленно занимал место в центре одной из световых колонн, плавно принимая вертикальное положение.
— Не отвлекайся!!! — последовала резкая команда.
Активация нового ряда символов и шипение вновь повторилось. Уже предполагая, что увижу, невольно бросил взгляд вбок. Второй саркофаг, копия предыдущего, занимал положенное ему место. От промелькнувшей мысли, меня бросило в дрожь.
— Торви, это для меня?
— Да, мой друг. — серьезно ответил Торвас. — Но это лишь прелюдия. Самое сложное у нас впереди. Поэтому будь внимателен к моим указаниям.
— Угу.
— Саркофаги обеспечивают физическую сохранность носителя, одновременно являясь аппаратным интерфейсом для нейроматрицы. Как ты помнишь, в те времена мы обладали только технологией переноса в нулевой носитель. Сейчас нам предстоит ее дополнить, а так как оборудование из моего мира недоступно, придется компенсировать это техно артефактами.
Данный этап был расписан уже давно, как и закупка всей необходимой базы компонентов. Сейчас у меня в инвентаре их было на пять попыток, по количеству рунных отпечатков. Это было сделано на случай фатального невезения, но я почему-то был уверен, что справлюсь с первого раза. Концепт был предельно понятен, а опыта в этом деле было набрано уже прилично.
— Разъединение нейроматриц. — продолжал вещать Торвас. — самый сложный этап. Далее технология отработана. Так что приступай к работе и удачи всем нам.
Я кивнул, скорее самому себе, и открыл нужную вкладку интерфейса. В ячейку для заготовки легли две пластины из артефактного металла, напоминающего серебро. Работа с ними как раз и требовала тех параметров мудрости и гармонии, которых я так усердно и добивался на протяжении всего пути. Подобных пластин в лаборатории Торваса было не так, чтобы много, но для наших целей вполне достаточно. Затем свои слоты заняли остальные компоненты, и я прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться перед началом работы. Поехали…
Пластины внезапно подернулись искрами, превращая реальность в дымку. Кто-то кричал… по-моему, это был Торвас.
… сознание и материя, по сути, неразделимы. Они являются частями нечто большего, чего мы не можем понять в силу своей природы. Как и законы их развития. Мы пытаемся определить первопричину, отправную точку для своей бинарной логики, но тем самым лишь отдаляемся от правильных ответов.
