Оглядевшись, я увидел камни. Большие, в человеческий рост, покрытые мхом. Камни и сосны. Что ж, похоже, я снова в Карелии.
И тут я услышал трель. Тонкая, чистая, как капля дождя в этих местах, она прорезала молчание леса. Я напрягся, прислушался. Птица. Где‑то впереди, за редкими стволами. И я понятия не имел, что именно это за птица, как любой житель Новой Москвы я знал только голубей, ворон и воробьев.
Осмотрев себя, я понял, что одет в клетчатую рубашку и джинсы. Не робу заключенного, не военную форму, не в бушлат, к которым привык. А в обычную одежду, как я одевался в те времена, когда мы с семьей выходили погулять. Глянул на свои руки и увидел, что они настоящие. Не протезы, покрытые искусственной кожей, как я привык, а обычные, каковыми они были раньше. Даже волосы есть: на предплечьях, тыльной стороне ладони, костяшках пальцев.
Трель повторилась, чуть дальше. Я медленно встал, стряхнув с себя налипшую хвою, и двинулся на звук.
***
Что‑то поволокло меня вперед. Потом еще раз и еще. В нос ударил запах гари и опаленного волоса. Болело все тело, но больше всего – голова.
А потом меня поволокло еще и еще, асфальт скреб по ногами. И я услышал шепот рядом.
– Ну давай же! Давай, приходи в себя!
Секунду спустя в моих ушах будто прорвало плотину. И я услышал рев пламени позади, а этот самый шепот превратился в отчаянный крик. И только тогда я открыл глаза.
Увидел асфальт и свои ноги, которые волочились по нему. А точнее, всего одну ногу, потому что правой у меня не было, она заканчивалась обрубком сразу ниже колена. Кое‑как подняв голову, я увидел Нано, который тащил меня вперед. Надрывался, ему было трудно поднять такой вес, но он все‑таки поднял меня, забросив руку на плечо, и тащил.
– Давай, мать твою! – крикнул он. – Они сейчас будут здесь!
И тогда я все понял. Наш вертолет подбили, и мы рухнули вниз, прямо на город. Но все‑таки выжили. Только вот, протез ноги мне оторвало. А еще.
Да, кисти левой руки тоже не было. Из обрубка торчали провода и волокна искусственных мышц. На груди болтался автомат, а из бронежилета сбоку торчал здоровенный осколок, из‑под которого сочилась кровь. Она же текла и по лицу.
– Давай! – крикнул Нано и сделал еще шаг.
По‑моему он больше себя подбадривал, чем мне орал, но это ничего.
Да, нас сбили, и мы врезались в землю в центре мертвого Севастополя. Рвач погиб еще раньше, когда нас расстреливали из пулеметов. Нано?
– Цел? – прохрипел я, повернув голову и посмотрев на хакера.
У него на виске была огромная ссадина, но в остальном он выглядел нормально, держался. Да парень в рубашке родился, если не просто выжил после такого падения, но еще и не получил никаких серьезных травм. Мне вот не так повезло.
– Очнулся наконец‑то! – вместо ответа воскликнул он. – Давай, помогай, я тебя не утащу, лося такого, я не Иван Поддубный!
Кое‑как выпрямив неповрежденную ногу, я сделал шаг. Потом еще один и еще. Опираться все равно приходилось на хакера, да и большую часть работы делал он, но я, по крайней мере, больше не был совсем уж обузой.
Только вот толку‑то от этого? Биомонитор сигнализировал о внутреннем кровотечении, о критическом состоянии и настоятельно рекомендовал обратиться за медицинской помощью. А кто мне ее окажет? Оперативники «Биотики» с которыми мы закусились? Или кто там это был. Сам я себя точно не прооперирую, у Нано, насколько мне известно, таких знаний нет, а еще одного автодока в окрестностях мы определенно не найдем.
– Брось меня, – прохрипел я, попытавшись убрать руку с плеча Нано. – Брось и спасайся сам. Шторма больше нет, с острова выберешься как‑нибудь, может и через перешеек пройти уже можно.
– Да не брошу я тебя, идиот! – ответил он. – Заткнись лучше и помогай идти!
Я закашлялся, поднял левую руку и вытер рот изорванным рукавом куртки. И увидел на нем кровавый след. Нет, что‑то мне совсем нехорошо. Да и, может быть, это к лучшему? Цель выполнена, до разумных морфов «Биотике» уже не добраться, мы сравняли их логово с землей. Ничего остаться не могло.
– Мне хана, Нано, – прохрипел я. – Выбирайся сам. Оставь меня. Ствол есть, как‑нибудь их задержу.
– Мы либо выберемся вместе, либо оба останемся здесь, – неожиданно жестко ответил хакер. – Так что лучше заткнись, чтобы не тратить силы. И помогай идти.
И потащил меня дальше, довольно жестко. Мне не оставалось ничего другого, кроме как помогать ему целой ногой. Шаг за шагом, мы продвигались вперед, но у меня не было сил, чтобы поднять голову и посмотреть, куда именно мы идем. Все, на чем я мог сосредоточиться: это делать шаг за шагом.
А потом мир вдруг снова погрузился в темноту.
***
Деревья расступились, и впереди открылся небольшой овражек, поросший кустами черники и можжевельника. Среди них, на тонком, гнутом стебле, сидела она.
Небольшая, с ярко‑алым зобом и крошечными, внимательными глазами. Кажется, зяблик? Может быть и нет, я в них ровным счетом ничего не понимаю.
Я застыл, глядя на нее, а она смотрела на меня. Но не улетала. Не боялась.
– Красивая птица, да? – услышал я позади знакомый голос.
Обернулся и увидел ее. Алису, мою жену. Ту самую, со смерти которой и началась моя война.
Она выглядела, как живая, и не постарела ни на день с момента своей смерти. Одета была по‑простому, так же, как и я, только вместо синей рубашки на ней была красная, и она оказалась завязана узлом на плоском животике.
– Да, – ответил я. – Она очень красивая. Ты тоже.
– Спасибо, – сказала она и улыбнулась. И двинулась ко мне навстречу. – Иди ко мне.
Мы обнялись. Ее объятия были теплыми, приятными. Все ощущалось таким настоящим, таким правильным. У меня было ощущение, что я впервые за долгое время действительно оказался дома.
Но…
– Пойдем, – сказала она, мотнув головой влево. – У нас там лагерь, Ваня уже обед готовит. Он сильно повзрослел с тех пор, когда ты видел его в последний раз.
– И если я пойду, то останусь тут навсегда? – спросил я.
– Конечно, – она мягко улыбнулась. – А ты разве не этого хотел?
– Когда я приходил в прошлый раз, ты сказала, что еще не мое время, – сказал я. – Помнишь?
– Да, – она кивнула.
– Теперь я скажу, что еще не мое время. Там есть парень. Он мой друг. Единственный, пожалуй, настоящий друг. И я не могу его оставить.
– Вот тут‑то ты все и понял, – она улыбнулась. – Видишь? Достаточно просто найти для себя новый смысл, чтобы перестать хотеть умереть. Только смысл должен быть настоящим, понимаешь?
– Понимаю, – кивнул я. – Теперь понимаю.
– Тогда живи, – она улыбнулась. – И помни, тебе не нужно торопиться с тем, чтобы попасть к нам. Мы будем ждать тебя столько, сколько нужно.
***
Мне в шею вошла игла. Я открыл глаза и увидел перед собой озадаченное лицо Нано. Он выдернул шприц и отбросил его в сторону.
– Живой, – обрадованно улыбнулся он. – А я‑то думал, что все уже.
– Пока нормально, – прохрипел я.
Хотелось пить, но после ранения в живот этого делать однозначно не стоило.
Я огляделся. Мы находились в небольшом коттедже, в гостиной. Обстановка выглядела удивительно скромной: простая мебель, никаких предметов роскоши, на полу вообще лежал ковер, который я уже порядком выпачкал кровью. Сколько же я ее потерял?
– На этом хорошие новости кончаются, – добавил хакер уже гораздо мрачнее. – Нас окружили.
– Кто? – спросил я.
– Не знаю, – он покачал головой. – Но пока просто окружили, сюда не идут. Наверное, ждут приказа.
Что ж, это логично. Но нужно было готовиться.
Я вытащил из подсумка‑аптечки пластырь, взял автомат и принялся приматывать переднюю рукоять к обрубку протеза. Нужно было сделать это надежно. Перезаряжать, конечно, придется правой рукой, это медленнее, да и непривычно, но все равно лучше, чем если бы я остался, скажем, без обоих кистей.
