— Так же слышали о других местах, — добавила молодая женщина из группы Виктора, её голос был тихим, но твёрдым. — На западе, говорят, есть настоящие крепости выживших, защищённые от монстров. Они нашли способ делать границы, в которые не проникают зомби, хотя и не без жертв. Другие используют примитивные заграждения, отгороженные кострищами, а сами строят баррикады и ловушки. Это не спасает от всех атак, но даёт шанс выжить.
Жители деревни начали переглядываться, и я заметил, что в их глазах появились новые искры. Слова о том, что где-то есть общины, способные противостоять монстрам, придавали уверенности. Вдруг выступила женщина из группы путников. Анна, уровень 5.
— Мы слышали о местах на западе, — добавила она. — Группы выживших собираются на окраинах городов, на сельских территориях, как у вас, и там держатся. Многие пытались наладить связь между группами, чтобы обмениваться информацией, но радиостанции и электрические приборы Система блокирует — это её правило. Всё, что они могли, это ходить между общинами, пересказывать друг другу, кто и где живёт, кто ещё не сдался.
Я заметил, что среди нас начинался шёпот, люди оживлённо переговаривались. Долгое время мы думали, что Система сделала нас уязвимыми и одинокими, но теперь, зная, что есть и другие, кто готов выживать и объединяться, становилось легче.
— На западе много общин, — продолжил Виктор, кивнув Анне, словно подтверждая её слова. — Там люди закрепились в сельской местности, в небольших посёлках. Без техники и электричества у них получилось создать оборону: они укрепляют дома, строят ловушки, и как-то находят способ держаться. Эти общины называют себя «Сопротивлением». Говорят, что среди них есть сильные бойцы, те, кто уже не раз выживал в боях с монстрами, и они берут под защиту всех, кто приходит к ним. Слышали, что у них есть свои правила, появились свои наставники, и это напоминает старые деревенские общины, но теперь люди идут туда за защитой и ради жизни.
— Сопротивление, — повторил кто-то из нашей деревни, словно пробуя это слово на вкус.
— Да, — ответил Виктор, проводя взглядом по лицам вокруг. — Мы сами шли туда, пройдя немалый путь, и нам встречались не только те, кто сражался, защищал других. Есть и другая сторона. Мы видели и банды, мародёров, которые используют слабость других, чтобы выживать. Они захватывают лагеря, берут людей в плен, как это было с некоторыми из нас раньше. С такими нужно быть начеку, они не уступают монстрам — порой даже хуже, ведь они сами когда-то были людьми.
Его слова вызвали тяжёлое молчание. Мы знали, что мир стал жестоким, и каждый день нам приходилось сталкиваться с угрозой, но теперь я видел, как в глазах многих читалось понимание — они готовы принять это. Принять и не сдаваться.
Решение созрело во мне, как только Виктор и его люди рассказали о других группах, стоящих на защите выживших. О тех, кто не сдался, кто борется и строит что-то новое, несмотря на хаос и разруху вокруг. Я знал, что наш оплот важен, что деревня теперь стала настоящей надеждой для всех нас, но также понимал — если есть возможность найти подобные оазисы цивилизации, я должен это сделать. С каждым словом путников я всё больше убеждался, что нам нужно не просто выживать, а быть частью чего-то большего. Объединение сил с другими выжившими — это был единственный способ не просто спасать свои жизни, но и бороться за будущее.
Когда все собрались на поляне я сказал, что отправлюсь в путь, разузнать больше об этих очагах сопротивления. Ваня, стоявший чуть в стороне, слушал меня внимательно, и в его взгляде я видел беспокойство, замешанное с пониманием.
— Вань, подойди, — позвал я его, когда люди стали расходиться. Он приблизился, глядя на меня серьёзно, и я понял, что он уже осознал, что это мой путь, мой выбор.
— Я… Ты уйдёшь надолго? — спросил он, стараясь не выдать волнение.
Я улыбнулся, положив руку ему на плечо.
— Надеюсь, ненадолго, Ваня, — ответил я. — Но мне нужно оставить здесь кого-то, кому доверяю, кто сможет помогать поддерживать порядок, помогать людям и заботиться о деревне. Это важно и я знаю, что ты справишься.
Его лицо озарилось смесью гордости и серьёзности. Он кивнул, и я начал рассказывать, что делать в экстренных ситуациях, какие решения принимать и когда звать на помощь. Я рассказал ему обо всех тонкостях обороны, укреплений, что строили вместе, и о том, как удерживать дух людей, даже если меня долго не будет рядом. Ваня слушал внимательно, кивая и время от времени задавая вопросы. Я видел, как в нём росла уверенность, и это придавало мне сил.
— Артём, — сказал он, когда я закончил, — я сделаю всё, чтобы, когда ты вернёшься, деревня стала ещё сильнее.
Я крепко обнял его, чувствуя, что у нас обоих есть своя миссия, своя цель.
Когда я собирался уже отправляться, ко мне подошли Виктор и Анна. В их руках я заметил небольшой предмет, который сразу привлёк внимание — это был тёмный амулет, вырезанный из камня с красными вкраплениями, словно он был покрыт застывшими каплями крови. На его поверхности поблёскивали символы, которые, как мне показалось, были Системными, и их свет мерцал, когда я приблизился.
— Артём, мы хотим дать тебе это, — сказал Виктор, держа амулет обеими руками, будто передавая нечто драгоценное. — Это артефакт, который мы выбили с сильного моба, когда ещё были частью одной из групп выживших. Он обладает странной силой, но никто не смог понять какой именно.
Анна, стоявшая рядом, кивнула.
— Тебе он будет нужнее, — добавила она. — У тебя впереди опасный путь, и возможно он тебе пригодится.
Я принял амулет, и сразу перед глазами вспыхнуло уведомление от Системы:
Сработал навык Наблюдательности. Интеллект +1.
Амулет разового усиления. Вы можете усилить любую свою способность.
Немного подумав, я выбрал Скрытность. Система вновь откликнулась, и я с любопытством наблюдал, как строки текста заполнили интерфейс:
Навык усилен. Скрытность: активный навык. Вы сливаетесь с окружающей средой, враг теряет вас из виду.
Интересно. Оказывается, теперь Скрытность больше не просто пассивная способность — она стала полноценным активным навыком, который я могу контролировать. Теперь я могу включать или отключать её по своему усмотрению, полностью исчезая из видимости противника. Всякая зависимость от движения и тьмы исчезла — навык стал одинаково эффективен при любых условиях. Просто идеально!
Единственный нюанс, который отметила Система, — на поддержание Скрытности теперь тратится Внутренняя энергия. Интересно, что это значит? Я сразу вспомнил то чувство слабости, которое накатывало, когда я многократно применял Лечебное прикосновение. Похоже, что теперь каждый раз, используя подолгу Скрытность, буду испытывать подобную усталость, ведь она, видимо, также задействует этот загадочный ресурс.
Утром деревня собралась проводить меня. Вокруг стояли люди, ставшие мне не просто соратниками, но семьей. В их глазах читались тревога и надежда, но главное — решимость защищать свой дом.
Ваня, ставший мне как младший брат, вышел вперед. Я похлопал по его плечу:
— Ты справишься. Они могут на тебя рассчитывать, как и ты на них.
Он кивнул:
— Я сделаю все, что смогу.
Коротко попрощавшись с остальными, я поднял руку в прощальном жесте. Люди провожали меня взглядами, полными надежды.
Закинув рюкзак за плечи, я пошел на юг, в поисках других общин. Вокруг — руины некогда живого мира. Каждый шаг отдавался тишиной, изредка нарушаемой ветром.
Мрачные пейзажи становились зловещими в безмолвии. Пройдя несколько километров, я наткнулся на речушку. Присел на берегу, достал воду и еду. Глядя на спокойное течение, понял — мир все еще живет и не сдается. Как и мы.
Шагая дальше по пустошам, я вдруг почувствовал странное давление в воздухе — как будто нечто огромное и зловещее двигалось поблизости. Звуки стали глухими, мир вокруг замер, и в голове вспыхнуло сообщение от Системы:
