Забравшись на верхнюю позицию, я снова надел очки и погрузился в новую реальность башен. За это время иллюзия обросла новыми деталями и объемом. Меня аж затошнило от яркости и интенсивности всего, что происходило внутри. Я увидел, что все три верхних игрока на соседней башне обмотаны линиями воображаемых конструкций: вокруг каждой головы нарисовался плотный обруч. Очаровательно, кто-то решил немного покачать информацию? Зачем так сложно?
Гоку между тем времени не терял и сдернул эти обмотки с одного из студентов. Тот обмяк, перестал упираться, и инструктора смогли его снять с башни. Но с верхними уровнями так не получится, придется покопаться. Я крикнул Хмари, чтобы она попросила Гоку переключиться на третью башню. Мне до нее было не добраться, зато разобраться со второй с верхней позиции у меня было больше шансов. Гоку передал, что понял и сместился ниже.
Я для себя наметил план, что если я быстро размонтирую верхушку соседней башни, то потом сам туда перелезу и доберусь до третьей.
Но быстро не получилось. Проклятые обмотки держали игроков крепко. Я подозревал, что те красоты, которые вижу я, ни в какое сравнение не идут с тем, что видят они. Ну что же, копать, так копать.
Неприятно было, что мы потеряли нашу «молчаливую» связь из-за отключения нашей башни. А использовать чужую конструкцию мне не хотелось. Ха! А что если? И я бросил ладонью банальную органическую линию Хмари.
— Подвесь свое ухо, — крикнул ей я.
Она кивнула, и нацепила на линию три усилителя.
— Прием, прием! — проверил я.
— Работает! — откликнулась она, не открывая рта.
Отлично, так оно лучше, чем орать. Потом мы кинули такую же ветку к Рамену и Гоку, и стало совсем шоколадно. Гоку поделился, что паразитные обмотки вокруг рук разрушаются легче, я принял к сведению и начал с них.
С двумя студентами, которые сидели под лидером группы, получилось легко. Я расщипал обмотки по логике обратной починки, паразитная обмотка вокруг головы распалась сама, и инструкторам удалось их стащить вниз. А вот с лидером так не вышло.
Похоже, что именно на нем держалась и иллюзия, где основным креплением была как раз головная деталь. Уж не знаю, что он там видел, потому что на лице его застыло выражение крайней концентрации, которое раз в пять минут сменялось вспышкой глубокого удовлетворения. Кажется, кто-то застрял в дофаминовой петле.
Но ничего, чувак, мы тебе веселье-то отравим. Ты чего-то злоупотребляешь. Я понял, что у меня будет шанс вломиться в этот прекрасный цикл, если я выбью его из цикла бесконечных достижений. Итак, временной отрезок у нас пять минут, одна, две, три, четыре с половиной, и я бросил ему на руки липучую сетку, которой мы ловили разбежавшиеся элементы. Что бы он там ни собирался сделать, ему это не удалось. И на лице у него отразились недоумение и обида.
Как я и ожидал, в этот момент ослабли и все остальные связи, и я ковырнул головную обмотку. Мой объект помотал головой и резко стянул с себя очки. Ага, дошло наконец. Смотрит вниз. Видит, что все слезли кроме него и начинает нашаривать ступеньку.
Инструктора орут, все хорошо, сейчас его снимут. А у Гоку-то что?
— Э, Риц, ты чего сделал с Чижовым?
— С кем? А с этим, на второй башне? Расстроил его.
— Давай тогда сюда, расстроишь следующего. У нас один герой остался.
Я слез вниз и подошел к третьей башне. Сняли всех. Сняли даже лидера группы, только это ему не помогло. Он по-прежнему был в полной отключке и даже отъем очков ничего не изменил: человек был глубоко внутри.
— Как на хрен это возможно? — возмущался инструктор.
Я подошел к нему, не снимая очков, и увидел, что наш герой обмотан органическими связками весь.
За мной подошла Хмарь и взяла его за руку.
— Не, не реагирует, — сообщила мне она.
— Мне кажется, — проговорил Гоку, — что нам нужен какой-то растворитель для этих случаев. Вылил из ведра и готово.
— Кое-кто из моих знакомых что-то подобное разрабатывает, — вспомнил я. — По крайней мере, точно помню, что у них фигурировало какое-то ведро. Но прямо сейчас мы их не достанем.
Самое неприятное, что я не видел даже следов того цикла, который был у Чижова, которого сняли со второй башни. Человек был глубоко внутри себя, иллюзии, и вообще не с нами.
— Может, доктора? — предложил кто-то из наших. — Должны они разбираться…
— Вызвали уже, — ответил инструктор. — Десять минут. У нас на другом этаже похожая ситуация, он там.
— А если вынести его из комнаты?
— Пробовали уже. Теряет сознание. Сейчас он хотя бы частично с нами.
Мне это не понравилось. Хей, это наш человек, отдайте его нам. Я присмотрелся ко всему, что накопилось вокруг лидера третьей группы. Очень много и очень плотно.
— Смотри, — показала мне Хмарь.
— На что?
— Видишь, у него левый мизинец подергивается?
Я присмотрелся. Точно. Только левый и только мизинец. А ну-ка что там?
Если у других захваченных иллюзией, ключевой элемент конструкции находился на голове, в крайнем случае, значимая часть висела на запястье, но у этого каким-то образом центром всего был левый мизинец.
— Так бывает, — сказала Ангелина. — Когда самый продуктивный канал генерации органики идет через один палец.
— Отрежем его? — деловито предложил Ник.
— Я тебе отрежу, — пообещал Аркадий.
— А что, я ничего, я просто предложил!
Да как же я сразу не заметил! Одна из паразитарных линий отличалась повышенной толщиной, только она была почти прозрачной, поэтому я ее сразу и не заметил. И обматывалась она аккурат вокруг левой руки, делая вокруг мизинца тридцать три оборота. Вот сволочи! Они еще и всю эту конструкцию заставляли наших своими силами подкармливать!
Я подцепил полупрозрачную линию и оборвал. Она тут же попыталась пересесть на другие пальцы, но не тут-то было. Я погнался за ней, отщипывая куски и не давая срастись, и постепенно линии потеряли яркость.
— Где мои очки? Куда вы их дели? Мы вот-вот финишируем! — простонал парень.
— Ты уже финишировал, бро, — хлопнул его по плечу инструктор. — Всё, пойдем пить шоколад. Или водку. Тебе надо.
— Вы не понимаете, мы не можем проиграть! Честь Константиновки!
— Честь Константиновки в порядке, я тебе точно говорю, — усмехнулся Гоку.
— А, Гоку! Вы что ли победили? Тогда норм. Не стыдно.
— Мы тут все победили, — заверил его Гоку. — Иди за шоколадом.
— А какое у нас место? — озабоченно спросил лидер третьей группы.
— Какое надо, — заверил его инструктор. — Достойное. Всё, пошли!
Тут ворвался доктор с чемоданом побольше Диминого, они с инструкторами поспорили, что лучше — шоколад внутрь или снаружи, — мы с Гоку заорали, что лучше и то, и другое, и можно без хлеба, но нас выгнали из комнаты, а этот парень, который оказался однокурсником Гоку, остался дискутировать с доктором.
В коридоре мимо нас промчался ДПО в сопровождении какого-то возрастного мужика, не обратив на нас внимания. Я так понимаю, что тренинг можно было считать успешно завершенным, хотя что-то явно пошло не так. Никаких указаний, что делать дальше, не было, и мы пошли на улицу катать снеговика — снег был самый подходящий. Морковь для носа мы не нашли, обошлись веткой, а пару шишек для глаз нам подкинула местная ворона. Она и снеговика с нами рвалась лепить, но сбежала, когда мы ее случайно чуть не закатали внутрь.
А через полтора часа в локальный чат упало объявление.
Чат Центра
ДПО: Дорогие студенты! Коллеги! Наши герои! Объявляю о завершении тренинга. Вы блистательно прошли все испытания и не только многому научились, но и смогли научить нас. Ваши достижения в области импульсной связи будут изучены и отмечены отдельно. А пока поздравляю победителей!
Главной составляющей успеха была победа в гонке на башнях. Финалист и абсолютный победитель у нас один: это группа №1, а для тех, кто не дошел до финиша совсем чуть чуть, мы оценили результат по размеру пройденной дистанции.
