Оборотней оказалось немало. Целая стая. Похоже, остальные хищники поджидали снаружи.
А один из стаи бежал за нами.
Я прижалась к шубе Гая, ощущая ледяной холод от встречного ветра. Я не знала, каким богам нужно и можно молиться, чтобы Ян и Роксолана выбрались с поля битвы живыми?
Я знакома всего с несколькими: и первый прямо сейчас спасал меня, а второй – его отец, вероятно, находился где-то очень далеко.
Внезапно медведь резко остановился. Клубы коричневого пара обвили меня, и я рухнула на землю, не подхваченная вовремя Гаем. Он, уже в образе человека, напряженно всматривался в полумрак.
Вскочив на ноги, я делала то же самое и с облегчением обнаружила, что волколак, преследовавший нас, не просто отстал. Он развернулся и бежал обратно – как раз туда, где сиял пульсирующий лучами овал, в который обратился Хорос.
Похоже, кто-то увлекал Хороса за собой. Вернее, тащил волоком. Рядом с ним была женщина в белом платье. Дивия.
Почти вся стая следовала за ней, но трое остались рядом с драконами, окутанные пламенем огня, которым была охвачена и разрушенная усыпальница. Могучее кобальтовое яростное создание разрывало пастью бок черного оборотня. Но в крыло цмока сверкающими в лунном свете зубами вцепился другой. Волчьи глаза рассекали ночь красными фонарями.
Роксолана в облике дракона отбивалась от крупного серого оборотня. К ее шее настырно прильнула оскаленная пасть врага и не отпускала, но из-за темного цвета чешуи я не видела ничего, похожего на кровь.
Я что-за закричала, но мой голос показался мне чужим. Я умоляла Гая отправиться на поле сражения и помочь Яну и Роксолане, которая теряла силы. Но какие-то участки моего проясняющегося на мгновение сознания понимали, что он не может оставить меня в лесу. Только не здесь. Возможно, именно сейчас нас окружали неведомые опасные твари, таящиеся и выжидающие неподалеку. И тут меня осенило: волк не погнался за нами вовсе не потому, что Дивия его отозвала. Суть в том, что Гай не был цмоком, а значит, это не его война.
Но неужели он не мог помочь друзьям, близким? Мог… но не ценой жизни человеческой девчонки, которая, наверное, все еще могла повлиять на дальнейший ход войны. Переживая, изнемогая от волнения, я размазывала пыль и кровь от царапин, оставленных осколками, по щекам. И боялась. Нестерпимо боялась, но не за себя, а за того, кто был мне дорог.
И кто мог стать новым другом.
И тут Роксолана обрела второе дыхание, обрушив на противника новую волну магии, множество синих искр зажглись на чешуе, четко очерчивая драконий силуэт, который мгновенно стал размываться где-то в бреши огня и ночи.
Спустя секунду дракон унесся в небо, превратившись в полете в россыпь звезд. Подобно пеплу, тлеющему и падающему на землю, они медленно сгорали и рассеивались в воздухе.
Нет, этой завораживающей магией она не пыталась одолеть оборотня – она спасла себя, чудесным образом переместившись в другое место. Меня охватило радостное, почти ликующее облегчение, которое неожиданно улетучилось из-за настораживающего жеста Гая – тихо застонав, он опустился на землю, припав на колени. И пустым взглядом смотрел вдаль.
Там раскатисто взревел кобальтовый дракон, единственный оставшийся на поле битвы.
Я сдвинула брови и тихо прошептала.
– Что случилось, Гай? – Глаза застилала завеса пляшущего огня и еще не до конца испарившихся синих искр. – Куда она улетела?
– Ее расщепило, – глухо ответил он.
– Расщепило… – повторила я, будто пробуя слово на вкус. Пытаясь понять, что Гай имел в виду. Я точно знала смысл, но объяснение… Я надеялась, что ошибалась, не расслышала.
Но я обманывала себя.
«Одна навка не может убить другую. Как и дух – духа. Подобная возможность подвластна богам, но и она не означает смерть. Это гораздо хуже. Боги способны расщепить их, навсегда, вернув Тьме, которая их создала, стерев их существование с канвы бытия, разъединив до атомов, которые никогда не будут собраны Тьмой воедино в том порядке, в каком были созданы ею же при рождении души».
Вот что говорил мне Гай по пути сюда.
Я посмотрела налево и заметила Дивию, в белом платье, сливающимся со снегом. Она застыла как вкопанная. Отстала от Хороса, схваченного, окруженного стаей волков.
Помедлив пару мгновений, будто наслаждаясь видом синего пепла, в котором сгорала душа полудракона Роксоланы, Дивия развернулась и двинулась следом за пленником.
Я перестала чувствовать что-либо. И не могла найти в себе силы поверить в произошедшее.
«Неужели прямо сейчас Тьма забирала к себе Роксолану?»
Еще одна смерть.
Смерть, которую я увидела воочию.
Роксолана… Прекрасная Роксолана. Которую я не успела узнать. С мелодичным голосом, с добрым сердцем. Которую любил Ян. Теперь или когда-то в прошлом. Чистая и смелая, закрывшая меня собой от Дивии. Призрачный запах пряной корицы и мяты, исходивший от нее, окутал меня, вызывая тоску, боль, нестерпимое отчаяние.
Мое тело обмякло, я обомлела. Подобно Гаю, я опустилась на колени. И с бессилием наблюдала, как неистовствует Ян на фоне последних догорающих искр.
Огонь дракона выжигал все вокруг – близлежащий лес, руины из камня, шкуры волколаков. Будто красные потоки лавы настигали небо. Рев дракона был полон огромной душераздирающей боли. И неудержимого, разрушительного гнева, сотрясающего мир. Оборотни, однако, не останавливались. Их шкуры буквально плавились, но волки продолжали нападать.
Сейчас их было двое – третий, разорванный на куски, лежал, вдавленный когтями цмока в бурый снег.
А Яну предстояло справиться с последними.
– Помоги ему, Гай, – шепнула я, взывая к рыжеволосому парню.
Гай был богом и его братом. Он мог их расщепить.
Гай мог пойти туда, спасти Яна, пусть и бросив меня здесь. Мне все равно. Сейчас я не думала о своей жизни.
Ведь я уже не надеялась, что Ян взлетит и позволит себе уцелеть, я знала – он будет сражаться до конца, потому что жаждет отомстить.
– Он способен себя защитить, Ава, – ответил Гай.
И, едва он это произнес, голубые искры вернулись и зажглись с новой силой, я успела вздрогнуть и испугаться, но всего на миг – пепел угасающей бессмертной души исходил не от моего Яна.
Им были охвачены волколаки. Обожженные тела распадались в ярком, пляшущем танце сверкающих частиц вселенной, навсегда стиравшем оборотней с ткани мироздания.
Я оглянулась на Гая. Он был слишком далеко, чтобы сделать подобное.
«Он способен себя защитить, Ава», – крутилось в моей голове.
В сознании витали и обрывки воспоминаний о том дне, когда Ян привел меня в навь. О том, как мы прошли Калинов мост, миновали озеро, наполненное неведомой тьмой, и появились в поселении на рубеже. В месте, наполненном хищными, темными тварями. Существами, которые жаждали напасть на меня, съесть, питались человеческой энергией, а затем… пугаясь Яна, уносились подальше, вспыхивая причудливыми голубыми отблесками.
Только теперь я поняла, что этот пепел знаком мне. Я видела его раньше.
Тогда, в поселении, мне казалось, что навки, костомахи и кто там еще был – уходят сами. Но сейчас… я не сомневалась: Ян расщеплял их.
Но как у него получилось?
Вопрос, который я задавала, без права ответить себе.
По моим щекам катились слезы. Ян в образе дракона застыл. Он лишился ее, Роксоланы. Она безвозвратно ушла.
Волков, бившихся с ним, уже не было. Остальные изрядно отдалились – вместе с Дивией. И я видела, как он колеблется – продолжить преследовать их и отомстить всем или вернуться за нами. Он выбрал второе, взяв себя в руки. И, взмыв в воздух, вскоре очутился рядом. Синий дым на мгновение скрыл его, и спустя долю секунды Ян шел ко мне в облике человека.
Я плакала. Понимала, как ему больно. Его лицо было искажено жестокостью, страданием и тревогой, когда он смотрел на меня в ответ.
Затем я двинулась к нему навстречу, осознавая, что нужна ему.
Мы обнялись. Так крепко, как никогда.
