Внезапно прокуренный воздух корчмы вздрогнул от тройного крика:
- РАЗ! ОТ! КА!
Лезвие под дружный хохот вогналось в большой палец. Раненый взвыл от боли.
- РАЗ! ОТ! КА!
Каждый состав сопровождался стуком кружек по столу. Часовые переглянулись.
- РАЗ! ОТ! КА!
Бокалы громко звякнули и хмельные напитки потекли глотками чарочников. Игнат, самый высокий из тройки картежников, вытянул шею, чтобы разглядеть шумных наглостей.
— Их тоже трое.
- Ты видишь! – нахмурился брат Чекан. - Наглецы! Это корчма часовых.
— Должны ответить, — прохрипел брат Деца и спрятал бревно в карман.
Игнат подхватил гальбу с пивом, как гетман перед битвой поднимает бунчука.
— На счет «три»...
Кружки брата Деци и брата Чекана тоже поднялись вверх. Через несколько секунд корчму оглушил рев:
– ВАР! ТО! ВИ!
На них оглянулись с любопытством.
– ВАР! ТО! ВИ!
Опытный корчмарь знал славную традицию, его ловкие дочери-помощницы понесли подносы с новыми кружками — один к столу разведки, другой к столу часовых.
– ВАР! ТО! ВИ!
Отбив каждый состав, характерники почеркнули и выпили до дна. Пустые бокалы мгновенно сменились полными, холодными и душистыми.
Вскоре из другого угла снова заорали «РОЗ! ОТ! КА!», и часовые вступили сразу после нее. Игнат ревел, закрыв глаза, от ударов половина пива расплескивалась на стол и заливала руки, но ему это нравилось.
– Надеюсь, они продолжат, – оскалился брат Чекан.
– Сейчас пиво получат и продолжат.
Брат Деца был прав: разведка напомнила о себе менее чем через минуту.
- Идут в шинквас? — спросил брат Чекан Гната.
— Такие идут, дети.
Часовые ответили третьим призывом и тоже направились к шинквасу.
Разведчики ждали с широкими улыбками. Внимание собравшихся сосредоточились на шестерке с черешками. Корчмарь быстро разлил водку по рюмкам и на всякий случай отступил к стене.
Они стояли напротив и сцепились взглядами. Игнат соперничал с могучим рудником, похожим на Ярему Ярового, если бы тот был выбрит и на голову ниже. Рыжий разведчик давил его взглядом, Игнат отвечал: казалось, от столкновения сейчас полетят искры. Прошло десять секунд... Двадцать... Тридцать...
И сероманцы вместе вернулись в шинквас.
- НЕТ! ЗАЙ! ИМЕЙ! – били кулаки.
- НЕТ! ЗАЙ! ИМЕЙ! - подпрыгивали рюмки.
- НЕТ! ЗАЙ! ИМЕЙ! — дрожали стекла.
Все схватили по рюмке и выпили как один.
Корчма ответила громкими аплодисментами и подняла тосты за Орден, а сироманцы полезли обниматься, потом посиживались вместе за стол разведчиков. Корчмарь дочери — Игнат каждый раз подкручивал усы, как девушки приближались к их столу, — принесли еще водки и яств.
— Ох, сердце болит за тех, кто остался в конце августа дежурить, — сочувствовал брат Чекан и хрустел соленым огурчиком. — Мы здесь гуляем, а они по паланкам слоняются.
- Волчья тропа, - согласился разведчик. — По крайней мере, по нашим паланкам никают, а не у черта в заднице за границей!
Игнат поглядывал на одинокого характерника, которого заметил еще два часа назад: тот вазюкал ложкой по своей уже схоловшей соломе, изредка похлебывал квас, не обращая внимания на полный штоф водки перед собой, и иногда стрелял глазами по бокам — в общем, вел себя странно.
Характерник прошептал рыжему:
- Поможешь с небольшим делом, брат?
– Легко.
Игнат заговорщически подмигнул, а так как моргать одним глазом он так и не научился, то просто мигнул глазами, как филин, и они вдвоем подсели к одиночеству.
- Добрый вечер, - поздоровался тот.
Из растерянного вида на лице стало ясно, что компании он не ожидал.
— Взаим, брат, — Игнат закрутил селедку вокруг уха. — Смотрю, тут скучаешь наедине, штоф к тебе одиноко прижимается, а ты его никак не раскумекаешь...
- Времени своего ждал? Вот мы и решили помочь, сложить кумпанию, — рыжий быстро подхватил его замысел.
— Да, конечно...
Одиночка попросил еще пару рюмок и разлил водку.
– Спасибо, брат, – Игнат поднял было рюмку, но остановился. — Слушай, а ты из какого шалаша?
- Из шалаша Чернововка, - ответил характерник.
– Овва, предназначенник! Серьезно, – Бойко выкопил нижнюю губу. — Не ровня простым стражам пошиба меня!
- Трудно быть назначенцем, - подхватил рыжий. — Ни с кем не здороваешься, ни с кем не здороваешься, никого к себе не зовешь... Не грустно так жить?
– Я отдыхаю. Тяжелый месяц выдался, - сказал назначенец.
– Как и у каждого из нас, брат, как и у каждого из нас, – кивнул Игнат. — У назначенцев пить не принято, вы на водку просто пялитесь, пока не опьянеете?
– Пьем, как и все.
- А к назначенцам кем был? - поинтересовался рыжий.
– В военных служил.
— Ну, так поздравляю с повышением!
Выпили. Брат Чекан, брат Деца и двое разведчиков с интересом поглядывали с соседнего стола.
– Слушай, я тебя что-то никак не припомню, – продолжал рыжий. — Незнакомое лицо, хоть лопни... Ты какого года?
– Тридцатого.
— Что-то слишком молод для тридцатого!
— Ты ведь не забыл, брат, спрашивают не год рождения, а вступления в Орден? — снова филином подмигнул Игнат.
— Эта дата на кунтуше вот здесь вышита, — рыжий похлопал себя по груди. — На обороте, у сердца.
Назначенец чуть побледнел.
- Я... Да. Вступление в Орден, конечно, поняло. Приняли в сорок четвертом...
— Годом раньше меня! - обрадовался Бойко. — И так быстро пробился к назначенцам? Моторный ты хлоп!
- Талантливый! - подтвердил рыжий. — До войны перевели ли?
— После... Еще водки, братья?
– Почему спрашиваешь? Наливай! А под Стокгольмом дрался?
– Сражался. Конечно. Простите, — он вдруг схватился за живот. — Сейчас вернусь и продолжим разговор.
Назначенец порывисто встал.
– Куда собрался? — спросил рыжий угрожающе.
— Сильно припекло... К нужнику надо.
— Никуда ты не пойдешь, шут, — поднялся Игнат. — Братья, давайте сюда!
Они только этого и ждали. На левом плече горопахи легла тяжелая рука брата Деци, на правое — заскорузла ладонь брата Чекана. Горе-характерщик побелел так отчаянно, что, казалось, вот-вот упадет в обморок.
— Думаешь, когда черес нацепил и названия шалашей выучил, то за своего среди сероманцев пойдешь? – прорычал Игнат.
– И не думай убегать! Не дергайся даже, — рыжий забрал кошелек самозванца, порылся в нем и сказал Игнату: — Грамота будто настоящая... Есть рядом знакомая в контрразведке. Надо ему этого гуся передать, пусть разберутся, чьих он будет.
– Согласие.
Корчмарю щедро заплатили деньгами самозванца, а его самого под ручонки вывели из корчмы. Игнат на прощание подмигнул дочерям-помощницам и вышел на улицу, очень доволен своей наблюдательностью. Сегодня был его день!
- Эней.
Игнат застыл. Медленно вернулся в знакомый голос.
- Воргане!
Старые друзья крепко обнялись.
– Совсем не изменился! Вот бегал с косой, как девчонка, так и бегаешь!
– Я тоже рад тебя видеть.
Конвой пленника остановился.
- Эй, брат! Тебя ждать? — крикнул рыжий.
– Идите без меня, потом найдемся!
Игнат с улыбкой вернулся к Филиппу.
— Только болвана-шпиона поймал, вон повели... Совсем хлоп берега пустился, — Бойко махнул рукой. - Варган, глазам не верю! Сколько не виделись? Неужели с самой войны, когда цепелины варягам крушили?
– Где-то так, – кивнул Филипп. — Однако переписывались...
— Да до жопы эти письма! – отрубил Игнат. — Ты хоть раз приезжай на пир! Я тебя с малым познакомлю! Ульяна тоже обрадуется, она чего-то на свадьбе решила, что ты из нашей шайки самый умный.
– Хорошо, пожалую, – Филипп на мгновение отвел взгляд, но Игнат не обратил внимания.
— Что же мы здесь торчим? Айда внутрь, старый бродяга, за такую оказию не грех выпить. Или ты все не пьешь?
– Все не пью.
- Кое-что не меняется, - Бойко закатил глаза. — И это хорошо, наверное... Почему такой грустный, брат? Ты не рад нашей встрече?
