— Найди среди них серебристую коробочку и принеси мне. Быстро!
Осси послушно вскочила на ноги и кинулась к двум валяющимся на земле ремням Бориса.
Я бы мог и сам забрать зажигалку, но мне не хочется лишний раз расшатывать женскую психику. Не нужно ей такое видеть. И так сорвалась, начала истерить не по делу, а что дальше будет?
Всю мою руку до локтя покрывал густой гной, поблёскивающий серебром в лунном свете. От кровавых наростов моего доспеха поднимались клубы зловонного пара, способные сжечь лёгкие обычного человека. Вовремя отправил Осси мародёрить. А затем блеснули белые, увитые темно-зелёными венами кишки, словно они всё это время хранились в формальдегиде. Дрюня дёрнулся.
— Погоди… — промычал он.
Его тело затряслось еще сильнее, выплёскивая к моим ногам содержимое брюха. Утопленные в глазницах белёсые глаза вдруг сверкнули подобно звёздам на ночном небе и в тот-же миг потухли, став матовыми и какими-то разбитыми, усеянными паутинкой трещин. «Тело» моего друга умерло. Теперь самое главное — спасти настоящее тело моего друга.
Пока Осси возилась с вещами Бориса, я тут возился с Дрюниными кишками. Не думал, что столкнусь с какими-то проблемами, но найти длинного глиста внутри кожаного троса оказалось сродни поисков иглы в стоге сена. Мне пришлось вынуть всё наружу. Пришлось использовать обе руки, так как кишки были слишком крепкими и тяжёлыми. Я с большим трудом разрывал их двумя руками, а потом из каждого отрезка выдавливал содержимое наружу, как из тюбика пасты. Весь перемазался. Вокруг меня стояла удушающая вонь и смрад, которые не сразу подпустили к нам Осси.
— Инга! — женский голос пробирался сквозь кусок ткани, которым Осси прикрыла свой нос и рот. — Андрей… Он мёртв?
— Нет! Он жив.
— Зачем… зачем ты его распотрошила?
— Осси, поверь мне! Так надо! Ты принесла коробочку?
— Да.
Она протянула мне руку. Я уже ощупал метра три кишок, и что-то мне подсказывало, что я уже на финишной прямой. Воительница продолжала стоять рядом, с безумием наблюдая за моими действиями. Она и не думала отводить взгляд, вылупила глаза и неотрывно ловила каждое моё движение. Я даже представить боялся, что у неё происходило в голове. Но ничего страшного, мы ей всё расскажем. Она всё поймёт. Я надеюсь…
Выдавливая порцию густого калла из очередной кишечной трубочки, наружу вылезло что-то похожее на белый шнурок. Блестящий и извивающийся. Вот оно… Вернее: вот он — мой друг.
— Что это? — отвращение пропитывало каждую вымолвленную губами Осси букву.
— Потом…
Я взглянул на серебряную коробочку, которую продолжали сжимать женские пальцы. Этому неведомо от куда взявшемуся предмету магические свойства позволяли углям полыхать бесконечно. Я не знаю точного происхождения этой коробки, и вообще, у нас могут возникнуть побочные эффекты или еще чего хуже, но иного выбора у нас нет. Я мог бы разместить Дрюню на своём доспехе, могу положить его в сумку, могу спрятать в карман, но мне кажется — ничем хорошим это не закончится. Я мог бы запихнуть этого осклизкого червя себе в рот и проглотить, но это попахивает не просто безумием, а какой-то клинической катастрофой головного мозга.
Я забрал из рук Осси серебряную коробочку. Снял крышку и высыпал на землю всё содержимое. Тройка раскалённых углей упали в лужицу гноя и тут же потухли, даже не успев зашипеть. Лицо Осси говорило мне о наличии в её голове тысячи вопросов, но ни один она не могла произнести вслух. Боялась? Или просто не могла переварить увиденное и понять логику происходящего? Она продолжала молчать, даже когда я старательно уложил кусок кишок внутрь короба и закрыл крышкой. Только когда коробочка спряталась в одном из подсумков ремня, что висел на моей груди, она осмелилась спросить:
— И что дальше?
Впервые я заметил на её лице страх. Кожа блестела от пота, глаза метались из стороны в сторону, цепляясь то за меня, то за бездыханный труп у моих ног.
— Ты остаёшься здесь!
— Но…
— Никаких «но»! Осси, слушай меня внимательно!
Она кивнула головой.
— Я сейчас уйду за Борисом. Один! Ты остаёшься здесь. Когда стража тебя окружит, укажешь им на это тело. Скажи всем, что главу «Труперсов» убил Борис. Поняла?
Она снова кивнула головой.
— Борис либо вернётся со мной, либо мы останемся там вместе, — я указал пальцем на здание «Швея» за моей спиной. — Мёртвые. Других вариантов нет. Тебя не тронут. Но у меня будет к тебе просьба.
— Какая?
— Когда все закончится, вернись в деревню к Эдгарсу, присмотри за Отто, сделай всё возможное, чтобы его отец вернулся домой!
Она стояла неподвижно, но в её глазах я уловил согласие. Ей не нравилось подчиняться чужим приказам, а тем более выполнять просьбы посторонних. Но я уже давно для неё не посторонний. Я мог смело положиться на неё.
Я подобрал с земли свой меч, проверил содержимое каждого подсумка на груди. Пустые заполнил колбами, позаимствованными из ремня Бориса; всего пара штук, но это лучше, чем ничего. Уже совсем рядом слышался топот сотни сапог. Мужской гул стягивался вокруг нас кольцом. Нужно торопиться. Срочно!
Я не стал бросать прощальный взгляд на Осси. Если мне придётся умирать, то я хочу видеть перед собой образ гордой женщины, с тяжёлым взглядом, способным вызвать в тебе уверенность и заставить думать с холодным расчётом. Я бы взял её с собой, но этому миру нужны хорошие люди.
Без оглядки, я вбежал по лестнице и нырнул в распахнутое зево здания «Швея».
Внутри я хорошо помнил расположение кабинетов. Лунный свет всё еще дотягивался до середины коридора, посыпая серебром устланный на полу длинный ковёр из красного ворса. Кончик моего меча медленно плыл по воздуху, готовый в любой момент разрубить не только воздух, но и давящие на меня со всех сторон деревянные стены. Борис мог появится в любой момент. Каждая дверь представляла опасность. Но я прекрасно понимал, что на первом этаже прятаться он не станет. Слишком легко. Слишком чисто. Этот ублюдок спустился в подвал, туда, где правит тьма и страх.
Ведущую в подвал лестницу я нашёл без труда. Дошёл до конца коридора и в непроглядной тьме кончиком меча нащупал в полу отверстие. Первая ступень предательски скрипнула, стоило мне на неё наступить, а когда я был на середине, скрывать своё присутствие уже было глупо.
— Борис! — крикнул я. — Ты чего прячешься? Испугался?
Вокруг меня гробовое молчание, нарушаемое хрустом досок под весом моего тела. Пусть он трусливо молчит, но я чувствую его. Чувствую плотно обступившую меня удушающую вонь, источаемую его гнилистым доспех. Даже в ночи в этом узком коридоре стоит смертельная духота, но мне это не мешает дышать. Мне ничего не мешает. Лишь стены, между которых я с трудом могу расправить локти для короткого взмаха мечом. Занести оружие над головой — об этом не может идти и речи. Здесь моё оружие теряет какую-либо эффективность, но я продолжаю целиться кончиком кровавого лезвия в тьму, что плотно сгрудилась перед моим лицом.
Глава 3
Спуск по лестнице казался бесконечным. Скрывать своё присутствие не было никакого смысла; деревянные ступени трещали так громко, словно были охвачены пламенем. И я каждую секунду ждал, как из тьмы на меня бросается Борис и раскраивает мне голову своей уродливой секирой. Но ничего подобного не происходило. Он выжидал подходящего момента. Страх есть у всех. Какую бы мутацию ты не пережил, страх останется прежним. Он останется с тобой навсегда. Таким же жадным и голодным, готовым в любой момент толкнуть тебя к двери, за которой тебя ждёт губительная безопасность.
Я не скрываю, мне тоже страшно. Но там, наверху, где неизведанный мир подбрасывает сюрпризы каждый день, мне куда страшнее. И постоянно давящая на меня мутная перспектива завтрашнего дня неразрывно связана с этим подвалом.
Да, мне страшно. Но удушив в подвале терзающие меня страхи, я обрету надежную защиту перед тем, что ждёт меня наверху. Я стану менее уязвимым перед настоящим страхом.
