Быстрее всех сориентировался Кирилл.
— Она не тронет ребенка, если вы поможете нам доставить раненного к врачу, — поднимаясь на ноги, объявил он. — Своих пострадавших тоже можете забрать. Обещаю, что первыми мы не нападем.
Мужчины переглядывались.
— Почему мы должны тебе верить? — выдавил тот, кто бросился к матери Ангелине.
Кирилл развел руками:
— Можете не верить. Но согласись, Георгий, что выбора нет. Вы ведь не допустите гибели ребенка?
Георгий тяжелым взглядом уставился на Эри. Та с трудом удержалась от того, чтобы поежиться — показалось, что абориген прожег бы ее глазами, если б мог.
— Мать Доброты покарает тебя, — ненавистно пообещал он.
Эри в ответ крепче сжала нож.
— Серый, Мрак, сообразите носилки, — сухо распорядился Кирилл. — Подумав, добавил: — Двое. Шаман скоро очнется, а Ангелину придется нести.
***
— Рассказывай, — Кирилл обращался к Эри.
Пока Серый и Мрак суетились, «соображая» носилки из курток и вырезанных в кустах веток, он вернулся к перевязке раненного. Двоих аборигенов Серый привлек в качестве помощников, остальным Кирилл велел сесть на землю и не двигаться. А Эри пришлось остаться стоять, по-прежнему делая вид, что Лазарю угрожает страшная опасность — аборигены на нее поглядывали.
— Откуда ты?
— Из Бункера.
Рука Кирилла, держащая бинт, дрогнула. Он поднял на Эри глаза — усталые, глубоко запавшие:
— Ты пришла вместе с Серым и Мраком?
— Н-ну... — смешалась Эри. — Да. То есть, мы шли вместе, а потом... разделились. Я их догоняла и увидела этого мальчика, — указала подбородком на Лазаря. — Он лежал в кустах связанный, с заткнутым ртом. Звал на помощь.
— С заткнутым ртом? — уточнил Кирилл. — Звал на помощь?
— Она чувства слышит, — вмешался Серый.
— Ясно, — проговорил Кирилл. Если и удивился, виду не подал. — Окей. Ты увидела мальчика, он привел тебя сюда. Так?
— Да. Я подошла и увидела, как женщина выстрелила в него, — Эри кивнула на раненного, — и целится в вас. Я не знала, что делать, и толкнула ее. А потом почувствовала, как она давит на меня. Она бы мне голову раздавила, честное слово!
— Верю, — кивнул Кирилл, — пробовал. И как же ты с ней справилась?
— Не знаю. — Эри потупилась.
Рассказывать о том, как перенаправила удар Ангелины, показалось глупостью. Еще решат, что она чокнутая.
— Ладно, — подождав, кивнул Кирилл, — пока замнем.
Вот странно: он вроде и напоминал жителей родного Бункера, и в то же время разительно от них отличался. Та же красивая, грамотная речь, звучащая для Эри как музыка — так давно не доводилось слышать, — и вместе с тем адаптская собранность, меткость формулировок и мгновенное принятие решений. В Бункере так не умели.
А еще Эри было ужасно жаль Кирилла и невероятно стыдно за то, что плохо думала об этом человеке. Она слышала, чувствовала, что он смертельно измучен. Видела, как дрожат его руки, как он то и дело прикрывает глаза — должно быть, пытается унять головокружение. Слышала — но понимала, что в плохом самочувствии он ни за что не признается. За спокойной рассудительностью скрывалась железная воля. Кажется, Эри начала догадываться, почему командует в адаптском поселке именно Кирилл. Он понял, что рассказывать о поединке с Ангелиной сейчас Эри не готова, а ему эта информация пока не нужна — что ж, ладно. Не будем настаивать, едем дальше.
— Как вы познакомились? — Эри не поняла, к кому из них — к ней, Серому или Мраку — обращается Кирилл. Головы он не поднимал, бинтовал раненного.
Эри посмотрела на Серого, на Мрака.
Мрак пожал плечами. Серый бросил:
— Да говори, чего ты? — Помолчал. Увидев, что Эри мнется, добавил: — Батя — не Сталкер, не ссы. Поймет.
Кирилл при этих словах разогнулся и бросил на сына быстрый взгляд. Покачал головой:
— Разбаловал я тебя, все-таки. Никакого пиетета перед родителем. — Перевел усталые глаза на Эри: — Ну? Что там за секреты? В Бункере сидеть наскучило, приключений захотелось?
— Нет. — Эри потупилась. — Я ушла, потому что хотела найти отца. Он из ваших... То есть, не как вы, — смешалась она, — про вас-то я знаю, что росли в Бункере, а как настоящие адапты. Как Сталкер.
— О как. — Кирилл, похоже, и этому заявлению не удивился. — И с чего же ты взяла, что твой отец — адапт?
Рассказывать о подслушанном разговоре повторно оказалось проще, чем в первый раз. Но в этот раз Эри повела себя умнее, о Елене Викторовне не заикнулась.
Кирилл, тем не менее, все равно нахмурился:
— Сколько, говоришь, тебе лет?
— Восемнадцать. В июле будет.
— Как мне, — вставил Серый.
Кирилл сдвинул брови еще сильнее:
— Бред какой-то. Я доподлинно знаю, что инкубатор начал нормально функционировать уже после твоего рождения! Как вы можете быть ровесниками? — Повернулся к Эри. — Ты ничего не путаешь? Тебе точно будет восемнадцать?
— Выглядишь-то на десять, — поддел Мрак.
— Дурак, — обиделась Эри. — Я с детства знаю, что самая старшая в новом поколении! После меня родились Антип и Аристарх, они младше почти на два года.
— Антип, — задумчиво проговорил Кирилл. — И Аристарх. — Он смотрел на Эри, но, кажется, ее не видел — погрузился в свои мысли.
— Па-ап, — окликнул Серый. — Все нормально?
Кирилл встрепенулся:
— Что?.. А, да. Нормально. — Снова посмотрел на Эри — теперь уже осмысленно, вглядываясь в ее лицо. И непонятно проговорил: — Что-то, сдается мне, инкубатор тут не при чем.
— Что вы имеете в виду? — теперь уже Эри сдвинула брови.
Кирилл встряхнул головой:
— Хотел бы я знать... Ладно, потом. Носилки готовы?
Кирилл
По дороге в поселок Шамана Кирилл попытался упасть в обморок.
Серый, ругаясь последними словами, что не сообразил сделать это раньше, заставил его выпить настойку, выданную в дорогу Ларой «на крайний случай». О составе резко пахнущей жидкости Кирилл мог только догадываться, но помнил, что жена называла настойку «пинком с того света». Название оказалось говорящим: некоторое время глаза Кирилла, согласно ощущениям, пытались вылезти из орбит, а сердце — выпрыгнуть из груди. Потом отпустило. Мышцы перестали ныть, в теле образовалась странная легкость. Кирилл сумел дошагать до поселка на своих ногах.
По дороге постарался рассказать Серому, Мраку и их неожиданной подруге о сложившемся на юге культе Матери Доброты. Объяснил, задыхаясь:
— Я скоро свалюсь и в ближайшие восемь-десять часов вряд ли встану. Так что крутитесь сами. Прежде всего, проследите, чтобы Джека прооперировали. Мать Серафима — тетка неплохая, но мало ли что. Шамана, — Кирилл кивнул на угрюмо шагающую по дороге квадратную фигуру, — изолируйте. Свяжите и не давайте ему пересекаться с Ангелиной, пока я не очухаюсь. Хотя, надеюсь, это произойдет раньше, чем очухается она. Я в прошлый раз почти сутки валялся.
До поселка добрались вовремя — действие волшебной настойки прекратилось так же резко, как началось, и Кирилл едва перебирал ногами. Дорогу к «больничке» показывал Лазарь, за время пути, похоже, успевший свыкнуться с тем, что позади него идет Серый, держа руку на кобуре пистолета.
Местная больница представляла собой чистенький домик с приемным покоем, процедурной и двумя палатами, по две койки в каждой. Шаманскому боевому отряду Кирилл велел расходиться еще на входе в поселок. Георгий пытался остаться с ними, но ушел, подчинившись Шаману.
«Догадывается, сволочь, что будем допрашивать, — понял Кирилл. — И скорее умрет, чем согласится открывать свои тайны соплеменникам».
— Мы столкнулись с неведомым злом, — пафосно объяснил Шаман охающей матери Серафиме — невысокой, полной женщине, встретившей их на пороге. — Пострадали мать Ангелина и... этот человек, — он указал на Джека. — Помоги им обоим.
— У «человека» пулевое ранение, — вмешался Кирилл, постаравшись успеть раньше, чем мать Серафима подаст голос — у него не хватило бы сил соперничать с причитаниями. — Нужно извлечь пулю и обработать рану. Ты знаешь, что такое антибиотики?
