Лоуэл говорил, не повышая голоса, но было ясно, он не шутит.
– Хорошо, – с ледяным спокойствием кивнул Адейр. – Будь, по-вашему. Но и последствия будут на вашей совести.
Он развёл руки в стороны и все двери захлопнулись сами собой. По ним чёрной змеёй прополз едкий, похожий на чернила, разлитые в воздухе, туман, запечатывая наглухо.
– Как бы не пошли дела, единственная, кто сможет выйти отсюда, будет Вероника. Не надейся, Ворон, что я умру в одиночестве. Я замурую вас здесь всех в моём проклятом доме. Он построен из камня и дерева. Камень брали неподалёку в каменоломнях, а стропила сделаны из стволов деревьев, что когда-то росли здесь. Много лет назад, до того, как сюда пришли первые саксы, тут жили племена кельтов. Это был наш лес. И сейчас, можешь считать, что ты всё ещё в моём лесу, Ворон. Под твоими ногами будет хлюпать болото. И пышные юбки Вероники ни одного из нас не спасут.
Уцепившись гибкими, кажущимися такими изнеженными, пальцами за балку, Адейр оторвал острую щепку.
– Что ты делаешь? – подозрительно сощурился Инкриз.
– То, что вы просили: призываю Тёмное Начало моего рода, которое вам так не терпится увидеть.
Острым, словно нож, концом щепки Адейр со зловещей улыбкой разрезал кожу на второй ладони – той, что ещё не коснулась сталь инквизитора. Ногтями расковырял спекшуюся, успевшую свернуться кровь, и та закапала на белые мраморные полы.
– Ты, старик прав – такова участь проклятых: сгореть за свои грехи. Начать я готов хоть сейчас.
В углах комнаты само собой возгорелось пламя. Оно вздымалось столбом, не распространяя вокруг себя дыма; было ярким, оранжевым, грозным, хоть не издавало ни запаха, ни характерного для живого пламени треска.
Вскинув руку в сторону, Адейр нараспев принялся читать слова на незнакомом мне языке.
Воспользовавшись секундным замешательством, я изо всех сил ударила затылком в лицо удерживающему меня противнику, рискуя тем, что он перережет мне горло, но интуиция подсказывала, что на кону стоит нечто большее, чем моя собственная жизнь.
В ту же секунду я вновь перекинулась волчицей, но не за тем, чтобы броситься на врагов, а чтобы ускользнуть из удерживающих меня рук. Нож, нацеленный в горло человеку оказался бессилен, когда я поменяла форму.
Я впилась зубами в кисть, кроша кости, заставляя противника выпустить оружие из рук.
Ворон не издал ни звука. Он попытался колдовать, но магия дома, разбуженная и чувствующая угрозу хозяину, на этот раз блокировала любое чужеродное волшебство.
Не находя в себе силы прикончить врага, я отскочила, вновь принимая человеческий облик.
– И что теперь? – зло засмеялся Адейр, коротким кивком давая мне сигнал встать у себя за спиной, что я незамедлительно и сделала.
– Что вы оба станете делать теперь, умники?
Одну руку он продолжал держать над полом. Там, где скопилась кровь, расширялась тёмная воронка, уходящая вглубь земли. Стоило бросить в неё взгляд, как я ощутила, что от ужаса засосало под ложечкой.
Воронка была заполнена какой-то грязью, похожей то ли на взбаламученную тину, то ли на запёкшуюся кровь, то ли на готовую пойти вверх фонтаном, нефть. Вязкая, тягучая, как патока, она пузырилась и в ней сгущались тени. Те самые, что я уже видела в этом доме, только теперь они становились материальными, осязаемыми.
Второй рукой кузен сделал резкое хватательное движение и Лоуэл, упав на колени, схватился за грудь, как любой человек во время сильного сердечного припадка.
– Прекрати немедленно! – рявкнул Инкриз.
Сложно было понять, к чему относится его требование. К созданию портала в нижние миры, что сам минуту назад требовал открыть? Или, что, скорее всего, к магической атаке на Ворона?
– Прекрати немедленно, а не то – что? – издевательски вопросил Адейр. – Чем ты можешь мне угрожать, старик? Моих родителей – нет. Моя любимая в безопасности за моей спиной. У тебя не осталось козырей.
– Что ж? Ладно! – кивнул Инкриз. – Если потребуется, я сгорю и буду гореть. Но при условии, что твою душу заберу с собой в ад.
– Сгоришь? А ты знаешь, какого это – гореть?
Кровь продолжала капать с левой руки Адейра, расширяя портал, так что манипулировать он мог только правой. Вынужденно оставив Лоуэла, он швырнул в сторону Инкриза острые мелкие ледяные иглы.
Не знаю, каким образом Лоуэла это удалось, где он черпал силы, но он успел переместиться сам и убрать моего деда с линии удара. Иглы друг за другом вонзились в дерево, нашпиговывая льдом деревянные балки, как пулями.
Огонь быстро распространялся по комнате. От жара и света слезились глаза, и я воочию могла убедиться – слишком большое количество света скрывало не хуже тьмы. Трудно было что-то разглядеть. По-крайней мере тот момент, когда Ворон с высоты ринулся на Адейра, я не отследила.
– Тварь! – рычал Ворон с такой яростью, что потом, вспоминая злость, звучавшую в его голосе, я невольно задумалась о причине такой первозданной енависти. – Я убью тебя! Я убью тебя!
Адейр почти не сопротивлялся. Да и сил у него оставалось меньше. Раненный, вынужденный колдовать в большом количестве, он был изрядно вымотан. Я собралась вмешаться, но не успела. Поглощённые разборками между собой, мы упустили из вида открывшийся портал, а то, что оттуда выбиралось – выбралось.
Его длинные щупальца, похожие на щупальца осьминога, обвились разом вокруг моих рук и ног, оплетая с такой силой, что я не могла пошевелиться, будто парализованная, и потянуло за собой в чёрную дыру, продолжающую хлюпать пузырящейся чернотой.
Судорожно и хаотично я хваталась руками за воздух, в надежде зацепиться хоть за что-нибудь. Но за что можно схватиться на гладком мраморном полу?
С губ сорвался крик отчаяния.
Инкриз удивил меня тем, что попытался броситься на помощь, но, к величайшему моему огорчению, Тень отшвырнула его в сторону мощным ударом одного из своих бесчисленных щупалец.
– Вероника!
Я бы не поручилась точно за то, кому принадлежал встревоженный оклик, потому что в то самое мгновение меня затянуло в «чёрную дыру».
Жидкость, в которую меня заставили нырнуть, была ледяной и вязкой, как если бы я попала в тину. Я интуитивно начала грести руками, изо всех сил стремясь удержаться на поверхности. Думать о том, что подо мной, было откровенно страшно, потому что там в прямом смысле слова мог оказаться самый настоящий ад.
На несколько секунд давление на моих щиколотках, до этого довольно весомое, никак не ощущалось. Тень, монстр или демон, что бы не обитало в этих «чернилах», видимо, был уверен, что жертва никуда от него не денется. Без посторонней помощи ни за что не выбраться даже если меня никто не станет тащить вниз – до края разверзшихся полов было не меньше десяти футов.
Пока моё внимание было полностью привлечено к тому, как вырваться из липкой топи, я как-то упустила из виду, что вряд ли жертва просто тонет. Наверняка её кончина всегда куда более мучительна. К этой мысли меня вернула резкая боль сначала в руке, а потом в ноге. Чувство было такое, словно невидимым ножом резанули. Или вцепились сотней мелких, но острых зубов.
От боли и ужаса я снова закричала, да так неудачно, что хлебнула воды. Металлический вкус, раздражающий рецепторы языка, навёл бы меня на мысль о том, что жидкость вокруг меня это всё-таки кровь, если бы в этот момент я не стала тонуть.
Кричать больше не получалось. Я лишь нелепо взмахивала руками.
Мне казалось, что весь этот ужас длится неимоверно долго. Потом же, отматывая события мысленно назад, я пришла к выводу, что всё происходило в считанные секунды.
Захлёбываясь, уже мало что соображая, я и не подумала испугаться, когда Адейр, не колеблясь ни секунды (хотя, может и колебался, я же не видела?) спрыгнул вниз, ко мне, помогая мне вынырнуть.
Отплёвываясь, я старалась не слишком за него цепляться, чтобы ненароком не утопить нас обоих.
В первый момент я дико обрадовалась, потом – испугалась и разозлилась, впрочем, сохраняя в глубине души надежду, что кузен знает, что делает, и имеет запасной план действия.
