До сих пор Серый считал, что хорошо знает отца. Как же он ошибался.
— Выходи, — повторил Кирилл.
«А если бы он мне приказал убить Шамана? — глядя на побелевшее лицо властителя, подумал Серый. — Не в бою, а вот так — глядя в глаза? Смог бы я выстрелить?» В том, что сам отец запросто это сделает, можно было сомневаться, сидя дома. А сейчас...
— Он не выйдет, — бросил Джек, — усрется. Стреляй тут. Хрен с ним, отмоют.
Шаман бросился к Кириллу.
— Моя жизнь — гарантия того, что вы сможете сюда вернуться! Убьешь меня или Ангелину — развяжешь войну! Вас не пустят на наши земли.
— А оставлю тебя в живых — некому будет возвращаться, — отрезал Кирилл. — Потравишь, мозги нам переклинишь, обвал устроишь — не знаю, чего еще от тебя ждать. На ваших землях свет клином не сошелся. Мы найдем, куда переселиться. А тебя в живых оставлять — это змею в рукаве прятать. Хотя... — он прищурился. Шаман, замерев, ждал. — С нами пойдешь, — внезапно объявил Кирилл.
— Чего-о? — вскинулся Джек. — На хрена?
— Я не могу оставить поселок, — торопливо присоединился Шаман — сообразивший, очевидно, что угодил из огня в полымя.
— До сих пор мог, а теперь не можешь? — усмехнулся Кирилл. Повернулся к Джеку и объяснил: — Пристрелить его никогда не поздно. А если с собой взять, чтоб до самого дома проводил, то нас еще и кормить-поить в дороге будут. Еду, опять же, можно на нем проверять, чтобы отравить не пытались.
— Я не...
— Полчаса тебе на то, чтобы шмотки собрать. На тридцать первой минуте пристрелю.
— Я...
— Второй вариант — пристрелю прямо сейчас, — закончил Кирилл. — Выбирай.
— Поклянись, что не убьешь Ангелину!
— Не убьет, — сказал Джек.
Шаман повернулся к нему, недоверчиво уставился.
— Ну? Чего застыл?
Шаман еще помедлил, но больше вопросов задавать не стал. Видимо, Джек каким-то образом убедил его, что не обманывает. Опустив голову — Серому показалось, что стал от этого еще меньше ростом, — пошел к двери.
— Мрак, присмотри, — велел Кирилл.
Мрак вышел вместе с Шаманом.
— Пусть к ней зайдет, попрощается, — дождавшись, пока стихнут шаги в коридоре, обронил Джек. — А потом я эту дрянь придушу.
Серый понял, что Джек говорит об Ангелине. Вздрогнул. И начал:
— Ты же обещал...
— Я обещал, что он не убьет, — Джек кивнул на Кирилла.
Эри ахнула. А Серый вспомнил Ангелину.
Сумасшедшую тетку, заставившую отца заколоть Олесю. Безумную ведьму, едва не сгубившую их, всех четверых. Тогда, в бою, он сам выстрелил бы в нее не задумываясь! Но сейчас, когда женщина, скорее всего, еще и в сознание не пришла...
— Это подлость, — вырвалось у Серого.
— Это война, — отрезал отец. Таким тоном, что продолжать Серому расхотелось.
А Кирилл барабанил пальцами по спинке кровати.
— Нет, — объявил он.
Серый выдохнул. С облегчением услышал, что Эри тоже.
— Почему? — Джек, судя по тону, соглашаться с Кириллом не собирался.
— Потому что ты ранен, а я еле ноги волочу. Догонят нас быстро. Убивать Шамана я, кстати, и не планировал. Из тех же соображений.
— Так ты его пугал? — обрадовался Серый. — Уф-ф, а я-то подумал!
Кирилл покачал головой:
— Слишком хорошо обо мне думаешь. Если бы такая возможность была, пристрелил бы еще на дороге, не сомневайся. А Шаман считывает эмоции не хуже Джека, потому мне и поверил. Но он, к сожалению, прав — в том, что, убив его и Ангелину, мы развяжем войну. На юге нас возненавидят и сделают всё для того, чтобы мы никогда сюда не добрались.
— А сейчас нас тут обожают, ага, — кивнул Джек. — Отрядом в десять мордоворотов догоняли для того, чтобы жратвы на дорожку отсыпать.
— Для чего их, кстати, Шаман вообще туда привел? — вмешался Серый, он давно об этом думал. — Песенку спеть на свежем воздухе? Бойцы-то из них никакущие, неужели получше нету?
Кирилл кивнул:
— Не поверишь — нету. В том, что здесь действительно культивируют бережное отношение друг к другу, Шаман не обманывал. У них запрещено насилие. Бойцов, в нашем понимании этого слова, просто нет.
— А тогда на дороге нас, значит, святые духи обстреляли, — хмыкнул Джек, — ну-ну.
— Те люди, очевидно, еще старой формации, помнят Диких и столкновения с ними. Ну, и не бывает правил без исключений. Мы ведь не знаем, что за пропаганду ведут Посланники. Как вариант: бойтесь чужаков, не пускайте их в поселки! Они несут насилие и зло.
— Да, — встрепенулась Эри, — эта сумасшедшая Ада так и говорила. И Виссарион тоже.
Кирилл кивнул:
— Что и требовалось доказать. А, догоняя нас, Шаман скорее всего планировал устроить очередное шоу с демонстрацией мощи Матери Доброты. Сопровождающие были нужны в качестве зрителей — предполагалось, вероятно, что Ангелина передушит нас издали, не выдав своего присутствия. Но что-то пошло не так, и ей пришлось подойти ближе.
— Это из-за Мрака, — сказала Эри.
Серый обалдел:
— Что?
— Помнишь, я пыталась его усыпить, и ничего не получилось?
— Ну.
— Вот и здесь, похоже, то же самое. Ни Шаман, ни Ангелина не предполагали, что встретят такую устойчивость к воздействию. Я... ну, будто видела, что происходит. Шаман держал людей, которых они привели с собой. Заставлял их петь и видеть в Ангелине воплощение Матери Доброты. А Ангелина боролась с вами. И больше всего сил у нее уходило на Мрака. Если бы не он, справилась бы гораздо раньше.
— Вот блин, — вздохнул Джек. — То есть, не я самый крутой?
Эри помотала головой:
— Не-а! Мрак круче тебя. Но он не успел понять, что происходит, его Ангелина первым делом придавила. Зато я еще круче! Я ее вообще победила.
— Молодец, — Джек обнял ее за плечи. — Как научишься борщ варить, цены тебе не будет. Замуж не отдам, такое сокровище самому нужно.
Эри зарделась от удовольствия.
— Ну? Что тебе еще-то надо? — совсем другим тоном обратился к Кириллу Джек. — Кабы не девчонка, нас эта тварь всех передушила бы! Олеську она загубила, Леха с Эриком из-за нее и Шамана погибли. Не о чем тут думать! Раздавить обоих, и всех делов.
— И тем самым лишить поселок разума? Вспомни, что во Владимире творилось, когда ты Толяна убил. Сколько времени Герман потом порядок наводил? Год?
Джек угрюмо промолчал.
— А здесь нет Германа, — продолжил Кирилл, — и взяться ему неоткуда. И, при всей дикости для нас культа Матери Доброты, следует признать: эта система работает. Погубив Шамана и Ангелину, мы погубим очень многих, пойми! А так нельзя. Это несправедливо по отношению к людям — которые не виноваты в том, что им вот уже тридцать лет морочат голову.
— Эта тварь убила Олеську, — зло повторил Джек, — а ты мне про систему паришь. Да срать я хотел на твои системы! Когда увижу, как Ангелина кровью захлебнулась, вот тогда и поверю в справедливость.
— Жека. — Кирилл поднялся. — Я все сказал, повторять не буду. Какими бы хреновыми бойцами ни были эти люди, их больше. В разы. Убежать мы не можем — догонят. И тупо задавят массой. Мы берем Шамана и уходим.
***
Лазарь с ними не пошел. Он даже попрощаться не заходил. Когда разъяренный Джек, уверенный, что мальчишку удерживают силой, потребовал «показать пацана», мать Серафима привела Лазаря. Зареванного, с трясущимися губами.
— Что? — Серый увидел, что Джек побелел от злости. — Что они...
— Уходи! — со всхлипом выкрикнул Лазарь. — Не хочу тебя видеть! Я думал, мы с тобой... на корабле... а у тебя она! — он ткнул пальцем в Эри. — Она меня зарезать хотела! — мальчишка бурлил обидой так, что, кажется, никого не слышал.
— Подожди, Лазарь, — попробовал вмешаться Кирилл, — позволь, я объясню...
— Нет! — Пацан топнул ногой. — Уходите! Все уходите!
И, развернувшись, убежал. Мать Серафима, охнув, поспешила за ним.
— Это еще что, — задумчиво глядя вслед Лазарю и женщине, проговорил Мрак. — Санька с Андрюхой из-за мамки, когда живая была, вовсе дрались.
Кирилл кивнул:
— Детская ревность — жестокая штука... Хотя, может, оно и к лучшему. У нас пацану нелегко бы пришлось. Да еще неизвестно, что тут Шаман наплел бы про его уход.
