Ком 8 (СИ) - Войлошникова Ольга

— То есть, это их собственный выбор?

— Именно так. И они обещали не покидать своего убежища, покуда их покой не будет потревожен.

Повисла задумчивая тишина.

— Хорошо, иди, — велел Иван. — Если возникнут новые вопросы, мы тебя пригласим.

С тигрицей произошёл практически такой же разговор, за исключением того, что она более симпатизировала решениям раджи и считала, что работягам оказали великую честь, взорвав их на поле (и тем самым позволив пойти по пути воина). К дальнейшим их действиям она относилась с явным пренебрежением, считая, что их преимущества можно было использовать куда более выгодно.

— Итак, что мы имеем? — спросил Петя, когда мы спровадили и вторую индуску тоже. — В глубине горы сидело две дюжины рубиновых элементалей — давайте называть вещи своими именами. Они именно элементали, пусть и не врождённые, а изменённые. Мы вскрыли восьмой штрек и потревожили их покой. Вопрос: успокоятся ли они, если мы замуруем штрек обратно? Или начнут долбиться изнутри, строить козни и всячески с нами воевать?

— И хотим ли мы замуровывать этот штрек, если он по всем первоначальным данным, не считая местных легенд, самый богатый? — вслух и довольно хмуро подумал Иван. — Мы ведь можем попытаться договориться с ними? А не захотят… Двенадцать элементалей — не так много…

— Ты забываешь, что с каждым убитым они становятся сильнее! — напомнил я. — Не получим мы ближе к концу кого-то, сравнимого по мощи с первой двадцаткой?

— Н-да, неприятно, — согласился Иван. — Да и настырного этого типа из Голконды со счетов сбрасывать нельзя. Тут только отвлечёшься — махом удар в спину прилетит.

Да уж. По всему выходило, что раджа Голконды — восхитительный персонаж! — под видом кровной мести собирался усидеть на двух стульях, с одной стороны, оказав услугу англам (которые сильно хотели чужими руками уязвить русского царя), а с другой — подмяв под себя Бидарскую провинцию (она же по-нашему «губерния») с рубиновым рудником, в котором он планировал выращивать суперсолдат и супероружие в одном флаконе.

И тут Серго сказал:

— Что-то не бьётся.

12. ПЛЮСОМ К РАЗМЫШЛЕНИЯМ

И ЧТО НЕ ТАК?

— И что не так? — цепко посмотрел на него Иван.

— Да вот сам посмотри! — Серго эмоционально взмахнул руками и потянул из общей стопки со всякими бумагами две: рабочий план шахт с номерами и значками и общий план крепости со стенами, фортификационными метками и рельефом горы. — Я б, конечно, предпочёл такой план, чтоб на одном листе всё нужное сразу было. Но если именно такого нет, но нужно — нетрудно ведь и совместить? Смотрим: масштаб одинаковый. Вот вход — вот вход. Север — север. Накладываем. Ну⁈ Говорю ж — не бьётся! У меня, может, башка уже не варит, но я гляжу на карту и вижу, что восьмой штрек здесь, — он постучал по развёрнутому плану пальцем. — А центр аномалии — существенно дальше!

— Н-да, не бьётся, — протянул Иван. — Если только люди в древности не мыслили очень обобщённо. Где-то в глубине — ну, значит, сердце горы.

— Или исходя из человеческой анатомии, — выдвинул свою версию Витгенштейн, — сердце чуть левее в теле. Кто его знает, где они представляли себе лицо горы?

Я подумал, что представлять живой гору, в которой ковыряешься — в любом случае как-то неприятно. Но промолчал. И впрямь, устали сегодня дальше некуда. Прикорнуть бы часа хоть на четыре, а там видно будет. Утро вечера мудренее.

И УТРО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МУДРЕНЕЕ

Поспать удалось даже вполне себе полноценно. Никаких тревог и нападений за ночь не произошло, хотя дежурные наблюдатели фиксировали доносящиеся из шахты шумы и как будто бы толчки. Да и Зверь внутри реагировал, прислушивался даже сквозь сон.

А утром прибывший с грузом снарядов курьер привёз и весьма любопытную корреспонденцию. От кого бы вы думали? От Джонатана Смита, пожилого руководителя клана Смитов, о котором я и думать забыл.

Письмо было облеплено магическими печатями, свидетельствующими о немедленном уничтожении при попытке вскрытия его кем-либо ещё, кроме меня.

Внутри было занимательное.

'Коршунову Илье Алексеевичу, герцогу Топплерскому, с уверениями в совершенном почтении.

Многоуважаемый Илья Алексеевич!

До меня дошли слухи о вашем намерении принять участие в усмирении бунтующего населения новоприобретённой для Российской империи Бидарской провинции, и я спешу упредить вас о том, что это решение будет чревато смертельной опасностью, и связана оная вовсе не с мятежными аборигенами.

Через верных людей мне стало доподлинно известно, какую страшную и гибельную угрозу таят в себе Бидарские шахты'.

Так-так-так! А вот это уже интересно! С чего это старший Смит так хочет мир со мной сохранить и печётся о моём здоровье?

Лис боится, – напомнил Зверь.

Ах, точно! Лисы же. Что ж, посмотрим, что он интересного мне о шахтах сообщит.

Я продолжил чтение.

«Все дело в том, что сии шахты являются природной аномалией, и суть её гораздо сложнее, нежели эманации антимагического фона. Настоящая опасность в том, что любой человек, находящийся в районе особо богатых на рубины штреков, спустя пять или шесть недель непосредственного контакта с шахтной породой получает необратимые изменения человеческой природы».

Ну это, допустим, для нас уже не новость. Единственное непонятно — почему наши шахтёры за всё это время не превратились? Дело в плотном контакте с породой? Точнее — я вспомнил рабочих шахтёрских «Жучков» — в отсутствии этого непосредственного контакта?

Вполне вероятно.

'Я понимаю, что должен объяснить вам подробнее всё коварство аферы, в центр которой вы можете попасть, но, ради Бога, умоляю вас уничтожить это письмо по прочтении, чтобы мне не могли быть предъявлены обвинения в государственной измене.

Уповаю на ваше представление о чести'.

Вот тут явились князюшки, немного понаблюдали за мной, после чего Сокол и спросил:

— Что-то важное? А то ты так бровями интригующе шевелишь.

— Н-да, но почитать не дам. Человек просит…

Я снова уткнулся в письмо.

'Итак.

Как только Бидарские шахты попали во владение Британской короны, распорядителем над ними был поставлен лорд Престон. Тот, будучи человеком чрезвычайно практическим, решил, что наилучшим вариантом будет не нанимать работников, а набрать их из приговорённых к виселице, по тому же принципу, как происходит набор матросов на суда королевского британского флота.

Спустя полтора месяца у групп, которые работали в ближних к центру аномалии шахтах, начались первые изменения. Докладные записки были тотчас составлены и отосланы лорду Престону. Естественно, отстранять каторжников от работ никому и в голову не пришло! И к тому моменту, когда доверенный помощник лорда Престона прибыл на рудник для личного осмотра, трансформация первого отряда заключённых практически завершилась! Они превратились в каменных элементалей, если принимать во внимание, что рубин — тоже камень. У некоторых имелись вкрапления пустой породы, но несущественные. При этом рост преобразованных существ варьировался от трёх до шести метров — предположительно, это соотносилось с близостью их к источнику'.

Я снова отвлёкся от письма:

— А мы с вами прикидывали, какой рост у тех индийских элементалей должен был быть?

— Метров восемь, — сказал Серго, с интересом на меня поглядывая. — Ты долго интригу держать будешь?

— Погоди, немного осталось.

Восемь. А этот пишет — до семи… Чем дальше от центра, тем мельче, выходит?

«Вскоре в одной из старых шахт случился обвал, и один из рубиновых людей получил увечье — ему отсекло руку по локоть. Проверяющему был представлен и он сам, и оторванная рука, которая не перестала быть рубином…»