"Фантастика 2025-150". Компиляция. Книги 1-34 (СИ) - Катиш Иван

Я вошел, и мы двинулись куда-то по коридору. В этой части административного корпуса я никогда не был, оформлялись мы с другой стороны. Интересно, у нас все корпуса с такими секретами? Вчера в инженерном обнаружился целый зал, сегодня попали в какой-то лабиринт.

— Тебя-то как угораздило? — спросил я, чтобы что-нибудь спросить.

— Шанкса подменяю. Так-то его очередь.

— Не знал, что коменданты и другими делами кампуса занимаются.

— Да мы много чем занимаемся, — расправил плечи Центурион.

Гордый какой. Ладно. Молча дошли до лифта. Центурион нажал на кнопку и здоровенная дверь отъехала в сторону. Мне даже неловко стало, что мы сейчас вдвоем тут поедем, сюда без труда можно было загнать пару машин. Лифт вздрогнул, утащил нас на три уровня вниз и выпустил нас с другой стороны.

Мы вышли на площадку и сразу оказались перед дверью с надписью «Отдел энергетической подстройки». Туда нам и было надо.

Отдел с гордым названием оказался тихой беленькой кладовочкой. Мне даже обидно стало, я уже думал, что мне разрешат управлять каким-нибудь огромным манипулятором или погонять на нем по коридорам. Но ничего такого не случилось.

В кладовочке уже сидели двое: улыбчивый инженер и лопоухий сонный первокурсник, к ним мы и присоединились. Инженера звали Захаром, а первокурсника — Турлиу, но тот так невнятно буркнул себе под нос, что инженеру пришлось озвучить имя вместо него. Инженер предупредил Центуриона, что ему придется снова вынести инструктаж, который он уже три раза слышал. Центурион милостиво кивнул и раздулся от важности. Было б чем гордиться, я бы так сказал.

Захар выдал нам троим черные комбинезоны и защитные очки. Вот комбинезон оказался прикольным. Изначально он выглядел как черная блестящая тряпка, но стоило забраться внутрь и застегнуть молнию, как он терял блеск, садился по фигуре и отращивал два кармана спереди. Мне костюмчик страшно понравился, хотя я и не понял, зачем карманы. Турлиу тоже оживился и спросил, нельзя ли ему такую шкурку с собой.

Инженер засмеялся и сказал, что эту нельзя, но можно купить самому. Он скинет ссылку попозже. Правда, предупредил, что цена Турлиу не понравится. Ну посмотрим. Может, я себе тоже такой куплю, если осилю.

После этого нас проинструктировали воду в помещении не пить и не лить, пальцы внутрь узлов не совать, выключатели на стенах не дергать и без надзора не работать. Надзирателем у нас и был Центурион.

Работа нам предстояла самая тупая, но важная. Поставить робота на платформу-измеритель, зафиксировать результат, и если ресурс аккумулятора выработан более, чем на 75%, то перенести в зону ремонта и заменить аккумулятор. Зоной ремонта называлась стойка в углу той же комнаты. Захар собирался нас покинуть через пятнадцать минут, у него были дела в центральном корпусе. А Центуриону взять на себя его функции: следить за нами и вбивать в базу наши деяния. Отмечать, где заменен аккумулятор, а где нет.

Мне сначала показалось, что тут и делать нечего, непонятно, почему на этот небольшой складик должно было уйти три дня, но когда мы с Турлиу взялись за дело, сразу стало понятно, на что тратится время. На базу данных! За час мы поставили диагноз десяти роботам, и у пяти заменили аккумуляторы, но Центурион сумел внести в базу только восемь. Потому что два последних в базе не обнаружились.

Центурион на всякий случай пересканировал все десять номеров заново, от чего база сошла с ума и легла.

Когда стало ясно, что больше ничего смысла делать не имеет, я разгреб боковой стеллаж и занял нашими трудами все три полки: на одной разместил роботов с новым аккумулятором, на другой — со старым, а на третью поставил два не обнаруженных в базе экземпляра.

— Логика у тебя хромает, — заметил Турлиу.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Ну один из потеряшек у нас с новым аккумулятором, а другой — со старым.

— Да, но ближних полок всего три, ничего не поделаешь, — пожал плечами я. — Ну хочешь, мы еще маркировку наклейками введем, если найдем из чего.

— Я вам дам наклейки, — пробормотал Центурион, который все еще бился с базой.

— А у тебя какие предложения? — с интересом посмотрел на него Турлиу.

— Никаких. Так. Всё умерло, — сообщил нам Центурион.

Я не стал предлагать ничего чинить, я тут неквалифицированным трудом занимаюсь. Не трогай, не завоняет, меньше знаешь, крепче спишь, и другие мудрости кипели у меня в голове, пока я наблюдал за мучениями Центуриона.

Наконец тот бросил это гиблое дело, осмотрел наши труды, сфотографировал стеллаж, отослал фотку Захару с пояснениями и выгнал нас, заявив, что на сегодня работа закончена.

— Еще двадцать минут, — уперся Турлиу. — Я не хочу, чтобы мне потом пеняли, что я сбежал раньше времени. А завтра я задерживаться не могу, у меня лекция рано.

— Идите отсюда, — прогнал нас Центурион. — Я отмечу как отработанное. Завтра здесь же в это время. Захар сам будет.

Вот и славно! Я, конечно, рад, что наши утренние трудности носили технический характер. Более того, уверен, что если бы не они, мы с Центурионом нашли бы из-за чего посраться. А так утро прошло тихо и мирно. Всё-таки в технических неполадках есть свой шарм: все при деле.

Я прикинул и получалось, что такими темпами мы с этими роботами будем валандаться до конца срока моего наказания. И никаких возражений по этому поводу у меня не было, в каком-то смысле даже напоминало работу в скутерной мастерской. Ностальгия!

Поскольку нас выгнали раньше, у нас образовалось время забежать в столовую на завтрак. Пока мы шли к еде, успели поболтать с Турлиу. Он, как и я, был сослан на принудительные работы за драку, только если я вразумлял Форка за неприемлемое обращение с искусством, то Турлиу сцепился с соседом по комнате, потому что тот сожрал его домашку.

Турлиу учился на пищевом дизайне и должен был в понедельник сдать модель парящего коктейля. Модель не должна была быть съедобной, но Турлиу пришло в голову проверить на реальных продуктах, получится ли у него что-нибудь путное, или облегченная версия кампари тупо не полетит. В теории должна была.

В нарушение всех инструкций Турлиу поставил свой эксперимент на кухне общежития, а не в пищевом зале. Но, как он и подозревал, гладко было на планшете, а в реальности коктейль лишь слегка приподнялся над столом, хотя по расчетам должен был зависнуть на высоте тридцати сантиметров и начать вращаться. И с подъемом возникли сложности, а никаких признаков вращения не было и подавно.

Турлиу предположил, что лед, который он выбрал для первой версии, категорически не годится, и заказал другой. Вышел встретить курьера, но когда вернулся, никакого коктейля над столом уже не было, его высосал сосед. И собирался выступить с критикой.

Это Турлиу и добило. Мало того, что сосед и раньше покушался на его эксперименты, так еще всегда был недоволен результатом. То жаловался на дисгармонию, то на то, что живот болит. Что он собирался комментировать в этот раз, Турлиу узнать не захотел, потому что дал ему в морду прямо на месте преступления. И, естественно, оказался во всем виноват: в драке, в нарушении правил изготовления домашек и в проносе алкоголя на кухню общежития. Теперь ему предстояло наводить порядок на кампусе не две недели как мне, а четыре. Даже дольше, чем Форку.

Я посочувствовал новому знакомому.

— Ты, если что, к нам приходи экспериментировать. Мы тебя не сдадим, — пообещал я.

— Ага, знаю я вас. Зато сожрете всё. И будете жаловаться.

— Сожрем. Но жаловаться не будем.

— Я подумаю, — посмеялся Турлиу.

В столовой я оценил новое знакомство. Турлиу был знаком со всеми поварами и выпросил нам яйца-пашот, которые вообще-то у нас никогда не готовили. По крайней мере, я их раньше ни у кого не видел. А к ним вкусный хлеб и ломтик лосося. Так что завтрак у нас был королевский. Даже жаль, что пришлось лопать его в спешке: неумолимо приближалась лекция.

В инкубатор я помчался сразу после лекций, точнее, после двух семинаров, на которых я имел бледный вид и трясущиеся руки, потому что не подготовился. Ожидал, что смогу спокойно вздремнуть на заднем ряду, но вместо этого втянулся в дискуссию о стабильности органических элементов, в которой мне отчаянно не хватало аргументов. Нет, практику-то я понимал лучше всех остальных, но объяснить, почему элементы из кондиционированной массы ведут себя так, а не иначе, толком не смог. На моем фоне Варвара блистала, и это было обидно.