— Червяк, что с тобой? — спросил Дрюня, переворачивая меня на спину. — Ебать… да у тебя пробитие! Потерпи, сейчас полегчает.
Дрюня наклонился ко мне. Моё тело содрогнулось от острой боли, но очень быстро пришла волна холодного успокоения. Мой друг даже не пытался быть со мной нежным. Грубый мужлан! Выдернул кинжал и стоял смотрел, как я кручусь по полу, дожидаясь заживления раны. Тело быстро приходило в норму, но только после извлечения из меня инородного предмета. Я всё больше и больше убеждался в своей уязвимости.
Продолжая валяться на полу, я открыл глаза. Дрюня, закованный в серый гнилой доспех, стоял надо мной, рассматривая в своей руке белёсый кинжал. С виду безобидная игрушка, которыми пользуются африканские племена. Но на практике — чуть не убившая меня. Ударь та пьянь меня в шею, или достань до сердца — и всё, нету больше Инги! А теперь хрен знает, как вообще всё пойдёт и какой связью обладают наши тела. Надо беречь себя. Шутки с огнём плохи.
— Это мой кинжал.
К Дрюне подошёл Колег. Улыбнувшись, мужчина глянул на необычное оружие, на лезвии которого не было ни капли крови. Колег так и сказал:
— Так странно, на нём нет ни капли крови, — мужской взгляд с подозрением уставился на меня.
— Если ты не заметил, — прохрипел я, — даже твой пол чист.
— Действительно, чистый, — подтвердил Колег, пиная ботинком ошмёток грязи, оставленный стражей.
— Кто этот мужик? — спросил Дрюня, обратившись к Колег, — и почему у него твой кинжал?
— Я на допросе?
— Нет, — отрезал Дрюня.
Пока я пытался встать на ноги, Дрюня подошёл ко мне.
— Червяк, что с тобой? Ты был хуже бешенной собаки!
— А что не так со мной? Я защищался. Ты сам всё видел.
Дрюня улыбнулся и опустил глаза на кинжал. Усмехнувшись, он сказал:
— Защищался… У меня есть безумное желание кое-что проверить.
Дрюня вдруг замахнулся, угрожающе занеся руку с кинжалом над своей головой. А потом резко опустил руку. По такой траектории кинжал должен был точно войти мне в спину, пробить позвоночник и прикончить на месте. Я даже не успел дёрнуться, удар был слишком быстрым.
Кинжал ударил в броню.
Но, не в мою.
Лезвие откололо крохотный кусочек от гнойного доспеха на Дрюниной ноге и раздробило в пыль костяной кончик кинжала.
— Действительно, Червяк, тебе грозила опасность. И как такое может быть…
Дрюня протянул мне руку помощи и помог встать на ноги. Всё это время, Колег стоял в сторонке. Вид его был растерянным, но потерянным он не казался. Винить себя за то, что впустил нас на свою землю он не собирался. Самобичеванием пусть занимаются слабаки, живущие в сомнениях. Дрюня без лишних вопросов передал ему кинжал, ни капли не усомнившись в словах мужчины о принадлежности данного оружия именно ему. Нам не нужны проблемы, всем видом мы пытались показать наше дружелюбие, которое я в один миг поставил под сомнение.
Дрюня отправил на улицу остававшегося с нами солдата, после чего мы поставили огромный круглый стол обратно в центр зала. Кара успокоилась, снова улеглась у печи и заснула. Мы уселись на стулья. Пить уже никто не хотел, только курить.
Когда облако табачного дыма улеглось на стол, а наши глаза тускло поблёскивали в жарком печном освещении, Колег сказал:
— Этот разгневанный мужчина, которого ты, Инга, чуть не придушила, Хейн, младший брат герцога Петраса.
— Ну, Червяк! — засмеялся Дрюня, — уже на правителей стал бросаться!
— Он не правитель, — оборвал Дрюню Колег. — Иначе мой дом превратился бы в поле боя. Герцог Петрас успел завести себе сына. Он и унаследует титул, но не сейчас.
— А когда? — спросил Дрюня.
— Когда наши земли будут очищены от чумы. Когда леса наполняться зверьём, за которым мы будем охотиться, но никак не наоборот!
— Вы сами в это верите?
Колег ответил не сразу. Он кинул на Дрюню гневный взгляд и стиснул губы. Правда его терзала изнутри, и обжигала сильнее углей внутри пузатой печи. Облизнув губы, он с гордостью выпалил:
— Да! Верим, — мужчина швырнул кинжал на центр стола, — и бояться нам некого. А Хейн… Он, конечно, не согласен с решением своего брата. Пьяница и дурак. Таких нельзя подпускать к власти и за сотни миль! Ансгар — сын герцога, конечно, позволяет Хейну вести себя выше остальных. Власть поделена, но у кого она сосредоточится в один руках — всем известно. Хейн даже пытался доказать всем, какой он великий полководец. Собрал армию из двух сотен солдат. Отобрал лучших воинов, подготовленных, переживших не один бой с «кровокожами». Целью был «Кровавый лес». Он хотел попасть в самый цент, зайти в самую гущу и взглянуть в глаза тому самому врагу, что всех нас терроризирует последние пять зим. А потом вернуться победителем.
Мы с Дрюней переглянулись. В его глазах, как и в моих, были лишь одни вопросы, а лица выражали недопонимание.
— Он же вернулся… — протянул Дрюня. — Он победил?
Колег громко рассмеялся. Начал стучать ладонью по столу.
— Нет-нет-нет, — успокоившись, прохрипел мужчина, ловя губами почти выпавшую папиросину. — Он вернулся, но не победителем. Он вернулся в полном одиночестве. Я больше вам скажу, он потерял врученное ему сыном герцога копьё! То самое, что сделали из отрубленной руки герцога Петраса. «Длань праха» была утеряна. А те две сотни воинов, с его слов, остались на веке упокоенными в «кровавом лесу». По возвращению Хейн пьёт не просыхая. Постоянно рассказывает про сотни диких животных с длинными хвостами, тянущиеся за их спинами из самого леса. Благодаря копью он сумел уцелеть, но оно застряло в теле поверженного медведя, после чего ему пришлось бежать с поле боя.
— Как давно это было? — спросил Дрюня.
Колег задумался. Затянулся.
— На деревьях уже почки набухали.
— Недавно.
— Да, воспоминания еще свежи.
— Мне нужно поговорить с Хейном, — сказал Дрюня, обращаясь исключительно к Колегу.
— Я обязан знать с какой целью, — отрезал мужчина, уставившись Дрюне в мёртвые глаза.
— Уже не секрет, что наш путь лежит в «кровавый лес»…
— Я ищу «кровокожих», — влез я. — У них сейчас отряд, похожий на тот, что приходил к вашим воротам. У них моя подруга, да и сам я страстно жажду встречи с вожаком отряда.
— Червяк! — скривив рожу, сказал Дрюня. — Что с твоим лицом?
— А что с ним?
— Ты словно вновь увидел перед собой Хейна, — и Дрюня громко рассмеялся, булькнув облаком дыма.
Проблема в том, что я даже не знаю, как поведу себя, увидев Хейна. Увидев этого унылого пидора с хмурым рылом, посмелевшего тыкать в меня пальцем! Урод! У меня появилось дикое желание прогуляться по округе. Мне нужно подышать, проветриться. Боль от кинжала, пронзившего мой бок, давно утихла, а вот внутренняя, колющая сотней игл прямо в сердце и грудь, продолжала меня терзать и мучить. Но за окном проливной ливень, сверкает молния. Хейна всё равно не получится отыскать, его забрала стража, и, скорее всего, он под надёжной охраной.
— Ваша цель благородна, — сказал Колег, рассматривая нас как какие-то картины в модной галерее. — И ваша цель совпадает с нашей. Если только вы не хотите договориться с «кровокожами».
— Нет! — взревел я. — Это исключено!
— Хорошо, я поверю вам. И доверю свою жизнь. Но все вопросы мы решим завтра с первыми лучами солнца. Вы простите, но на трезвую голову вашу историю я бы никогда не выслушал, а вот хмельная голова может переварить любой бред, даже самый правдивый. Я хочу спать…
Глава 14
Вечерняя болтовня резко оборвалась.
С трудом держась на ногах, Колег сумел выйти из-за стола, доковылять до кровати, стоящей у стены недалеко от печи, и даже начал раздеваться. На эту «пытку» было сложно смотреть, но и одновременно забавно. Проиграв неравную схватку штанам и рубахе, Колег завалился на койку в чём был; в полуспущенных штанах и потной рубахой на шее. Он быстро захрапел. Я даже позавидовал его спокойному и безмятежному сну, который вырвал его из нашего мира за считанные секунды. Так стремительно и быстро, что мужчина уже не откликался на наши просьбы.
