– Мы подружились лишь через… очень продолжительное время, когда родились все мои братья и сестры и когда матери понадобилась помощь. Морана оказалась в сложной ситуации, можно сказать, в заточении, и понадобились невероятные силы, чтобы ее вызволить. Ян по-настоящему удивился, когда я вызвался сотрудничать с ними, словно забывая, что Морана – и моя мать тоже. Но в той переделке мы узнали, чего оба стоим, и начали общаться, в первый раз осознав, что мы семья. После этого случая мы сохранили хорошие отношения.
Я мысленно проиграла имя – Морана. Богиня смерти. Ранее я слышала его, в фольклорных песнях и сказках.
– Я вот что скажу: уже много воды утекло. И отношения в семье разладились. У Яна уйма справедливых претензий к отцу и к матери, и он не любит, когда его отождествляют с родителями. Он попытался напугать тебя, но не все, что он думает о себе, является поистине ужасным.
Хотелось верить, что Гай прав, а Ян чересчур строго себя судит. Возможно, наша близость с Яном не исчезнет, разбившись от удара о заблуждения и недомолвки.
– То есть ваша мать богиня… смерти? – поинтересовалась я.
Гай утвердительно кивнул.
– Что ж, – протянула я, пытаясь уложить в голове неукладываемое. – И Константин более всех на нее похож?
Рыжеволосый мужчина рассмеялся:
– Наоборот! Мама очень красивая. Не то что мой рогатый брат с отваливающимися кусками плоти. – Он усмехнулся. – Кстати, братья и сестры в меньшей степени на нее похожи. Унаследовали драконье обличье отца, но никто не обрел ее способностей, кроме Яна. Ну и меня.
Я шагнула к камину и подставила ладони согревающему огню.
– Разве Морана не дракон?
– Нет, – послышалось от Гая.
Это объясняло, почему Гай имеет медвежий облик, доставшийся от Велеса. В Гае нет ни капли драконьей крови.
– А Ян и остальные – полудраконы?
– Полудраконы рождаются от существ нави и смертных. А также от их потомков. Поэтому Ян и остальные считаются чистокровными драконами.
Полудраконом была Роксолана… Я снова с грустью вспомнила ее.
Подняв пытливые глаза на сына изгнанного бога, я спросила:
– А какие именно способности вы с Яном унаследовали от матери? Что ты имеешь в виду?
Гай повернул голову к террасе, на которую вышла компания цмоков.
– Что ты знаешь о богине смерти? – осведомился он.
– Хм… – задумалась я, – очевидно, она переправляет души умерших из яви в навь.
Наверняка она забрала души моих погибших родных и перевела через Калинов мост, определив им места в деревянных гробах на рубеже.
– А еще… повелевает Тьмой, раз она спасла от расщепления Константина, – предположила я.
– Нет, – ответил Гай, – Тьмой никто не может повелевать, помнишь? Ни Троян – ее первое создание, ни Морана. Мы и понятия не имеем, как мама его спасла, ведь она может забирать или, смиловавшись, даровать жизнь лишь смертным созданиям. А кроме того, что мать проводит души в мир мертвых, еще она и управляет временем, способна находиться сразу в двух мирах, является повелительницей снов и сознания. Мы получили с Яном последнюю часть.
Звук тонкого незримого колокольчика раздался в моей голове, будто предупреждающий меня о чем-то. Повелительница снов и сознания.
Неужели?
Ян умел проникать в мысли, что не являлось секретом. Он запросто завладевал при помощи прикосновения и мог влиять на настроение. Но сны… Об таком я раньше не задумывалась.
– Да, – пробормотала я, барахтаясь в догадках. – Вы с Яном успокоили Хороса, проникнув в его мысли, я помню.
В голову полезли образы Валентины и Константина. Когда-то я ловила себя на том, что Константин мог пробраться в мои сны, дабы запутать меня. Но он не имел подобного дара.
А вдруг все же как-то унаследовал такой талант или со временем развил и помалкивал?
И потому я выдохнула:
– Гай, если бы кто-то внушал мне какие-либо сны, я бы почувствовала?
Он встрепенулся:
– Ты бы не поняла этого. А что?
– Ничего, – шепнула я. – Просто меня мучают кошмары с тех пор, как я здесь появилась.
– Разумеется. Ты же человек, угодивший в навь, – невозмутимо пожал плечами он. – Было бы странно, если бы кошмары не тревожили тебя.
Но я не сказала Гаю главного. Утаила, что кошмары имеют свойство оказываться правдой. Не призналась, что каким-то образом через сны вижу прошлое и некие события настоящего.
– Ты на сто процентов уверен, что ни у Валентины, ни у Константина нет такого дара?
Гай подозрительно осмотрел меня с головы до пят.
– Никто, конечно, кроме нас с Яном, не смог бы внушить тебе никаких кошмаров. А мы бы не стали. Я помогу тебе со спокойным сном, если хочешь.
– Нет, спасибо.
В тот самый момент, как я это произнесла, в зале послышался неожиданный шум – оконные рамы распахнулись от порыва сильного ветра. Стекло рядом с роялем напрочь выбило, мелкие осколки разлетелись по паркету и достигли моих ног, впустив в зал ночной вихрь.
Не помню, как пригнулась, но руки Гая подхватили меня и встряхнули, вынудив выпрямиться. Нарастающий гул доносился с улицы, наполняя столовую зимним пронизывающим холодом, заставляющий меня начать озираться по сторонам и обнаружить, что никто из гостей не обращает на происходящее никакого внимания. Однако не только я одна слышала треск и рокот, поскольку Гай взял меня за руку и силком потащил на террасу, навстречу эпицентру необычной бури.
Когда я очутилась на свежем воздухе, под открытым звездным небом, ткань моего тонкого белого платья трепал ветер, почти срывая с меня одежду. Он бил в лицо неудержимым напором, не давая сделать вдох, запутывая волосы, вздымая их вверх и раскидывая влево и вправо, застилая прядями глаза, закрывая обзор.
Но Гай упорно волок меня к перилам, не останавливаясь, хотя воздушная стихия бушевала.
Над лесом ветер закручивался в вихрь, ломая верхушки деревьев, вздымая ветви и листья к небу, создавая метель, подхватывая снег с земли. Самый настоящий смерч двигался в сторону замка, в глубине которого сверкали синие молнии. С моих губ сорвался испуганный крик, но он не помог убедить Гая отпустить меня и позволить укрыться за крепкими стенами. Гай удерживал меня. Он что-то кричал, но я не могла услышать, что конкретно ему надо.
Пытаясь вырваться, выкручивая запястье, изнемогая от холода и удушья, я попятилась, но внезапно уткнулась спиной во что-то. Горячая рука обвила меня, обжигая кожу живота, крепко прижимая меня к огненному телу, а другая коснулась ладони.
Цепкие пальцы сомкнули мои, и я ощутила, что между ними зажато нечто – холодное и металлическое. Правую щеку и ухо обдало жаром от дыхания – чьи-то губы коснулись моих волос, и когда я услышала голос, то осознала – это Ян.
Он крепко меня обнимал.
– Когда я скажу, бросишь в центр вихря клинок, – шепнул он.
И улавливая мою растерянность, четко повторил просьбу еще раз.
Шторм уже выворачивал корни деревьев из земли, подбираясь ближе, он метал в нас щепки, ветки, камни и мелкие куски льда, царапая кожу на моих щеках, нанося безжалостные хлесткие удары по телу, постоянно вынуждая зажмуриваться.
И когда буря ударила в стены замка, затмив свечение полной луны, Ян выпустил меня из рук и подтолкнул вперед, побуждая действовать.
Почти не глядя, я замахнулась и метнула клинок в столб смерча, не сумев прицелиться. Под натиском мощного дуновения я упала на каменную плитку, распластавшись на полу и, глядя ввысь, наблюдала, как плотный клубящийся воздух начал рассеиваться, а гулкий шум – стихать.
Он сменился протяжным звоном – перила террасы рухнули на плитку рядом со мной. А вместе с ними упал некто, будто свалившись с небес.
На полу можно было различить силуэт девушки. Пепельно-русые волосы и блеклая кожа… Это их сестра – Александра. Худое заостренное личико было искажено, с губ срывался стон, а серебристо-серое одеяние оказалось порвано, ведь из ее живота торчала усыпанная рубинами рукоятка брошенного мной кинжала.
Глава 7
Наследники ада
Не владея собой, не способная подняться с пола, я с ужасом смотрела на девушку, не замечая никого вокруг. Александра приподнялась на колени и пыталась вытащить нож, который причинял ей боль, застряв в глубокой ране в области ребер, однако кинжал никак не поддавался.
