— Итак, мексиканцы тебе не помогли. И ты начал пичкать паренька успокоительным.
— Сперва. Это помогало. У меня получилось поговорить с Богданом. Рассказать, как всё было.
— Совсем уж всё?
Хозяин поморщился. Ну вот к чему эти глупые вопросы. Очевидно, что совсем всё никто ребенку рассказывать не станет.
— Богдан пытался справиться с силой, но её было слишком много. Лекарства быстро переставали действовать. Это наша особенность… тело отторгает посторонние вещества. Но Лев старался. Подбирал. Сперва одни, потом другие… третьи. Пытались работать и другими методами. Медитации, дыхательные упражнения. Вроде бы и действовало, но лишь пока Богдан был спокоен. А стоило ему испытать стресс, и сила выплёскивалась. Ограничители сгорали в мгновенье ока. Да и самому Богдану эти выбросы вредили. Он всякий раз оказывался на грани истощения. Однажды он вовсе впал в кому. Тогда Лев и сказал, что следующий приступ будет последним.
— И предложил попробовать альтернативный метод?
— Да. Он уверил, что доработал артефакт. И дал его мне. Я носил несколько дней. Чтобы на себе понять, как оно будет. И вынужден был признать, что блокирующие свойства выросли. Точнее артефакт не пытался запереть силу, он её перенаправлял. И то, что должно было выплеснуться наружу, уходило в него.
— Расширяя разлом между мирами. А демона зачем прикрутили?
— Лев сказал, что это отличный проводник силы, который её и перенаправлял. Своего рода громоотвод, через который излишки силы выбрасывались в межмировое пространство.
Он замолчал, удивляясь тому, до чего глупо это звучит здесь, сейчас, когда он сам повторил чужие слова.
— А внутрь зачем было засовывать?
— Чтобы стабилизировать энергетические потоки. Что внешний носитель ненадёжен, что нужен контакт и как можно более близкий. Он проводил эксперименты…
— На ком?
— Какая разница?
— Действительно, какая теперь разница, — Наум не стал скрывать сарказма.
— Главное, что эта дрянь вытягивала любую силу. Маг становился практически обычным человеком. Правда, когда артефакт изымали, дар выходил из-под контроля. Да и другие сложности возникали.
— Я думаю, — хмыкнул Евгений. — У вас изо рта кусок колбасы попробуй вытащить. Небось, тоже возмутитесь.
— А при чём тут колбаса? — Наум задал вопрос, который хотел бы задать и Хозяин.
— Так… коготь это или шип, я не знаю, — шип появился в тощих пальцах Женьки, но держал он его через. — Скорее всего это и вправду кусок твари. А демоны — твари живучие. И примитивные как бы не поживучей высших будут. Их на куски распили, так с каждого по новой твари вырастет. Вот и вышло, что кусок демона у вас был. Силой вы его регулярно подкармливали. Добавь пробой. Может, сперва в него остатки сил и сливались, но потом-то обратно потянуло. И чем? Силой хаоса. Демону оно и в радость… или не демону. Тут ведь… люди, в которых эту погань засовывали, тоже отнюдь не святые. А ведь и к святому подсели, он найдёт, чем взять. Вот оно и выходило, что там чутка, тут чутка. А в итоге вот… демон — не демон, но тварюга выросла изрядная.
— Я не знал, — Хозяин откинулся на лавку. А ведь больше не хотелось сопротивляться.
И ярость утихла.
И всё-то… мертвецы не разошлись. Стоят. Слушают. Внимательная, однако, публика.
В груди заныло. А сила задрожала, клубок готов был рассыпаться.
Нет, он не собирается сдаваться. Если эти думают, что сумеют разговорами… совесть там… какая совесть. Глупость всё это. И моральные терзания.
Потом потерзается.
— Я просто хотел спасти сына, — прозвучало на диво неубедительно.
— А это вот? — Наум развёл руки. — Для спасения? Лаборатории? Учёные? Детишки те, которых вы тут замучили… тоже?
— Это… это просто получилось.
— Просто?
— Ладно, не просто.
Вот чего смотреть с упрёком. Нет, Хозяин… он ведь любил, когда его так называли. Шеф, босс — это что-то чуждое, с привкусом дешёвого кино про мафию. А вот Хозяин — другое. Чувствуется в слове основательность, уважение. Почтительность. Надежда даже.
— Вышло… проект обходился дорого. Опыты. Материалы. Люди, которым приходилось платить. Бизнес работал, но всё равно расходы ложились тяжким бременем, да и росли с каждым месяцем. Пришлось искать… привлекать средства? Откуда. И подо что? Чтобы привлечь, нужно пообещать что-то… такое… серьёзное. А тут Лев с идеей… пара-тройка лекарств. Новые патенты. Потом… кто-то вышел, узнал, что у меня с сыном проблемы. Нет, не подробности. Тут, сами понимаете, не то, о чём распространяться стану. Но просто вот… решил, что стандартная беда, зелья. И посочувствовал. А там и посетовал, что у хорошего человека есть схожая проблема, которую решить не выходит. Наследник совсем вид человеческий потерял, ни одна клиника не берется. А из тех, что берутся, он сбегает. И если наше заведение возьмётся, то за это приплатят… за первым и второй. Там Милочка кое-что помогла. Она и подсказала, как организовать, чтоб и сбор информации, и в целом… с выгодой использовать. У неё весьма творческий подход к работе. А я всё-таки бизнесмен. И самому интересно в плюс выйти было. Схема оказалась в принципе рабочей, доход приносила. К тому же новые патенты подоспели. Пусть Богдану помочь не получалось, но вот энергию, которую он источал, Лев научился её использовать. Сопуствующе, так сказать…
— И ты решил, что если сына не спасти, то можно хотя бы использовать?
— Я спасал. Я бы до последнего…
— Ты когда с мальчишкой разговаривал в последний раз? — тихо произнёс Наум. — Он же ж там грязный. Немытый, нестриженый. И всем на него плевать. И тебе в том числе. Ты… заигрался.
Хотелось ответить.
Или просто ударить. Силой. Он ведь может. И этот человек не выдержит, только…
Нет.
Рано.
Эти двое готовы к нападению. А значит, пока надо немного погодить. Совсем чуть-чуть.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил Хозяин, вытирая влажные ладони. — Признания? Я уже признался. Только оно вряд ли на суде роль сыграет… твои призраки меня не удержат.
— А они и не собираются, — ответила женщина с тёмными глазами.
— Тогда чего стоят? И вправду интересно? — Хозяин поднялся.
— Интересно, — ответила та, в белом халате. — Лев… ему никогда не был интересен ваш сын. Знаете, я могу ошибаться, но он изначально видел в мальчике просто… возможность. Для эксперимента. Открытия. Какого-нибудь великого…
— Какая разница? — Хозяин отмахнулся. — Теперь-то точно не важно… Богдан будет жить?
— Будет, — заверила черноглазая.
— Тогда хорошо. А вы… если собираетесь убивать, то давайте. Но я стану защищаться.
— Святое право каждого человека, — кивнул Наум. — Жень?
— Что? Я не палач так-то… и вообще…
— Значит, я пойду? — нет, Хозяин не рассчитывал, что всё будет просто. И поднялся, нарочито медленно, расслабленно, потянувшись за собранной силой. И почти даже успел ударить, потому что этих двоих точно нельзя было оставлять живыми.
Троих.
И женщина, которая смотрела с насмешкой, уже за один взгляд заслужила смерть.
— Погоди, сын Кощеев, — сказала она, явно догадавшись. — С тобой тут повидаться хотят.
И призраки расступились, пропуская ту, которую он не готов был видеть.
Она…
Конечно.
Это не он тянул время, дурак такой. Это… они. Хитрые твари.
Хитрые.
И…
Он оскалился.
— Не злись, — сказала она. — Ты стал совсем другим.
Да. Наверное. А она не изменилась. Выглядит, как в день их свадьбы. Тоненькая. Светленькая. Такая воздушная. Такая волшебная.
— А ты… ты тоже стала другой. То есть, той собою, прежней.
Невидимая рука стиснула сердце, закрутила, обрывая. И боль была такой, что… а ещё вдруг захотелось бросить всё. Шагнуть навстречу. Обнять. И сказать, что он скучал. Так скучал. Именно по ней, по этой вот… и даже лепестки в волосах. Цветы для свадебного венка подсунули не самые свежие и на заклятье сэкономили, вот они и стали осыпаться почти сразу же. И белые лепестки в её волосах… они казались такими… такими… — Почему так всё получилось?
