– Я никогда его не видел, – сообщает Ян, вторя моим размышлениям, – и твоя мать о нем никогда не упоминала. К тому же если бы камень и находился в доме, то, когда я возвращался на ферму утром – после происшествия, – я бы почуял наличие твоей спрятавшейся магии в нем, но ничего такого не произошло.
– Ее мать могла не знать о нем, – настаивает Евгения. – Ее предки могли спрятать камень очень давно или убрать подальше, думая, что нет надобности хранить его на виду. Почти тысячу лет он не имел никакой функции и был пуст.
– Мы найдем его, – заверяет Ян, словно и правда решительно настроен на поиски. Хотя бы потому, что у нас нет иного выбора. – Твои предки жили в других местах, Ава. Думаю, придется отправиться туда.
– А если ты намерена помочь им, – басит Велес деловито, – нельзя терять ни минуты. Приглашаю тебя спуститься в темную навь, Жива.
Внезапно раздается мелодичный звук вроде перезвона колокольчиков. Сережки в ушах Евгении побрякивают, когда вновь она качает головой.
– Я уже вдоволь отомстила Дивии, – неожиданно говорит она. – Минуло много лет, и она сполна наказана. Я успела простить Трояна и даже ее. В последние годы я сдерживала Дивию, но не из-за мести, а потому, что она поистине опасна. Мне не хотелось, чтобы она причинила кому-нибудь вред и боль, как нам с Трояном в далеком горестном прошлом. Но теперь у меня есть другая цель. Сковать ее снова – крайне важно для вас, а я желаю, чтобы Троян появился тут и опять находился рядом со мной. Вот и все, что мне нужно. И таково мое условие. Ты – сын Чернобога, освободишь Трояна. И после – я помогу вам.
Ян крепко стиснул зубы. Несколько часов назад он отказал в освобождении Трояну. Теперь его о том же самом просила Жива.
И если с Трояном ему удалось сторговаться, манипулируя чувством жажды отмщения своей убийце, то Жива была непреклонна. Она ясно намекнула, что расплата с соперницей ее не интересует. И все, к чему она стремилась – вернуть любимого. Она ждала этого целую тысячу лет. Любила его, несмотря на время, невзирая на глубокие душевные раны, нанесенные ее сердцу, простив предательство. Троян необходим ей.
И она ни на что не променяет шанс вернуть его домой, наконец освободив от цепей Чернобога.
* * *
Мы выдвигались в обратный путь без промедления. Сообщив, что будет ожидать нас на границе нави, Жива в одночасье, под звук схлопывания, похожий на обратный свист пули, возвращающейся в ствол ружья, обернулась грифоном – крупной птицей с когтистыми лапами льва с белоснежными крыльями, покрытыми перьями. Расправив их, оттолкнулась от земли и взмыла в воздух, подчиняя себе поток ночного ветра, поднявшего пыль с земли, разметавшего мои волосы в стороны. Несколько секунд я смотрела ей вслед, наблюдая, как неведомое создание удаляется от нас, настигая небеса.
Столб темного смога заклубился слева – из густой бурой тучи послышался рев медведя, а когда синие молнии, словно удары грозы в кобальтовом облаке, окружили меня, земное притяжение перестало существовать – меня подбросило вверх.
Мое тело переворачивалось в невесомости, делая кувырки, несколько мгновений я кружилась словно в танце с Яном, крепко держащим меня за руку. Я не видела его, но чувствовала физическое присутствие сквозь пелену лазурного тумана, чувствовала лесной хвойный запах, наполненный оттенками дыма, окутывающий меня.
Ян обращался, менялся, плавно, но стремительно, терял облик человека и принимал могучую форму цмока. Не отпуская меня, купаясь вместе со мной в потоке бурлящей энергии, которую же сам и создавал. Поднимая меня ввысь, подхватывая, колыхая и усаживая на чешуйчатую спину величественного дракона, свою спину, медленно рассеивая плотную завесу перед моим взором, обнажая луну и звезды.
Мы проворно отдаляемся от земли под гром от взмахов разветвленных крыльев Яна. Дворец Живы, благоухающий цветами, усаженный зеленью парковый ансамбль, спокойное море за полосой лиственного леса – все остается позади.
Мы пересекаем необъятные просторы ирийской прави, быстро сменяющиеся виды гор и равнин, пока не достигаем вертикальной стены, сотканной из полотна сгущенных облаков. Ян снова меняет форму, я парю в невесомости рядом с ним несколько долгих секунд, после чего оказываюсь у него на руках. Он бережно ставит меня на пушистую траву, покрытую влагой, сверкающую от росы, и оглядывается в ночи, в поисках внушительного силуэта приближающегося медведя. Но его пока нет.
Мы ожидаем Велеса и Кинли на рубеже млечной реки, не пересекая границу, разрезающую полуночный мир резкой линией облаков. Я делаю глубокие вдохи, свободно дышу, наслаждаясь возможностью наполнять грудь чистым ирийским воздухом, совсем не похожим на обделенный кислородом, вязкий воздух нави. Запрокинув голову, пристально смотрю на звезды – необычайно яркие, переливающиеся, мигающие. Низкие. Мне чудится, что до них можно дотянуться, с легкостью достать вытянутой рукой.
Замечая, куда направлен мой взгляд, Ян тоже поднимает голову к небу.
Не моргая, безотрывно глядя в космическую мглу, я спрашиваю первое, что вспыхивает в мыслях – и вернулось на языке во время разговора с Живой.
– Разве Чернобог не знал, что волки питаются энергией луны?
Поворачиваясь к Яну, созерцаю, как свет звезд отражается в голубых радужках дракона.
– Почему он не попросил Дивию, свою сестру, чтобы та не позволяла использовать им ее магию? Почему не попросил ограничить их?
Ян внимательно выслушивает меня. Выдерживая паузу даже после того, как я замолчала.
Его глаза пробегаются по моему лицу, изучая его, а потом окутывая меня необычайной мягкостью своего взгляда, Ян отвечает:
– Он был в курсе. Но сейчас – не ее война. Она не стала бы себя втягивать. Дивия ведь даже не дракон.
«Нейтралитет», – думаю я и понимающе киваю. Дивия хранила его когда-то, как и Велес, пока это не стало для нее личным, пока не выбрала сторону. Не нашу, а иную.
– Когда я встретил твою мать и выяснил, что она читает молитву, заклинание при полной луне, я не сомневался, что ей помогает именно она – моя тетя. Для меня тогда открылось, как именно мы выиграли войну – и с помощью кого. Я давно не посещал навь, не возвращался сюда и не имел возможности уточнить, правда ли именно Дивия помогла драконам в победе с волками и почему. Не знал наверняка, Смог ли ее попросил. Но я был уверен, что нечто подобное являлось правдой. Логично полагать, что она дала часть магии твоему роду, магии, которая воздействует на лунный диск, на энергию светила. Но я ошибся. Это была Евгения. – Безмятежные глаза Яна вспыхивают ультрамариновым – резкая вспышка, распространившая вокруг невидимое напряжение.
Он уже не смотрит на меня, а вглядывается в даль, в горизонт, точнее, в границу тьмы и полутьмы, в озаряемые ледяным светом луны окрестности поляны, куда вышагивают двое, возникая из мрака ночи. Они двигаются медленно, и мне кажется, что время замерло, блокируя их движения.
Ян не встревожен, он задумчив и сосредоточен. Тихо выдыхая горячий пар, стискивает зубы и мгновенно их разжимает, будто усилием преодолевая секундный порыв гнева. Затем приковывает свой взор ко мне, опять наблюдая за мной. С выражением некого необъяснимого сожаления или даже сочувствия.
Я недоуменно щурюсь и вижу, как, словно в замедленной съемке, к нам приближаются мужчины. В одном я узнаю Велеса. А вот второй… Как странно.
Однако домысливаю, что белое пятно на плече второго, возможно, именно мой Кинли.
Но походка второго мужчины кажется мне знакомой. Причем настолько, что я не решаюсь в это поверить.
– Не может быть… – шепчу я.
К нам идут двое мужчин. Один – Велес, а другой… другой…
Мой отец?
Папа?
Он здесь?.. Но откуда?..
Белое пятно – и это действительно Кинли – спархивает с его плеча и усаживается на плечо Велеса, подол шубы которого шумно ворошит густую траву.
Они находятся в нескольких метрах от нас, когда ночное светило озаряет их лица, сметая тени, подсвечивая их черты.
