Значит, такой впредь и будет моя жизнь? Фальшивкой. Еще долго. Без отца. Без родных. Они обретут другое место, я буду чем-то мизерным, как капля в море, а они для меня, как и прежде, – всем.
А я… я буду влачить с тягостью год за годом, томясь в ожидании, что однажды наконец умру? И стану наконец собой. И вспомню себя, настоящую. Иную.
Неужели все мое бытие превратится в ожидание смерти? Освобождения? Станет необходимостью смирения с потерями, которые я несу?
Возможно ли, что кончина наступит быстрее, чем я рассчитываю? Желаю ли я, чтобы подобное случилось?
Когда мы пересекли границу, я все еще плакала. Надрывно и беспрерывно. Мое тело содрогалось.
Ян остановился, развернул меня к себе и обнял, прижав к плотной ткани черного камзола.
– Велес, зачем ты это сделал? – раздраженно и сердито спрашивает дракон.
Но Велеса, который направляется к лодке на берегу, к воде, и не заботит обвинение Яна.
– Она должна была попрощаться, – непринужденно отвечает изгнанный бог. – Все, что произошло с ней – противоестественно, и ты уже в курсе. Ну а боль, причиненная волками из мира нави, помешала ее матери двигаться дальше, не впустила ее душу в вырай, не даст и Аве. Ты пока не понимаешь, но поверь, со временем эта встреча спасет ее.
Велес скрывается в тумане, ступая в воду, рождая всплеск, оставляя нас наедине.
До нас доносится его негромкое и угрюмое: «Как же сложно быть людьми. Мне вас так жаль… так жаль…»
И Яну тоже меня жалко.
Мы стоим вдвоем, в безмолвной тишине, нас окружает влажный, плотный воздух, какой-то непрозрачный и матовый, прячущий нас в безразмерном пространстве белесого света.
Ян чуть отстраняется и убирает волосы с моего лица, решительно намереваясь успокоить меня.
Широкими ладонями он вытирает слезы с моих опухших глаз, с моих щек и воспаленных губ. Гладит меня по спине. Его уста нашептывают мне, его дыхание касается моей кожи.
Мы стоим столь близко друг к другу, что дышим одним воздухом.
И его действия не напрасны. Утешения сработали – я постепенно прихожу в себя. От ровного и мягкого тона – затихаю. И мне хочется еще большей защиты, еще большей близости с ним.
Я впитываю тепло его тела, его губ, замерших возле моих – дрожащих.
– Ава, ты справишься, – шепчет он, убеждая, вселяя в меня веру в лучшее, – я знаю тебя.
И всем телом, всеми мыслями я желаю снова к нему прильнуть, вжаться в него.
Ведь в драконе заключается мое спокойствие. Он – все, что у меня осталось от прошлой жизни.
Я хочу потянуться к нему, уткнуться носом в горячую шею дракона, находиться рядом с ним – естественнее, чем дышать. Все, что я делала на протяжении всей своей жизни – это была рядом с ним, а он со мной.
Но я вскидываю на него глаза. И словно просыпаюсь, только сейчас замечая – между нашими лицами не осталось никакого расстояния.
И Яна настигает то же самое осознание.
Мы оба отшатываемся друг от друга.
Нет, вовсе не потому, что нам неловко. О нет. Ведь мы не были чужими. Это нечто другое. Да, мы разные, но отнюдь не чужие. Но здешний мир…
Этот белый свет границы рая и мира теней… Этот красный свет из его прошлого, зарево, тянущееся из пекла…
И семья Яна… Все это внезапно встало между нами.
У нас всегда была дружеская теплая связь, неразрывная и давняя, но сейчас слегка испуганный, неестественно напряженный взгляд Яна буквально говорит мне – чем это родство, чем эта связь могут закончиться.
Его отец, Чернобог, убил возлюбленную Константина. И мог причинить вред и мне, если бы обо мне узнал, дабы наказать Яна, причинить ему неслыханную боль и страдание, на языке которых Чернобог общался тысячелетиями. А я важна для его сына. Вот чем обычно заканчивается такая связь, будь она любовью, дружбой, любой иной привязанностью, имеющей какую угодно форму и выражение…
Я понимала, что мы думаем об одном и том же, и совершенно очевидно, что разум дракона лишился покоя в эти минуты.
Ян отвел от меня взгляд, уставившись поверх моего плеча. Опять отдаляясь. Угасив драконье тепло. Превращая алый огонь внутри бессмертной души в синий лед. Вспоминая о том, что должен быть холодным со мной. Или искренне желая этого.
Но какую именно боль могла принести Яну моя потеря? Бесконечное, неумолимое чувство разрушающей вины? Или скорбь?
Трогаясь с места, мы двигаемся сквозь белый пар и выходим к Велесу. Они с Кинли покорно ждут нас в лодке. Путешествие обратно в навь проходит в гробовом молчании. Время тут неопределимо. Растянуто. Неисчислимо. Но по ощущениям, лодка причаливает к берегу спустя несколько часов.
В матовых пластах воздуха просвечивают силуэты цмоков, знакомых мне и не очень. Возле них – в прозрачном платье, с лучистой золотой короной-нимбом на голове – стоит Евгения.
Когда мы приближаемся к ним, Велес поворачивается ко мне и Яну и сообщает, что он сделал все, что мог. И сейчас он вынужден оставить нас и идти туда, где будет нужнее.
– Час настал, – объявляет он.
Мне его замечание кажется справедливым. Он и правда многое для нас совершил, действительно помог, хотя, возможно, в принципе не должен быть на нашей стороне. На стороне драконов. Особенно учитывая взаимную личную неприязнь, что была у него с отцом Яна.
Я знала Велеса совсем недолго, но мне не было радостно от мысли, что я опять вынуждена попрощаться с кем-то еще. Сперва отец, а теперь Велес. Я привыкла к нему.
Он был первым, с кем я познакомилась в нави. Первым из тех, кто не захотел меня съесть, похитить или убить.
Он был очень добр ко мне. Нашел моего папу. И привел ко мне, чтобы я могла его обнять, когда не рассчитывала, что вообще когда-либо увижусь с отцом снова.
Велес пристально смотрит на Яна.
– Я тебе не отец, – говорит он, – именно поэтому все же дам заботливый совет. Будь осторожен, черти тебя не возьми. Спускаться два раза за одни сутки в пекло – не самая удачная идея.
Ян кивает, сохраняя безэмоциональное, каменное выражение лица.
Велес задумчиво качает головой и хлопает его по плечу.
– И береги девчонку, – стальным тоном продолжает он. – Она не должна пострадать из-за вас, драконов. – Он подходит ко мне.
Мы стоим друг от друга на расстоянии шага.
– Твоя мать… – произносит он. – Помни, что однажды, в каком-то из миров, ты обязательно встретишься с ней снова. Ты же знаешь… Теперь знаешь.
Странно, но после сегодняшнего путешествия в ирий, во время которого у меня вновь разбилось сердце, – я нахожу в себе силы для улыбки.
Пусть слабой, но искренней. Велес прав.
– Куда ты уходишь? – спрашиваю я.
– Я нужен людям. Как в самой яви, так и на рубеже. У меня много работы.
Конечно, нет ничего удивительного в том, что Велес посетит мой мир. В течение столетий он благоволил людям, проявлял к ним доброту и защищал. Веками он направлял туда души, которые должны были родиться и прожить особенную, абсолютно уникальную жизнь.
Вот и сейчас он отправлялся туда, чтобы делать то, что должен. К тем, кого любил.
Я прощаюсь с ним. От Велеса веет душевным теплом. Кинли нервозно хлопает крыльями, не находя себе места, словно понимая речь изгнанного бога, осознавая, что тот покинет нас.
Когда мужчина в длинной коричневой шубе удаляется, Кинли скулит, уже начав скучать по новому другу, но быстро усмиряется на руках Гая.
А мы собираемся вернуться в замок, в прибежище цмоков. Вместе с Евгенией, которая последовала с нами из ирия. Она вмиг обращается в грифона и летит вслед за драконами, чтобы спасти свою любовь и мой мир.
Глава 11
Лестница в пекло
Шаги глухо стучат о каменную брусчатку внутреннего двора замка. Плотнее укутываясь в черный мех, я дрожу от холода, клацая зубами, глядя в небо на тучи, из которых сыплется снег. Неспешно падая, он покрывает шапкой землю и мои волосы.
Кинельган рассекает воздух, резвясь на улице, а я его терпеливо жду. Вдали у ворот стоит пара цмоков в обликах людей, подобно часовым. Я вижу костомах на крышах окружающих меня зданий и сама хожу под присмотром одной, следующей за мной по пятам.
