Мы с Патриком молча переглянулись. Ирландец выглядел растерянным, а я – наоборот, очень даже довольным. Мой выразительный взгляд откровенно говорил другу:"Видишь! Слова, сказанные утром, оказались пророческими! "
– Сеньор Сальваторе, может вы нам дадите... ну... пистолет, например... – Осторожно поинтересовался Патрик.
Втемяшился ему в башку этот пистолет, ей-богу. Иногда ирландец до ужаса напоминал мне подростка. Как сейчас, например.
– Ммм... – Салли нахмурился еще больше. Есть ощущение что в его представлении, впрочем как и в моём, Патрик с пистолетом выглядел гораздо более опасным, чем Патрик без пистолета, но в первую очередь, опасным для себя самого. – Пистолет? А чё сразу не пулемет, пацан? Нет, тронуть товар никто не посмеет... Не должны...
– Эм... А нас? – Исключительно любопытства ради спросил я, хотя вполне предполагал, какой услышу ответ.
– Вас? – удивился Салли. – Да какое мне, матерь божья, дело до того, что будет с вами! Главное – товар.
Вот на этой жизнерадостной ноте мы с Патриком покинули лавку Салли.
В общем-то, его предупреждение оказалось весьма своевременным. Благодаря этому я морально был готов к худшему и не зря.
Район «Пять точек» на самом деле оказался ужасным. Это место, где Нью-Йорк гнил заживо. В воздухе сконцентрировалась настолько густая смесь вони отбросов, угольного дыма и устойчивого перегара, что даже аромат нашей рыбы казался цветочной амброзией.
Здесь было столько дерьма, в буквальном смысле этого слова, что с непривычки могло показаться, будто тротуары "Пяти точек" вымощены не булыжником, а гниющими овощами, битым стеклом и отходами человеческой жизнедеятельности.
Фасады домов кренились друг к другу, словно пьяные матросы, окончательно ушедшие в загул. Из каждого оконного проема на нас смотрела тьма безысходности, из переулков — голодные, озлобленные глаза местных жителей. Отбросы общества. Дно. Точнее не скажешь.
Мы несли обе корзины в подпольную забегаловку, в притон, расположенный в одном из подвалов. Я шёл впереди, уверенно топая к цели. Моя логика была проста – чем быстрее мы разделаемся с этим "заказом", тем быстрее свалим отсюда. Патрик семенил сзади, нервно озираясь по сторонам.
Несмотря на сосредоточенное состояние и настороженность, я упустил момент, когда это началось. Тень на стене метнулась и перед нами из-за горы вонючих ящиков, прямо из груды мусора, выползли трое.
Не пацаны. Взрослые, обтрёпанные мужики, лет...Черт его знает, скольки. Они выглядели настолько грязными и убогими, что определить их настоящий возраст не представлялось возможным. Несомненно одно, эти парни были старше нас не менее, чем лет на пять, может больше.
Двое тощих, с впалыми щеками и пожелтевшими белками глаз, один – здоровый детина, медведь с тупым и злым лицом. Думаю, представшая перед нами троица болела одновременно всеми возможными болезнями, существующими в мире. Чахотка, туберкулёз, сифилис, желтуха, малярия. По крайней мере, их внешний вид вызывал дикое желание немедленно изолироваться от любого контакта.
Одежда — рванье, насквозь пропахшее потом и нищетой. В руках — заточенные напильники и длинные острые гвози. Глаза — пустые, бездонные. Парни были готовы на всё, потому что какие-либо границы для них стерлись давным-давно. В общем, нам с Патриком неимоверно подтфартило отхватит полный комплект проблем.
— Ну и что это у нас? — сиплый голос здоровяка звучал даже не радостно. Вот в чем прикол. Он даже не был счастлив, что сейчас будет грабить двух скромных, худых парнишек, которые не смогут оказать сопротивления. Думаю, именно так мы виделись со стороны. — Щенки несут обед? Пахнет... денежками.
Здоровяк перекрыл нам дорогу. Его кореша, словно жалкие шакалята, обошли с флангов, отрезая путь к отступлению.
–Хм... Дружище... Если запах нашего груза кажется тебе денежным... – Я демонстративно пожал плечами и покачал головой. – То мне тебя искренне жаль. В корзинах тухлая рыба. Она на выброс.
— Тухлая? Да и чёрт с ним. Ее можно неплохо поджарить. Авось не померем, да, парни? – Здоровяк посмотрел на своих дружков и глупо хохотнул, обнажив гнилые зубы.
– Корзиночки оставляйте, красавчики, — просипел один из шакалов, тыча в нашу сторону самодельной заточкой. — И проваливайте. Пока целы.
— Смотри-ка, Ларри, — вдруг хихикнул второй, костлявый, с шрамом через губу. — Парочка. Один вперед смотрит, другой задницу прикрывает. Дружные какие. Может, они не только по делам вместе бегают? Может, они и греются друг о дружку?
Ларри, им оказался как раз здоровяк, ухмыльнулся многозначительно.
— Ага. Макаронники те еще уроды. Ну что, милашки, не стесняемся. Корзины ставим на землю. А потом предлагаю посчитать ваши денежки? Или так отдадите, не считая?
Патрик сжал ручки корзины, мышцы на его руках напряглись до предела. Но конкретно в этом случае я не переживал, что он кинется грызть противника. Думаю, побрезгует.
Я, в отличие от ирландца, оставался спокоен. Меня, если честно, не особо впечатлили грязные намёки придурков. Ну а в остальном... Этих словами не возьмешь. С ними вообще нет толку разговаривать. Они уже мысленно делят возможную выручку.
И тут меня осенило. Я понял, что нужно делать. Вспомнил Салли и его уверенность, что на груз никто не посмеет посягнуть.
Я сделал шаг вперёд. Прямо навстречу Ларри, сжимавшему в руке самодельный нож. На моём лице расплылась та самая ледяная, уверенная улыбка Макса Соколова, которая не раз помогала "держать лицо" в самой поганой ситуации.
— Ты прав, бродяга. Пахнет доходно. Но не для тебя, а для синьора Сальваторе. Вот только знаешь, в чем дело, он терпеть не может, когда без разрешения нюхают его бабки. Тем более — когда их тырят. Сеньора Сальваторе знаешь? Салли Рыбу. Или твои мозги настолько прогнили, что ты готов по уши оказаться в дерьме. Хотя... – Я многозначительно обвел взглядом троицу. – Вы и так, ребята, сидите в говнище по самую маковку. Хоть лопатой разгребай.
Имя Салли подействовало на придурков как удар под дых. Все трое дрогнули, улыбки сползли с их лица. Взгляды заметались, нож в руке Ларри медленно опустился вниз.
— Мы... чёрт... мы ж не знали! — забормотал он. Здоровяк сдулся, его голос стал оправдывающимся. — Черт... ребята, мы же не в себе... с голодухи... Вы же это... Вы парни Салли! Извиняйте, не поняли... Хриплый! Слыш, Хриплый! Быстро извинись перед ними за свои поганые шуточки.
Ларри вдруг резко подскочил к тому идиоту, который пытался оскорблять нас с Патриком тупыми намеками, а потом со всей дури отвесил ему подзатыльник такой силы, что костлявого буквально швырнуло вперед, а его челюсть громко клацнула остатками зубов.
– Парни, он не подумал, честное слово. Ежли он еще чего-то ляпнет, так я ему язык вырву. – Ларри выпуливал слова одно за одним, будто боялся, что ему могут не поверить.
— Голод — не оправдание для идиотизма, — отрезал я. — Теперь проваливайте. Даже дышать в нашу сторону не советую. А то как бы вам не пришлось объясняться с самим Салли. Вряд ли он станет слушать ваши оправдания.
Троица суетливо закивала, одновременно бормоча что-то несвязное. Они попятились и буквально растворились в вонючем переулке. Бежали так, будто за ними гнался сам дьявол.
Патрик облегченно выдохнул.
— Господи, Джонни... Я уже был уверен... что всё. Снова драка. Слушай, ты несомненно был прав. Нам нужно быть готовыми ко всему. Так что... Твои эти тренировки... Я в деле.
– Можно подумать, у тебя был выбор. – Тихо высказался я себе под нос, а затем кивком показал вперед.— Пошли. Работа не ждет.
Мы закинули корзины в притон, и это реально был самый настоящий притон, а потом с огромным удовольствием свалили из отвратного района.
Следующий пункт назначения располагался на окраине Маленькой Италии, в подвальчике, под вывеской условной прачечной. Место оказалось гораздо спокойнее заведения в "Пяти точках", что не могло не радовать. Владелец, толстый итальянец с вечно мокрыми от пота висками, молча принял корзину, пересчитал бутылки, бросил в мою руку несколько монет и тут же захлопнул дверь, так и не сказав ни слова.
