Им похоже, было достаточно энергии от трупов убитых, чтобы не впадать в свой привычный транс. И их было много. Один, правда, споткнулся и насадился грудью на стекло разбитой двери, но остальные пошли в нашу сторону и, хрустя ботинками по мелкому крошеву стали выходить.
– Оттягиваемся! – крикнул я, прицелился в ближайшего и высоко поднимая ноги, чтобы ни обо что не споткнуться, стал отходить назад.
Выстрел, еще выстрел. Одна пуля улетела в сторону, разбила что‑то внутри павильона, из‑за чего снова послышался звон стекла. Вторая угодила в голову зомби, и он опрокинулся.
Остальные тоже стали отступать и открыли огонь. Зомби попадали один за другим, и я понял, что в узком проходе у нас вполне себе получится сдерживать их. Только проблема была в другом. Если мы навалим их тут, то они вполне могут закупорить собой проход. И тогда их придется растаскивать.
– Не стрелять! – крикнул им и сделал еще несколько шагов назад, после чего остановился. – Дайте им выйти из здания, иначе хрен мы потом внутрь войдем!
Правда, перед входом мы тоже навалим порядочный такой бруствер, но без этого не получится. Трупов будет много, очень.
Мы отошли, разошлись цепочкой, в каждой из звеньев которой было по три человека. И стали работать. Снова началось методичное уничтожение. Зомби не успевали сделать и нескольких шагов от выхода, как ловили головами пули и валились вниз. Уксусом завоняло еще сильнее. Что‑то подсказывает мне, что вопрос реанимации прачечной станет гораздо более значимым. Потому что если так продолжится, то нас в любой засаде по вони запалят.
А еще стричься придется. Мне‑то ничего, а вот ирландке как? Она‑то, подозреваю, своей рыжей шевелюрой гордится, все‑таки это один из знаков принадлежности к ее гордому народу. «Эйре», или как там они себя называют?
Я в беглом темпе расстрелял весь магазин, свалив не меньше десятка зомби. Мазал гораздо чаще, чем раньше, потому что там, на холме, у нас была возможность выбирать цели, а сейчас они перемещались достаточно хаотично, и палить приходилось без перерыва.
В работу тут же вступил Роджер со своей М4, а я перезарядил автомат и остановился. Пусть он сперва достреляет магазин, а потом снова я начну. Ильяс же палил, причем с явным удовольствием. Я заметил, что ему это дело нравится.
Трупы падали на землю один за другим. А потом зомби стало гораздо труднее, и некоторые вместо того, чтобы пытаться идти, падали на четвереньки и лезли вверх по горе трупов.
– Empty! – крикнул морпех, и я чуть не упустил этот момент, задумался.
Да, рутина – дело такое, даже если это касается уничтожения толпы ходячих мертвецов, которая легко может разорвать тебя на куски, если ты замешкаешься.
Я тут же вступил в бой. Тактический фонари подсвечивали зомби со всех сторон, оставляя на стене торгового центра длинные причудливые тени.
Глушитель от интенсивной стрельбы уже покраснел, между выстрелами из него стал выходить легкий дымок. Но ничего, до настоящего перегрева пока далеко, можно стрелять.
А потом все резко закончилось. Зомби просто перестали выходить, а всех, кто успел, мы убили. Я остановился, сменил на всякий случай магазин. Надо опять набивать. Заодно и твари, что наверху успеют подтянуться, не на выстрелы, они на них не реагируют, на звон стекла и шаги. Ну и про коллективный разум тоже стоит помнить.
И о том, что морфы проснулись. Готовятся к атаке и ждут нас. Четыре этажа, атриум, с которого легко можно спрыгнуть. Ладно.
Перед входом в торговый центр мы насыпали бруствер из трупов в половину человеческого роста. Тела валялись, как мешки с песком, разве что те не воняли практически, а эти.
Но я уже постепенно привык, принюхался, хоть раньше и считал, что это невозможно.
– Руся, Ильяс, прикрывайте, – сказал я. – Остальные – набиваемся. Потом внутрь.
Снова стащил рюкзак, снова вскрыл пачку патронов, и принялся вставлять их в магазины. Пальцы уверенно делали свою работу, не требуя вмешательства сознания. Думал я совсем о другом.
Мне… Было страшно. Да, именно что страшно. Я научился давить страх практически на физиологическом уровне, но из здания сквозило неизвестностью. Что‑то давило мне на мозги, и я толком не понимал, что именно.
И это началось с того момента, как мы подошли к входу к зданию. Даже нет, скорее с того, как я разбил стекло поворотной двери. Я посмотрел на остальных, и у них на лицах тоже можно было разглядеть выражение растерянности. У всех кроме Роджера и ирландки. Те, как мне казалось, не боялись.
Снова закрыв горловину рюкзака, я забросил его на спину, кивнул. Теперь настало время Русе и Ильясу перезарядиться, но они справились быстро – даже по одному магазину расстрелять не успели.
Я снова посмотрел на черный зев прохода. Идти туда не хотелось. Совсем.
– Что‑то какая‑то странная хуйня творится, командир, – проговорил Гром.
– Ничего, – ответил я, хоть и сам не полностью в это верил. – Все нормально будет. Не лохи мы, а это – пусть и быстрые, но всего лишь зомби. Пошли.
Я, перешагивая через трупы, вошел в торговый центр, и увидел зомби, которые медленно шли к нам. Значит, они еще не закончились. Однако их оставалось немного – десятка две‑три. В нос снова ударил запах, и на этот раз это была вонь мертвечины.
Блядь, а я и не подумал о том, чтобы морду замотать хоть чем‑то. Хотя на самом деле пора было озаботиться этим, не в первый раз же мы лезем в места, где валяется огромное количество трупов. И одеколоном каким‑нибудь побрызгать, поядренее, чтобы дыхание спирало, чтобы не чувствовать ничего.
Вскинул оружие, поймал в прицел ближайшего, нажал на спуск. Выстрел в замкнутом помещении прозвучал гораздо громче, если бы не глушитель, то он наверняка ударил бы по ушам, а так вышло терпимо. Вполне себе.
Тварь поймала головой пулю и свалилась. Следом подтянулись остальные бойцы, и мы снова открыли огонь одиночными, и твари стали падать одна за другой.
И тут с третьего этажа что‑то махнуло. Я каким‑то инстинктивным движением отдернулся назад, и прямо передо мной приземлился морф.
Он резко повернулся ко мне, а я отшатнулся, кое‑как навел на него точку коллиматорного прицела и выжал спусковой крючок, выпуская длинную очередь. Ствол чуть подбросило, тварь толкнуло назад, а одна из последних пуль угодила ему в башку. Так и не успев прыгнуть, он осел.
И тут сверху послышался крик. Леденящий душу вопль, который пробирал до самых кончиков пальцев. И я вдруг ощутил, как задавленный, было, страх резко проснулся. И мне захотелось ломануться наружу, на улицу, и бежать, до тех пор, пока я не доберусь до машин, а потом сесть за руль и уезжать как можно дальше.
– Еб твою мать! – выкрикнул кто‑то из моих товарищей.
Я обернулся на них, увидел, как один из «Росгвардейцев» резко рванулся к выходу, но Гром поймал его за шкирку, подтащил к себе и дал такую оплеуху, что у него голова безвольно мотнулась в сторону.
А потом мне стало не до то дого, потому что морфы резко стали прыгать на нас со всех сторон. И их было много, очень.
Я поймал в прицел одного, но он, двигаясь из стороны в сторону, рванулся ко мне. Причем, было видно, что он лавирует так специально, чтобы сбить прицел. При этом одной из своих когтистых лап он явно прикрывал голову от яркого света фонаря, который бил ему прямо в лицо.
Рядом послышалась короткая очередь, тварь поймала головой пулю, на бегу перекатилась через голову и упала к моим ногам. Я снова невольно дернулся назад – страшно было, что поднимется, что схватит меня своими мощными зубами, пусть я и видел, что у нее мозги наружу.
Выстрелы слышались со всех сторон. Я поймал в прицел еще одного, который уже рванулся к Русе. Хлопнули выстрелы, дохлый морф прокатился по полу, да так и остался лежать.
Твари действовали… Слишком скоординировано, иначе не скажешь. Раньше они все вместе рвались в одну точку, и единственное, что их заботило – это первым дорваться до теплой плоти, вонзить в нее свои клыки. А теперь.
