Ваше Сиятельство 14 (СИ) - Моури Эрли

Конечно, графиня меня ругала. Как обычно, притопывала ножкой, рассказывая о том, каким я должен быть осторожным и каким должен быть вообще, чтобы радовать ее и делать ее жизнь спокойной. Такова мама. Если поначалу я, как Астерий, хотел ее перевоспитать, то потом отпустил эту затею. Я люблю ее такой, какая она есть. Вообще, это дурацкая привычка пытаться кого-то переделать. Если я эту привычку не смог извести в себе за множество жизней, то не стоит пытаться менять других.

О том, что нам предстоит сложнейшая миссия на Шри-Ланке, я, разумеется, говорить не стал. Лишь сказал, что на несколько дней улетаю в Сибирь на секретную базу по служебным делам — это, в общем-то, было значительной частью правды. Вместе с Еленой Викторовной мы навестили Майкла и задержались у него почти на час, гуляя по парку у храма Асклепия.

Хотя тело барона Милтона кое-где скрывали бинты, выглядел вполне себе оправившимся и порывался завтра же требовать освобождения из врачебного плена. Оно и правильно, потому как окончательно он восстановит здоровье в объятиях Елены Викторовны гораздо быстрее. В завершении прогулки по аллее между цветущих клумб я рассказал маме о начале ремонта в доме. В мое отсутствие за ходом работ придется приглядывать ей. На этом мы и расстались. Я чувствовал тревогу графини: на ментальном уровне она понимала, что эта моя поездка «в Сибирь на базу», вовсе необычная поездка, и быть может, окажется гораздо более сложной, чем недавний визит в Лондон.

Солнце было близко к закату, когда мы подлетели к базе «Сириуса». Хотя мне дежурная часть сразу дала мне добро на посадку, я не спешил. Увел «Эверест» километров на десять восточнее к Ирстимскому кряжу. Просто хотел полюбоваться местами, о которых мне толковал полковник Стародольцев. В лучах заходящего солнца озера горели золотом, их обрамляли высоченные кедры. Еще восточнее начинались величественные скалы, и за ними куда хватало глаз тянулась тайга. Велика Сибирь-матушка даже для быстрой виманы. Отчего-то хотелось насладиться этими видами. Может потому, что было предчувствие. Предчувствие, что чужая земля далеко на юге не будет к нам так добра.

Посадил я «Эверест» довольно далеко от дороги рядом с воздушными боевыми катерами. Хотя посадочная площадка на базе «Сириуса» более чем просторная и легко вмещала крейсер «Ахилл» при визите цесаревича. Сегодня под вечер была она полна виман. Ближе к сторожевым вышкам поблескивали в лучах заката два корвета и даже старый эсминец проекта «Ларгус-16–02» — медленный, но очень серьезно вооруженный.

— Что брать с собой? — спросила Стрельцова, вставая с кресла и ожидая от меня распоряжений.

Сейчас она выглядела собранной, по-военному строгой. Умеет баронесса преображаться.

— Да ничего, Элиз. Ужином нас, полагаю, накормят. Вещи… Ночью может быть прохладно — на всякий случай прихвати куртку, — недолго думая, рассудил я. Хотел предупредить о комарах, но не стал — не так их здесь много.

К тому времени как люк «Эвереста» открылся и выехал трап, нас уже поджидали: неизвестный мне старший урядник и водитель на открытом «Арчере-ВБ». Урядник, вероятно, меня знал в лицо, потому как подбежал не к Бабскому, который спустился первым, а ко мне и браво преставился:

— Здравия, ваше сиятельство! Старший урядник Рогов, направлен полковником Стародольцевым для вашего сопровождения!

— Молодец, Рогов. И куда велено меня сопроводить? — полюбопытствовал я, закидывая рюкзак за плечо.

— Куда пожелаете, ваше сиятельство. Прямых указаний нет. Приказано помочь вам с извозом до выбранной вами точки назначения. База у нас большая, если ногами, то можно совсем их истоптать, — попытался пошутить он, видя мое доброе расположение. — Если желаете, то сразу к дому спец состава. Или же к штабу, но в штабе уже почти никого нет, — он мельком глянул на наручные часы. — Вам виднее, куда требуется.

Поскольку он упомянул о доме спецсостава, я предположил, что та самая комната, выделенная мне еще при первом посещении базы, до сих пор числится за мной. Ключ-то я не сдавал, и никто от меня не требовал с ней распрощаться. А раз так, то я решил сначала отвезти туда наш скромный багаж, оставить там Стрельцову, а самому наведаться в казарму «Грифона». Если Бондарева там, то сразу озадачить ее подбором бойцов в экспедиционную группу. Если же ее нет, то с этим вопросом поможет мне Бабский, хотя он не так хорошо знал личный состав «Грифона». Ведь служил здесь Алексей Давыдович не так давно и при этом был одной ногой в Коллегии Имперских Магов.

Дороги здесь не такие, как в столице: нас крепко потрепало сначала на колдобинах проселочной, пересекавшей огромное посадочное поле. Даже там, где начался асфальт потряхивало так, что приходилось держаться за поручни.

— Сэм, тебя у родной казармы высадить? — спросил я виконта Бабского, когда впереди справа замаячило длинное двухэтажное строение и тренировочные площадки.

— Позвольте пока с вами, Александр Петрович. Вы же в «Грифон» тоже собираетесь. Вместе тогда и пойдем, — отозвался он.

Веселый пудель императрицы словно прилип ко мне. Не могу сказать, что мы стали большими друзьями, но я ничего не имел против его присутствия, потому как Бабский, несмотря на излишнюю словоохотливость, меня вовсе не напрягал присутствием и часто был очень полезен. А чем ему нравилось находиться возле меня, понятия не имею. Быть может его влекла причастность к высокому и вечному, такому, как славный погром в замке герцога Уэйна или святое битье морд в «Ржавом Париже». Бесспорно, все это гораздо приятнее и полезнее, чем обучение во всяких магических академиях.

Вскоре «Арчер-ВБ», описав крутую дугу на площади перед штабом, домчал нас до второго дома спец состава.

— Прошу, ваше сиятельство! — старший урядник Рогов, проявил завидную расторопность, успел открыть дверь эрмимобиля раньше, чем я дотянулся до бронзового рычага. — Помочь с багажом?

— Уж свой рюкзак я донести в состоянии, — я спрыгнул на тротуар и подал руку Элизабет.

— Прошу прощения, Александр Петрович. Ваши пропуска… Вернее, пропуск на госпожу Стрельцову Елизавету Борисовну, — он раскрыл кожаный планшет, вытянул из него листок, украшенный жирной штабной печатью. — А здесь, будьте любезны, распишитесь…

Вместе с планшетом Рогов протянул кусок желтоватого картона. Элизабет хотела взять ручку и оставить свой росчерк, полагая, будто она должна расписаться за получение пропуска, но урядник сказал:

— Вы, Александр Петрович, распишитесь. Пожалуйста.

Я с недоумением уставился на него. Это за что я должен был расписываться? Слава богам, в этом мире на меня не могли повесить кредит лишь за одну неосторожно сделанную роспись, но… С какой радости я должен был ставить подпись на куске картона? Я взял его, перевернул и понял, что эта странная картоночка — обратная сторона разорванной коробки «Никольских».

— Вы же «Никольские» курите? Видел я на одной из фотографий с вами. Вот и я теперь их курю. Очень хочу, чтобы ваша роспись осталась мне, как память о встрече с вами, — с явным волнением пояснил старший урядник.

Вот так: ему нужен был мой автограф. Слава о графе Елецком шагает по Сибири семимильными шагами. Ладно. Почему бы не сделать парню приятное. Я расписался. И добавил двумя строками: «Старшему уряднику Рогову с благодарностью за проявленное внимание».

Поздоровавшись с дежурным, мы поднялись на второй этаж. Я разместил Элизабет в той самой комнате, которая все еще числилась за мной. Не знаю, кто так похлопотал об удобстве моего расположения на базе. Наверное, Варшавский, полагая, что я хоть и служу при Денисе Филофеевиче, все равно на базе «Сириуса» буду нередким гостем.

Оставив Стрельцову разбирать скромный багаж, мы с Бабским направились в расположение «Грифона». По-хорошему, хотя бы из вежливости, мне бы следовало появиться перед генералом первого имперского табеля Трубецким. Но время уже было вечернее, и вряд ли Сергей Семенович находился в штабе, поэтому этот визит я решил перенести на завтра.