Постная мина, с которой объявил: «Матери Доброты не нравится то, что ты делаешь. Вам нельзя больше оставаться здесь» сменилась искренним недоумением.
— Как так — не уйдёте?
— А вот так. — Серый, сидящий на лавке у стола, откинулся спиной к столешнице. Небрежно забросил руки за голову — изо всех стараясь не показать, как ему хреново. — Не уйдём, и всё. Не нравится — попробуй, выгони.
Серый блефовал. Чувствовал он себя слабее новорожденного котёнка, Георгий мог бы вышвырнуть его за порог единственным пинком. Вся надежда была на то, что сам ультиматист об этом не догадывается. Ну, и на то, что в принципе не привык решать проблемы таким способом — о себе и любом из жителей Цепи Серый точно знал, что подобную наглость не потерпели бы. Начни он так хамить в родных краях, наваляли бы — мало не покажется.
А Георгий нерешительно перетоптался с ноги на ногу. Он, похоже, понятия не имел, как реагировать.
— Люди будут недовольны, — выдал наконец.
Серый издевательски развёл руками:
— Соболезную. Пусть чайку с мятой попьют. Всё у тебя? А то мы спать собирались. Я, если кто-то не заметил, сутки вокруг ваших больных плясал. И она тоже, — Серый кивнул на Эри.
Георгий перевёл взгляд на девушку. Лицо немного смягчилось — Эри была единственной из «чужаков», на кого смотрел без настороженности. И придумал:
— Да. Вам надо отдохнуть! — Аж лицом просиял. Ухватился за возможность отложить сложное решение на потом. Снова повернулся к Серому, присмотрелся внимательнее. — Ты, и правда... странный какой-то.
— Надо, ага, — кивнул Серый. — Как наотдыхаемся, скажем. А пока топай. Храни тебя Мать Доброты.
— Храни вас Мать. — Георгий ушёл.
Эри бросилась к Серому:
— Как ты?
Он, с трудом сдержав стон, скрючился на лавке.
— Больно?
— Приятно, блин... — Серый тяжело дышал.
— А я говорила, — упрекнула Эри.
— Фигню ты говорила. Как бы мы ещё проверили, отравлена вода или нет?
Вода в самоваре ещё оставалась. На вид — самая обыкновенная, ничем не пахла. И Серый не придумал ничего лучше, кроме как выпить пару глотков. Собак, кошек, а уж тем более лабораторных крыс, о существовании которых знал от отца, в лечебнице не водилось. И другого способа выяснить, отравлена вода или нет, в голову не пришло.
От всплёскивающих руками, охающих Эри и Марии Серый отмахнулся. Сделал глоток, выждал полчаса. Ничего не произошло. Они с Эри пошли домой.
И через два часа живот скрутило так, что Серый с трудом разгибался. Нашёл в заветном Ларином мешочке снадобье от отравлений, выпил. Лёг. Ещё через полчаса притопал Георгий. Пришлось встать и делать вид, что всё в порядке — Георгий был последним человеком в посёлке, кого Серый собирался посвящать в свои планы.
— Ничего, — выдохнул он. — Жить буду. Отпускает уже, было хуже... Главное, чтобы тот гад повёлся.
***
Прошло четыре ночи. За это время Георгий ещё дважды пытался наставить Серого на путь истинный. Объяснить, что в посёлке им с Эри не рады, и надо уйти. Нёс уже привычную ахинею про недовольство людей и Матери Доброты. Серый в ответ всё так же нагло ухмылялся.
А вечером приходил вместе с Эри на площадь, невозмутимо брал инструмент — Георгий мстительно ставил его на самые тяжёлые работы — и шагал, куда отправят. Перед рассветом они возвращались домой, ужинали, и Серый шёл купаться.
Быстрая горная река за оградой посёлка метрах в трёхстах ниже по течению поворачивала, образуя небольшую заводь. То, что изображал в заводи Серый, купанием можно было назвать разве что с большой натяжкой. Вода едва доходила ему до пояса, да и разливалась речка не сильно, поперёк русла — метра три, не больше.
Серый раздевался, ложился на каменистое дно и лежал — сколько мог выдержать в ледяной воде. Потом выскакивал, быстро растирался полотенцем и сидел на берегу — глядел, как над дальним горным хребтом поднимается солнце.
Он ждал. Поначалу. А потом вдруг понял, что купаться ему нравится.
Ледяная вода будто смывала вместе с потом злость и раздражение. И солнце, освещая далёкие горы, поднималось так красиво, что хоть всю жизнь гляди. Вокруг стремительно светлело, и мир так же стремительно наполнялся красками. А краски здесь были куда ярче, чем дома.
Тёмные горы с белоснежными шапками, глубокой синевы небо, холмы всех оттенков зеленого, невиданные цветы на лугах. Даже камешки на дне реки — разноцветные, и ни один не похож на другой.
Отец рассказывал, что в его детство люди и мечтать не могли о том, чтобы любоваться рассветом. Солнца боялись, прятались в ужасе — так же, как сейчас это делают на юге. Но тогда, в отцово детство, выхода другого не было, кроме как прятаться. А местным лекарство на блюдечке принесли. Вот она, новая жизнь, только руку протяни!
Не протягивают. Чуть дёрнулись, чуть оказалось, что не всё гладко — они тут же снова в кусты...
— И почему вы такие? — ни к кому не обращаясь, горько проговорил Серый. — Что ж вам не живётся-то по-человечески?
Подумал вдруг, что разговаривает с собой вслух уже не в первый раз. Да и вообще... Серый не додумал.
Рассвет рассветом, разговоры — разговорами, а зачем оказался здесь, он не забывал ни на секунду. И шорох за спиной услышал. Шарахнулся в сторону.
Выстрел прогремел мимо. А Серый быстро, чтобы не дать стрелявшему опомниться, бросился к каменной осыпи.
Давно её присмотрел, ещё когда выбирал место для купания. Если устроиться за валунами, то самого не видно, а берег речушки и сидящий у заводи человек просматриваются, как на ладони — стреляй, не хочу. Серый был уверен, что тот, кто рано или поздно придёт на него охотиться, спрячется именно за осыпью. Как оказалось, не ошибся.
Ещё один выстрел — теперь уже совсем бестолковый. Не прицельный, растерянный. Стремительный рывок — и человек в защитном комбинезоне, который так и не успел подняться на ноги, прижат к земле.
Серый вывернул ему запястье, заставляя уронить пистолет. И лишь потом вгляделся в лицо — почти полностью скрытое капюшоном, только глаза видны за прозрачным щитком.
— Ты?!
Глава 23
Серый
— Кто это?
Сопровождать Серого на берег Эри не могла при всём желании. Комбезов у них, в отличие от неведомых врагов, при себе не было. В первое утро Серому пришлось выдержать серьёзную истерику с хватаниями за руки и воплями: «Никуда ты не пойдёшь! Тебя убьют!»
В итоге психанул, взял девчонку за плечи и встряхнул как следует. Сердито глядя Эри в глаза, объяснил очевидное: других вариантов нет. Отравителя надо ловить сейчас, на живца. Георгия удалось убедить, что покидать посёлок чужаки не намерены. И Серый был уверен, что рано или поздно эта информация дойдёт до нужных ушей — так же, как долетела до них весть о том, что он колет жителям посёлка «чудо-порошок». Это, видимо, стало для врага серьёзным ударом — коль уж тот, кто это устроил, решился травить жителей.
Но отрава не помогла. Изгнать чужаков не удалось. А значит, их надо устранить физически. Так рассудил Серый, поставив себя на место врага. И взял за правило каждое утро перед рассветом ходить купаться.
Он был уверен, что время рассчитал правильно: в этот час в посёлке уже закрывают ставни и ложатся спать, а у врага комбез, его приближающийся рассвет остановить не должен. Место Серый выбрал специально подальше от посёлка, там он будет казаться беззащитным. Тем более, раздетый и без оружия.
Серый был уверен, что враг соберётся стрелять в момент, когда он лежит в ледяной купели — сам выбрал бы именно его, и каждый раз, погружаясь в воду, готовился среагировать на малейший шорох поблизости. Но враг решил иначе.
Управился Серый быстро. Тюкнул кулаком в висок, взвалил обмякшее тело на плечи и потащил домой.
Эри встречала Серого на пороге — должно быть, почувствовала, что он идёт.
Серый первым делом оттолкнул её вглубь комнаты и захлопнул дверь, только обгореть не хватало дуре. А потом сгрузил трофей в серебристом комбезе на пол. Усмехнулся:
