– Назовите имя, фамилию и номер личного жетона.
«Росгвардеец» поднялся на ноги. Он, очевидно, понял, что в нас просто так стрелять не станут, а если и начнут, то мы уже не убежим. Но, похоже, что ИскИн не в том режиме, чтобы убивать всех, кто приблизится. Если откажут в доступе, то…
– Станислав Громов! – крикнул он. – Личный номер A‑103249.
– Идентификация… В доступе отказано. Немедленно покиньте объект и прилегающие территории.
А может быть, мне попробовать? Я, конечно, своих имени и фамилии не помню, но личный жетон‑то при мне, так что…
– Запрос идентификации! – повторил я.
– Назовите имя, фамилию и номер личного жетона.
– Край, – решил я назвать свой позывной, вытаскивая жетон из‑за воротника. – Р‑048119.
– Идентификация… Майор Сергей Краев. Первичный доступ разрешен. Пройдите подтверждение личности.
Свет на вышках не погас, но как будто бы стал менее ярким, а турели по‑прежнему смотрели в нашу сторону. Из‑за забора выехал робот на боевой платформе, снабженный двумя роторными пулеметами, повернулся в нашу сторону. Мне почему‑то очень ярко представилось, как из стволов вырвутся пучки огня, и пули просто разрежут нас на части.
– Этого еще не хватало, блядь, – проговорил у нас за спиной Пинцет.
Я все‑таки двинулся вперед, держа перед собой жетон, как пропуск. Меня пропустили. Приблизился на расстояние вытянутой руки и поднес жетон к объективам камер робота. Прошло несколько секунд, и голос из динамиков произнес:
– Полный доступ. Добро пожаловать.
И все. Свет погас, турели спрятались обратно в землю, а робот резко развернулся и поехал по своим делам. Я повернулся к своим, махнул рукой, мол, подходите. Если меня пустили, значит, и их должны, это однозначно.
– А ты, оказывается, меня по званию старше, – проговорил Гром. – И чего молчал?
– Потому что я до сегодняшнего дня этого не знал, – ответил я. – Ни звания, ни реального имени с фамилией. Сергей, однако. Не ошибся, когда себя так называл. А то, что майор, – мне только и оставалось пожать плечами. – Кто ж знал, что майоры не только в штабах сидят, но и с разведгруппами ходят. Пошли уже.
– Ссыкотно что‑то, – заметил Руся.
– Наше право признали, – сказал я. – Пошли уже, вперед.
Я закинул автомат за спину, и двинулся внутрь. Тут стрелять точно не в кого, никого чужого нет. Ни людей, ни зомби, ни зверей. Все потому что автоматическая система защиты попросту аннигилировала бы все, что попыталось попасть на базу без допуска.
– Ну, буфета тут нет, наверное, – как‑то нервно пошутил Пинцет.
– Ага, – кивнул я. – Ни буфета, ни привета, ни ответа. Людей вообще нет, – согласился я. – Но сейчас это, наверное, самое безопасное место для нас во всем Крыму.
– Только если бы у тебя доступа не было, мы бы сюда вообще не попали, – заметил Гром. – Кем ты все‑таки был?
– Не помню, заебал, – отмахнулся я. – ЧВКшник из «Волка». Там командовал группой. Потом по‑видимому в ВС РФ служил. Что в это время было не помню, вообще, понимаешь?
– Ладно, ладно, – выдохнул он, хотя подозрение в его взгляде все равно осталось. – А насчет безопасности, в этом ты прав. Правда, ненадолго. Когда‑нибудь эти роботы с ума посходят, и начнут крошить вообще всех, кто попытается подойти. Черт его знает, может быть, тут какая‑то система, типа «Мертвой руки»? Нет сигнала определенное время, значит оккупировано. Кругом враги, и убивать можно всех подряд.
– Остается только надеяться, что эти роботы отсюда не разбегутся, – кивнул Руся на стоявшую чуть в сторону машину на гусеничной платформе. Тоже с пулеметами. Броня, если честно, внушала, а ресурс у этой штуки был долгий. Там какие‑то хитрые батареи стояли. Если в режиме энергосбережения большую часть времени будут проводить, а активироваться только по тревоге, то их лет на пятьдесят хватит.
Как и для компьютера, который тут всем управляет.
– Вопрос только в том, что с людьми стало, – сказал я. – Трупов не видно, никаких разрушений тоже. Ушли, скорее всего. Только куда направились, и все ли вывезли.
– Надеюсь, что мы не зря сюда перлись, и хоть что‑нибудь забрать сможем.
Прошли мимо первого сборного домика, и стало ясно, что действительно шли не зря. Потому что посреди двора стоял БТР. Нет, когда‑то тут и другая техника была, это видно по следам, которая она после себя всегда оставляет: протекторы, потеки масла из негерметичных сочленений и все такое. Но другой техники не было. А вот БТР стоял.
– Охренеть… – проговорил Руся.
БТР – это сила. Если у противников нет, конечно, противотанковых мин или, дронов, с помощью которых его легко можно сжечь.
– Подожди радоваться, – сказал Гром. – Мы пока что не знаем, почему его тут вообще оставили. Может на не ходу.
– Или заминировать могли, – заметил я. – Чтобы врагу не достался. Так сказать, из‑за своей природной солдатской вредности. Кто‑то из вас минное дело знает?
– Есть спец, – кивнул Гром. – Бехр, посмотри, пожалуйста. Только осторожно, не взорви нас тут всех на хрен.
– Так точно, – ответил боец с южной, кавказской, внешностью. Говорил он при этом, кстати, совсем без акцента. Отправился к машине, и принялся осматривать ее.
– Я пойду посмотрю, что тут и как, – сказал я. и двинулся к неприметному зданию с антеннами, в котором и должен был скрываться пункт управления.
Меня трофеи пока не особо волновали. В голове крутилось другое. Сергей Краев, Сергей Краев. Нет, то, что я узнал свое настоящее имя, никаких ассоциаций не вызывало, честно говоря. Теперь, по крайней мере, понятно, почему меня Краем погнали, от фамилии. Как и Громова Громом. Но больше никаких воспоминаний не проснулось.
Дверь я потянул на себя осторожно, внимательно обследовал на предмет растяжек, но ничего не обнаружил. Потом вошел, оказался в штабе – тут рация стояла, и терминал с большим экраном, через который можно было подключиться к системе. А у меня доступ, вроде бы, есть.
Подошел, пощелкал по клавишам, но ничего не добился. Неактивны. Но тут и система голосового ввода есть. Попробуем.
– Майор Сергей Краев, личный номер Р‑048119, – проговорил я в микрофон.
– Доступ получен, – ответил тот же самый голос из динамика, и экран загорелся.
– Уровень доступа? – задал я следующий вопрос.
– Полный.
Охренеть. А это‑то почему и как? Я вроде как на данном участке фронта вообще появляться не должен был, раз воевал в Севастополе. Но у меня, тем не менее, полный уровень доступа. А что, если и ко всем остальным базам? Ладно.
– Активировать управление с клавиатуры, – дал я следующий приказ.
– Активировано.
Теперь снова постучал по клавишам. Да, командная строка появилась, вводить в ней надо на русском. Русский софт, импортозамещение, что‑то напоминает мне, что уже с двадцатых годов так. Удобно, наверное, но не знаю, мне с момента пробуждения не приходилось с компьютерами работать. Даже если считать ноутбук Шпалы, с ним ведь Олег разбирался, а не я.
Ну‑ка…
Так, личный состав самовольно покинул расположение вместе с техникой и вооружением. Если верить календарю на устройстве, то это было недели через две после начала эпидемии. Ну, тут понятно, пацаны сидели без каких‑либо команд и информации с большой земли, а когда поняли, что все, пизда, решили выживать сами.
Что там по последним командам, которые поступили из штаба. Короче, что там с новостями?
Связи со штабом не было… Уже больше двух месяцев. Считай, с того самого момента, как началась эпидемия. А причиной всему этому была…
Операция «Ной». Переход всех мобильных баз в режим повышенной боевой готовности. А перед этим…
Я ввел в поиске операцию «Ной» и получил то, что в общем‑то и так знал.
Полная изоляция острова. Активация климатического оружия, которое должно было вызвать шторм и затопление северной части, включая перешеек. Может быть… Отключить его получится, и в итоге на большую землю выбраться? Где эта штука вообще находится?
Нет, никакой информации. Совершенно секретно, и доступа у меня нет. Не тот уровень. Ладно. Что тут еще может быть?
