Там на моих глазах волки убили мою семью и драконов в вольерах, там было положено начало вечной ночи. Ян сказал, что, вероятно, камень Живы, подаренный тысячелетие назад моим предкам, находится именно на ферме. Избегая напрасной траты времени на подробности, мы без промедления отправлялись в путь.
В мой обычный мир.
Покидая уютный деревянный дом Роксоланы, нерушимо стоящий под сенью желтых деревьев, мы наскоро попрощались с Вольгой и маленькими полудраконами, которые в сопровождении Алексея должны были отправиться в пекло к Константину, к его костомахам, к туросикам, склонившим головы перед новым правителем ада, в место, которое пугало и отталкивало волков своей сутью и значением.
Мы простились и с Трояном – он был вынужден расстаться с Живой и отбыть в их дом в вырае, дабы укрыться в его стенах на случай, если мы сможем одолеть Дивию и развеять чары ночи, ведь лучи солнца, всходящего на небосводе, могли его убить снова, и двое воссоединившихся возлюбленных не хотели проверять, отправит ли наложенное проклятие его душу в ад или на сей раз уничтожит, расщепив навечно.
Обернувшись в драконью сущность, Ян несет меня над лесом, мы стремительно преодолеваем расстояние, приближаясь к границе, настигая рубежа. С нами следует пурпурный и асфальтового цвета цмоки, грифон на перистых крыльях и несется множество воинственных драконов, разверзая низкие облака и тучи, а где-то внизу, ломая кустарники и деревья – рыжий медведь вместе с моим Кинли, уцепившимся за звериную шерсть. И неустанно по пятам дует ветер, ураганный шторм, в который превратилась Александра.
Рубеж нас встречает непроглядной мглой. Тьма окрашивает необъятное пространство в бесконечную черноту, скрывая облик полной луны, стирая огни горящих звезд. Глаза цепляются за столб дыма, за застывшие в бездвижии клубы, соединяющие высь и твердь. Этот столп, устремленный в озеро, оканчивающийся первозданным водоворотом, приковывает мое внимание, заставляет вспомнить о чем-то важном, о том, что еще неизвестно и не окончено для меня. И понуждает всплывать в рассудке немой вопрос о том, что означали слова Яна, Константина и Трояна, когда мы находились в пекле, тревожащихся за меня, нырнувшую и искупавшуюся во Тьме.
Мы пролетаем над толпами людей, точнее, над скопищем тех, кем они стали после смерти, оказавшись в нави, кем они были на самом деле.
Пролетаем над душами, идущими навстречу судьбе, ждущими своей участи у угольного оттенка воды.
Пролетаем над деревянными, небрежно сбитыми ящиками, над своеобразными гробами, под ветхими крышками которых спали, страдали, вспоминали прошлые воплощения те, кто проходил процесс искупления. Одетые в белое сущности, надзирательницы, слуги Мораны – предвестницы – бродили между рядами расставленных на побережье гробов, они прохаживались по кладбищу, безмолвно выполняя нескончаемую работу.
Слух улавливал звуки – шипения и бурления. Резкий запах серы ударял в ноздри. Река Смородина кипела под Калиновым мостом.
После того как мы пересекли его, пролетев мимо, когда река начала удаляться, бездонная мгла отступала. Дорога, такая знакомая мне, словно я шагала по ней накануне, вилась тонкой лентой вперед, и я знала, куда она ведет.
Последний пункт назначения, преодолев который я навсегда выберусь из места, наполненного навками, земляного зловония мертвецов, вязкого непрозрачного воздуха, почти лишенного кислорода.
Выберусь из места, которое постоянно лишало меня сил.
Дракон начинает снижаться, обращается в человека в свободном падении у самой земли. Пар затмевает мое зрение, тело вертится в невесомости несколько секунд, и я оказываюсь на руках у Яна. Он осторожно ставит меня на ноги. За нашими спинами приземляются остальные.
Ян переплетает наши пальцы и ведет к меня к дому, возвышающемуся перед нами, одиноко стоящему на опушке леса. Возле него, у калитки, нас ждет женщина, облаченная во вполне современную одежду – в шелковый фиолетовый пеньюар, выгодно подчеркивающий достоинства фигуры. Руки скрещены на груди, лоб прикрыт черной челкой, растрепанные из-за ветра пряди волос обрамляют недовольное лицо.
Диана. Она мрачно молчит. Не сводит горящих глаз с Яна и упорно делает вид, что не замечает меня.
Шевелит губами, намереваясь что-то сказать, но тут вперед вырывается Валентина в пурпурном пышном платье и, явно специально задевая плечом Диану, не говоря ей ни слова, даже не здороваясь, проходит в ворота.
Диана отшатывается и шипит. Я сразу же вспоминаю, как Валентина отзывалась о ней в нашу первую встречу.
Валентина и сама не ангел, но недолюбливала ее. Не знаю почему, но они, вероятно, знакомы много лет. Мгновение – и мое плечо через ткань платья царапают когти. Кинли приземляется на меня.
Я ежусь, когда проскальзываю мимо Дианы, Кинли выгибается и выпускает когти, я слышу его негромкое рычание, меня окатывает теплом горячего воздуха, выпускаемого драконом из ноздрей. В моей памяти воссоздается исказившееся гримасой злости лицо Дианы, когда она душила меня в ночи, пыталась меня убить, желая съесть, разделив трапезу напополам с туросиком, приведшим меня сюда.
Наверное, Ян понимает это и сжимает мои пальцы посильнее, до сих пор не выпуская моей ладони.
Диана следует прямо за нами. Ее голос бьет нам в спину. Она негодует по поводу толпы, которую Ян привел в ее дом, не очень вежливо предлагает им всем отправиться куда подальше, поскольку она успела устать от навязчивых посетителей в виде волколаков. Сообщает, что думала, что Ян вернется раньше и что надеялась, что я уже мертва.
– Уверена, что не наоборот? – спрашивает Ян, повернув голову, бросая через плечо, подсказывая: – Надеялась, что я вернусь раньше, и думала, что Ава мертва?
– Нет, я не ошиблась, – цедит она.
Крыльцо озаряется ультрамариновым светом глаз Яна.
«Она надеялась, что я уже мертва», – повторяю про себя. И пытаюсь сделать глубокий вдох, но не получается.
– Власть сменилась, – вдруг отчеканивает Валентина. – Сейчас в пекле правит Константин. И получить место в свободной клетке для тебя теперь реально как никогда. Если мой старший брат будет, как обычно, медлить, прикрываясь вашей… давней дружбой, об этом позабочусь я.
Не представляю, защищала ли Валентина меня или просто хотела задеть Диану, но угроза подействовала. Та умолкла.
Мы оказываемся у порога дома. Здесь в незапамятном прошлом стеной горел огонь, зажженный Ягиней, и я задыхалась от дыма, ну а Ян приказывал ей меня отпустить. Позади раздается топот, дружная поступь, будто небольшое войско шагает по брусчатке.
Диана выбилась вперед и привела нас на второй этаж, в злополучные комнаты, из которых я едва ли выбралась живой. Отворяется дверь в спальню с черным высоким камином, исписанным узорами и лепниной из угольного камня, с выгравированными фигурами людей на нем. Обстановка пробудила во мне не самые приятные ощущения.
Именно тут недавно я буквально горело заживо, перемещаемая между двумя мирами.
На поверхности камина стояли два подсвечника с пылающими свечами, ваза с одинокой, завядшей розой, песочные часы и череп… Теперь я на сто процентов уверена, что настоящий.
Комната быстро наполнялась цмоками. За моей спиной слышался и голос Гая. Цветочный запах Живы, тянущийся из ее благоухающего поместья в вырае, распространялся вокруг.
– Ну и?.. – спросил Ян, обращаясь к Диане. – Долго нам еще ждать?
– Все необходимое перед тобой, – раздраженным тоном ответила она.
Правая бровь Яна удивленно поползла вверх.
Ягиня закатила черные глаза и шагнула к камину, выполняя безмолвный приказ цмока, как само собой разумеющееся. Сердце пропустило удар и беспокойно застучало – в прошлый раз взаимодействие с камином Дианы и Яном принесло мне мало приятного.
Но в любом случае я просто обязана через это пройти, в первую очередь именно потому, что очень хотела домой.
Пальцы Дианы потянулись к стоящим на его поверхности предметам и замерли возле песочных часов. Легким движением она откупорила на них крышку и протянула вещицу мне. Я недоуменно посмотрела на Ягиню, пока ее взгляд оценивающе скользил по нашим с Яном сомкнутым ладоням, и растерянно повернулась к дракону.
