— Госпожа Зелейна, — он с силой поднял ее на ноги. А рыдающая мать вцепилась в него, по привычке посчитав мужчину за силу. Но в этот раз она ошибалась.
— Вы не должны просить за вашего сына, — побледневшая и растерявшаяся Хелейна тем не менее говорила уверенно, — ваш сын должен принимать решения и отвечать за свои поступки самостоятельно, а не прятаться за спиной женщины, позволяя ей управлять собой и своей жизнью…
Это был удар не в бровь, а в глаз. Хелейна не могла знать всю историю побега Амила и Зелейны из Аддии, но тем не менее у меня на какой-то миг мелькнула мысль, что она все знала. И была права. Амил на самом деле всегда был игрушкой в руках своей матери, которая, несмотря на статус рабыни, умело управляла его желаниями и поступками. Я столько раз просила его повлиять на мать, когда выходки Зелейны создавали нам проблемы, но каждый раз все очень быстро возвращалось на круги своя: Зелейна только делала вид, что напугана его попыткой взять все в свои руки. Но на самом деле все быстро возвращалось к прежнему раскладу сил: мать принимала решения, а сын их выполнял…
— Я не прячусь за спиной женщин! — зарычал Амил. Обвинения, в которых была большая доля истины, привели его в ярость. Он должен был доказать всем и себе самому в первую очередь, что Хелейна не права. С каменным лицом он вышел вперед и преклонил колени. — Прошу, подари мне свободу… и стань моей женой! — добавил он с вызовом глядя на девочку…
— Ах! — выдохнула Зелейна, в ужасе глядя на сына. Она даже плакать перестала и теперь стояла, вцепившись в Аррама, который тоже был несколько изумлен…
А вот Хелейна внезапно улыбнулась. Как будто бы ждала именно этого.
— Хорошо, — ответила она. И замолчала.
— Что хорошо? — нахмурился Амил. Он прекрасно понимал, что ответ девочки очень сильно отличался от того, который она давала остальным наемникам, а значит мог оказаться совсем не тем, который он ждал. — Ты даришь мне свободу?
— Да, — кивнула она. И прежде чем Амил успел образоваться, добавила, — я подарю тебе свободу, когда ты станешь моим мужем, а я твоей женой. — Амил удивленно заморгал, глядя на «будущую жену» круглыми глазами. Зелейна взвыла, явно она не мечтала о такой первой жене для своего сына. Но Хелейна, выдержав паузу, снова продолжила, — Но поскольку меня не устраивает женитьба по традициям твоей страны, а тебя, полагаю, по традициям моей страны, мы заключим брак по законам той страны, в которой мы оба не будем чьей-либо собственностью…
— Но, — пробормотал Амил, — тогда нам придется уехать…
— Зачем? — рассмеялась Хелейна, — у нас здесь королева Южной Грилории… Ваше величество, — обернулась она ко мне, — вы зарегистрируете наш брак?
Теперь взгляды всех зрителей, которые все это время с огромным интересом наблюдали за трагикомедией, разворачивающейся прямо у них на глаза, скрестились на мне… Я сотни раз выступала на публике и привыкла к всеобщему вниманию, но сейчас все было по-другому. Я не смогла бы объяснить разницу, даже если бы хотела. Но вне всякого сомнения все было чуточку не так, как обычно.
— Кхм, — кашлянула я, прочищая горло, — если это ваше обоюдное желание, то… кхм… я готова помочь вам… кхм… в вашей затруднительной ситуации…
— Наше желание обоюдно, — кивнула Хелейна и посмотрела на Амила, — да, Амил?
Он молчал.
— Кхм… Хелейна, а тебе не кажется, что ты еще слишком юная, чтобы выходить замуж? — попробовала я зайти с другой стороны. Девочка, на мой взгляд, сама не понимала, что творила. Если это шутка, то она слишком затянулась. Если же все всерьез, то… — Тебе всего пятнадцать… А Амил гораздо старше… И твоя мама может быть против…
— Я уже достаточно взрослая, ваше величество, чтобы самостоятельно принимать решения, касающиеся моей жизни и смерти, — она явно намекала на схватку в Портоже. — Но если в вашей стране есть ограничения по возрасту брачующихся, то мы готовы подождать столько, сколько нужно… да, Амил? — она снова повернулась к бледному «жениху», который по-прежнему стоял на коленях у ее ног, кажется забыв о том, что это положение он считал страшно унизительным…
Никаких ограничений в моем королевстве не было. Я, вообще, еще ни разу не сталкивалась с необходимостью регистрировать брак. Все мои подданные были либо уже женаты, либо еще слишком малы, чтобы создавать семью.
И хотя мне было жаль Амила, но он сам загнал себя в эту ловушку. Никто не тянул его за язык, он мог бы не делать предложение, а остановиться на просьбе о даровании свободы. И юная воительница была права, ему нужно было привыкать решать свои проблемы самостоятельно. Даже если это выбор между свободой и нелюбимой женой…
— Амил, — обратилась я к нему, — решение за тобой…
Взгляды толпы дружно переместились с меня на коленопреклоненного Амила. Он медленно встал… посмотрел на Хелейну, ожидавшую его решения с нарочито равнодушным выражением лица, на мать, которая застыла в руках Аррама с выражением ужаса на лице. Поднял глаза на меня.
— Да, ваше величество, — произнес он тихо, но решительно. — Я согласен… но… у меня тоже будет одно условие…
— Какое? — вырвалось у меня.
— Ты, — Амил смотрел на Хелейну, — сделаешь меня свободным прямо сейчас. И только потом мы поженимся.
— Согласна, — без промедления кивнула Хелейна и протараторила, — я дарую тебе свободу и позволяю снять ошейник, как знак собственности нашего рода.
Амил прикрыл глаза… Открыл… Сделал шаг вперед и осторожно взял ладонь Хелейны, поднес к губам и поцеловал.
— Нет! — закричала Зелейна, — эта ахира не станет твоей женой, сын! Твой отец, великий султан Эбрахил, никогда не одобрит этого брака! А я умру от горя, если ты пойдешь против воли отца!
Амил повернулся к матери. Он смотрел на нее с каким-то странно-отстраненным лицом. Как будто бы прозрел или увидел все под другим углом.
— Я уже достаточно взрослый, мама, чтобы самостоятельно принимать решения, которые касаются моей жизни. И отцу, и тебе придется смириться и принять мою жену… Или вы предпочитаете видеть меня рабом? Хелейна, — он положил ее ладонь, которую все еще держал в своей руке на свой локоть, — у нас есть время получше узнать друг друга, пока не готовы документы о моей свободе и нашем с тобой браке… Я предлагаю прогуляться по саду и поговорить…
— Хорошо, — в голосе невесты слышалось смущение, — я с радостью проведу с тобой время… хотя я еще никогда не гуляла в саду просто так. И не знаю о чем говорить…
— Я тебя научу, — Амил улыбнулся и повел свою невесту прочь из зала.
Какое-то мгновение все еще стояла абсолютная тишина. Народ приходил в себя, после всего, что случилось. А потом резко, как будто бы повернули рычажок громкости, загудели и засуетились, разбегаясь из зала…
Не успели мы моргнуть глазом, как остались в пустом зале втроем: я, Аррам и плачущая Зелейна, по-прежнему висевшая на его руках…
— Что это сейчас было? — задала я вопрос в пустоту.
Я не ждала на него ответа, но Аррам, кашлянув, ответил:
— Я полагаю, сейчас эти двое провели нас всех…
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась я.
— Я имею в виду, что все это был какой-то дурацкий спектакль, ваше величество. Мне кажется, Амил и Хелейна уже давно обо всем сговорились. А сейчас разыграли эту сцену специально для нас…
— Но зачем им это нужно? И потом я ни разу не замечала ничего такого между ними. Они почти всегда ссорились…
Аррам кивнул и улыбнулся.
— Ссоры между влюбленными не значат слишком много…
Милые бранятся — только тешатся… Аррам прав. Сейчас я увидела все распри между Хелейной и Амилом с другой стороны. И, вообще, почему я раньше не замечала, что в словесных перепалках ли, в битвах на мечах ли, эти двое всегда осторожничали, боясь причинить другому реальный вред?
— Амил никогда не полюбил бы ахиру! — выпалила Зелейна. — Тем более кларинскую шлюху!
— А это, дорогая госпожа Зелейна, — улыбнулся Аррам осторожно отцепил бывшую рабыню от себя, — не вам решать… И даже не Амилу и Хелейне… Только Богам ведомо, чьи сердца внезапно застучат в унисон.
