Оказываюсь верхом на легендарном создании. Сметаю запутанные волосы с лица и цепляюсь ладонями за бирюзовую чешую. Взглядом нахожу Яна – он спускается к братьям и сестрам, не оглядываясь на меня. Я понимаю, что он сбросил меня специально. И знал заранее, что меня подхватят, но не успел предупредить, не вклинившись в мой разум. В ту же минуту Жива на высоте птичьего полета выпускает Дивию из когтей, и та, подобно мне мгновение назад, камнем стремится, приближается к почерневшему асфальту. Только вот ей ничего от этого не будет. Она не умрет.
Бирюзовый дракон кружит над участком довольно низко, лунный камень блестит в руках, в человеческих руках – я догадываюсь, что это волколак в людском обличье. Он несется прочь, но его поспешно разрывает ударом сноп искр – оборотень испаряется навсегда. Возле него угрожающе застыл Ян.
Падая наземь, камень летит прямо в руки Дивии, и та – крошечная среди массивных зверей – убегает, прячется в поваленных деревьях, в пылающем парке, как муравей в дремучем лесу. Но Ян не оставляет ее – он сейчас тоже в облике человека.
Начинается хаос, к месту событий приближается ураган Александры, за ней следует погоня. Мелькают выбросы магии внизу, два противоборствующих клана стремятся друг друга уничтожить.
Валентина подбирается к врагам с другого бока, но пока не может ввязаться в сражение. А я на мгновение отрываю поля боя глаза и, оглядываю город, застывший на горизонте – он весь охвачен голубым пеплом, светящиеся частицы уже словно не растворяются, улетая в небеса, а распространяются в пространстве, покрывая землю, как хлопья свежего снега. Крупицы проблесков мерцают и рядом с Яном, и с Гаем, и с Алексеем.
Мерцание мельтешит и внутри урагана.
В какой-то момент Ян догоняет Дивию, они выбиваются вперед и остаются практически одни. Богиня луны крепко держит камень, и я понимаю, что Ян вот-вот им завладеет. Но волки добрались до Валентины, набросили на нее мантию, закрыв ей глаза, которыми она более не могла никого ранить. Бросив все, Ян устремляется к сестре. Преследование Дивии снова берет на себя Жива.
Гремит град пуль, бирюзовый дракон уносит меня, а другой – черный, как пучина воды под нами, – заслоняет собой подоспевшие вертолеты. Он закрывает нас от опасности. На набережной разворачивается схватка двух женщин: Жива с усилием вырывает камень из рук царицы ночи и бросает его оборачивающемуся цмоку, после чего Живу резко скручивает в судорогах. Дивия очень сильна сейчас, просто невероятно.
И женщина, являющаяся ей врагом, а мне – союзником, кричит от боли. Ее голос пронизывает до глубины души. Но богиня луны не отступает, причиняя страдания, подобно тому, как делал Смог.
Горчичного цвета цмок, которому передали камень, взмывает и летит в нашу сторону, а мы с бирюзовым драконом снова движемся к мосту.
Дракон приземляется на арку, перевоплощается и ставит меня на ноги, и растерянная, окруженная пустотой и ветром, я с ужасом понимаю, что мне не за что держаться. Не смотрю вниз, на беспокойную, зовущую воду реки, поскольку могу сорваться с балки. Высота огромна, безразмерна. Голова кружится, а сердце усиленно и неровно стучит. И я с тревогой, но и с надеждой наблюдаю, как к нам приближается горчичный дракон, а следом за ним машут крыльями Валентина и Ян.
Меня окутывает облегчение, когда они все оказываются на вершине моста и обращаются в людей. Ян забирает камень и вручает мне, поддерживая меня за талию, помогая обрести равновесие. В небе горит луна. Я не слежу, чем заканчивается схватка Живы и Дивии, да и закончилась ли она… Не знаю, где Гай, ведь последний раз я видела его в гуще волков. Я начинаю читать заклинание. Но на балки пешеходного моста карабкаются волки. На нем становится слишком много сверхъестественных существ, они так огромны по сравнению с хрупким строением.
Стойки и опоры начинают крениться, повсюду разносится скрежет, конструкция дрожит и вибрирует. Меня прерывает Ян. Толкает меня в пропасть, шагнув вместе со мной.
Ян превращается в цмока, и мы взлетаем, позади вспыхивает извергнутый кем-то драконий огонь. Волк в прыжке касается хвоста Яна и, ухватившись пастью, тащит его вниз.
Мой цмок рычит и оборачивается, обжигает противника столбом пламени. Отголосками жара обдает и меня. Но это не помогает: мы падаем от веса не отцепившегося зверя. Мои руки крепко держат камень, а Валентина на пурпурных крыльях стремится за нами, успевает подлететь и атаковать напавшего на Яна.
Прямо посреди схватки закрываю глаза, сосредотачиваюсь и – словно все затихло кругом и нет боя, нет никакой войны – начинаю шептать. Держу холодный адуляр у груди, вихри воздуха треплют волосы, и я не вижу ничего вокруг, и просто произношу знакомые слова.
Читаю древнюю молитву, не замечаю, как мы перестаем падать и поднимаемся ввысь, только в конце открываю глаза и вижу: кобальтовый дракон возносит меня в небо в свете полной луны.
Заклинание льется песней, пока у набережной разносится пожар, истлевают гектары парка, гремит гроза – гроза войны. Крики и выстрелы оглушают, закручиваясь в бесконечное эхо. Я шепчу, не сбиваясь, пока последняя буква не оказывается произнесена. После – напористой волной накатывает легкость. Прилив освобождения проносится по телу, я чувствую какое-то необычайное тепло. Моя рука, израненная кинжалом, больше не болит, я вглядываюсь в небо, надеясь, что вот-вот увижу, как рассеивается глубокий синий сумрак ночи, и осенний ветер словно подхватывает не только мои мысли, но и меня саму.
Я почему-то больше не держусь, сильное дуновение увело меня куда-то в сторону, и теперь меня несет по хребту к широкому крылу. Не понимаю, совершает ли Ян очередной маневр, сбрасывая меня снова, но я соскальзываю с его спины. Уже соскользнула. Я срываюсь с дракона, как с борта палубы во время шторма, и падаю в открытое воздушное пространство, низвергаюсь с неба прямиком к каменной плитке, устилающей набережную, в свободном полете.
Тепла становится все больше. Мне очень жарко, в груди начинает жечь, там рождается неожиданная боль.
Воздушные массы не удерживают меня, ребра горят, а конечности, наоборот, леденеют. Земля уже близко, я ничего не понимаю, но не боюсь, все происходит быстро, и я не успеваю испугаться.
Не пугаюсь, пока не хватаюсь за распирающие изнутри ребра и не ощущаю вверху живота нечто липкое и горячее – собственную кровь. Взираю на руки – они алые. Я ранена. Не получается осознать это до конца. И в самый последний момент перед соприкосновением с асфальтом меня хватают сильные руки Яна, прижимая к себе. В пелене его магического тумана мы продолжаем падать, дракон чуть смягчает жесткое приземление. Но оно все равно резкое.
Я откатываюсь, и меня относит на несколько метров в сторону.
Ничего не чувствую, никаких ощущений в теле нет. Вокруг пыль, сажа и огонь – как в пекле. Мне кажется, я должна улавливать запах гари и чего-то раскаленного, но осязание и обоняние пропали. Вижу лишь, как Ян поднимается на ноги, быстро настигает меня и падает на колени. Я не могу пошевелиться, не получается ни приподнять голову, чтобы повернуться к нему лицом, ни пошевелить даже пальцем. Ничего не могу сказать, лишь смутно уясняю, что авиация в небе сделала свое дело: случайные пули, просвистев, все же попали в цель, задев меня.
Ян подхватывает меня, приобнимает за плечи и укладывает мою голову к себе на колени. Его ладонь опускается к моим ключицам. Кажется, я даже не моргаю. Его лицо каменное, но я знаю – он может меня спасти. Как делал всегда. Во мне по-прежнему нет страха. Однако Ян почему-то до сих пор бездействует.
Сквозь мрак к нам пробирается кто-то знакомый. Валентина. Она тоже падает на колени – на асфальт – возле нас. Я предвижу, что сейчас кто-то из них достанет колбы с живой и мертвой водой и произнесет заклятие. Но ошибаюсь. По какой-то неизвестной причине они упорно ничего не делают.
Над головой, там, где застыло каменное лицо Яна, замечаю проблеск света в ночи – более голубого оттенка неба. Оно начинает светлеть.
