Он отвернулся, но я успела заметить, как остекленели его глаза, наполнившись слезами.
Я кивнула, соглашаясь. Горло перехватило… Я понимала, что в Кларии увижу тот же кошмар, что и в Яснограде, но все оказалось гораздо хуже, чем можно было предположить. Этот постоялый двор не пострадал от ударов по городу, но тем не менее смерть и боль ощущались здесь точно так же, как среди развалин. И это сделали не маги, не враги, а те, кто раньше тихо и мирно жил, не помышляя ни об убийствах, ни о грабежах.
Если Жерену и Алису не удастся удержать порядок в Яснограде, то и там будет то же самое.
— Если ты думаешь, что так будет лучше, — хрипло ответила я, — то давай так и сделаем…
Аррам горько рассмеялся:
— Если бы я знал, как будет лучше, то может быть остался бы в Кларии и попытался остановить вот это, — он обвел рукой разгромленный постоялый двор. А потом внезапно уставился на меня мокрым от слез боли и сожаления взглядом и заговорил тревожным шепотом, — Вайдила верила в тебя, Елина… и у нее, вне всякого сомнения, были на то основания… я сам провел с тобой бок о бок много дней и убедился, что она была права. Но — он смотрел на меня с отчаянной надеждой, — я тебя очень прошу… уничтожь этих проклятых магов точно так же, как они уничтожили наши города… И я пойду за тобой до самого конца… До победы или до смерти… клянусь всем Богам.
Гром оповестил о том, что клятва принята. Я прикусила губу. Непрошеные слезы набухли на глазах. Я, пожалуй, понимала Аррама, как никто другой. Я тоже была тем человеком, который покинул развалины родного города и погибших друзей, чтобы спасти всех остальных. Я чувствовала его боль, как свою.
Сделав шаг, обняла наемника, за время нашего знакомства ставшего мне ближе, чем просто знакомый или друг… Аррам тоже обнял меня… И я ощутила, как теплая капля упала мне за шиворот и скользнула по коже…
— Аррам, — шепотом, глотая слезы спросила я, — я хочу смешать с тобой кровь… Я еще никогда не встречала человека, с которым бы чувствовала такое родство, как с тобой. И я хочу назвать тебя братом…
— А как же Амил? — я не видела, но знала, на его уродливом лице появилась неловкая улыбка. И я знала, он чувствовал сейчас то же самое, что и я.
— Амил мне брат по крови, — ответила без промедления, — а ты по духу…
Глава 17
Смешать кровь дело нескольких мгновений. Глубокий, без жалости к себе, порез через всю ладонь, стиснутые руки и слова, которые идут от сердца: «Я нарекаю тебя братом по крови»… Ну, или сестрой нашем случае.
Когда мы с Аррамом разомкнули ладони, от порезов не осталось и следа, а кровь впиталась в кожу, создавая родственную связь. Раньше я не задумывалась над тем, что происходит, но сейчас после лекций Хигрона меня озарило: это же ни что иное, как проявление Божественной силы.
— Я очень рад, что ты моя сестра, — улыбнулся Аррам.
Я кивнула. Я не то, чтобы пожалела о мгновениях слабости или о поспешном решении назвать Аррама братом, он без всякого сомнения достоин моего доверия. Но сейчас меня больше заботило другое: ритуалу братанья много веков, и всегда он срабатывал одинаково.
Если два будущих побратима были искренни в своих чувствах, если не жалели себя, разрезая ладонь, то кровь исчезала, а раны заживали мгновенно. А если кто-то из них врал или сомневался, то ритуал не срабатывал…
Выходит божественная сила существовала даже тогда, когда Древние Боги покинули наш мир?
— Елина? — Аррам смотрел на меня с тревогой, — что-то не так?
И я снова просто кивнула. Побоялась прервать цепочку размышлений. Но тут же сообразила, что мой новоиспеченный брат говорит о другом.
— Да, что-то не так… Но это не касается нас с тобой, — пояснила я. — Я пока не могу рассказать тебе, никому не могу. Но когда придет время…
— Хорошо, — перебил меня он. — Я понял. Не надо оправдываться. Расскажешь, когда придет время. Или не расскажешь. — Он улыбнулся. — Я не требую у тебя, сестра, раскрыть все свои секреты…
— И еще, — я немного замялась, — давай пока не скажем никому о нашем родстве.
Почему-то мне казалось это важным. И, как всегда в таких случаях, я решила довериться интуиции.
— Хорошо, — согласился Аррам. — Если ты считаешь, что так нужно…
— Нужно… — эхом повторила я. — Только я еще не знаю зачем.
— Аррам! — со двора раздался крик одного из наемников, — мы тут кое-что нашли… Тебе бы взглянуть!
— Я с тобой, — отреагировала я. Но мой брат по духу помотал головой:
— Оставайся здесь. Вряд ли там что-то хорошее. А плохого ты видела уже достаточно…
Он ушел. Я подтянула к камину единственный уцелевший табурет, смахнула с него пыль найденной тут же тряпкой, подбросила сырых дровишек в огромный камин, сложенный из непривычно черных камней, и присела, глядя на пламя. Идея затопить камин была не самой умной, для этого проглота надо целую кучу дров. Когда у меня была харчевня в Нижнем городе, очень похожая и по размеру и по интерьеру, я закупала по паре возов дров каждую седьмицу. По уму следовало бы ограничиться кухонной печью и переночевать на кухне, прямо на полу… Но нам по привычке захотелось комфорта…
Стремительно темнело. Короткий день подходил к концу. В углах клубами пыли собиралась тьма, захватывая все больше пространства и скрадывая страшную картину погрома и успокаивая тревогу. Огонь попробовал на вкус сырые дрова, недовольно замигал и зашипел от возмущения.
— Привыкай, — ответила я ему, — если кормить тебя только обломками мебели, то нам не хватит дров даже на ночь…
Шум за спиной поначалу приняла за шаги кого-нибудь из наших. Но когда сзади пахнуло холодом, повернулась, чтобы попросить закрыть дверь. Тепло и так улетучивается слишком быстро. И заорала от ужаса. Рядом со мной топтался скелет. Тот самый, который совсем недавно спокойно лежал в гостевом зале между обломками мебели. Над головой он обеими руками держал огромный обломок деревянного стола и как будто бы собирался ударить, но почему-то замешкался…
От моего крика скелет на миг замер, а потом с грохотом рухнул на пол, накрылся столом и окончательно умер. В ушах зазвенело, во рту я ощутила железистый вкус крови. И запах. А еще через мгновение со второго этажа ко мне слетели с оружием в руках Амил и Хелейна.
— Что случилось⁈ — они обежали взглядом по пустому залу и уставились на меня, как будто бы сомневаясь в моих умственных способностях.
— Почему вы кричали?
— Он… он… — ткнула я пальцем в лежащий скелет и задохнулась от пережитого ужаса… Еще немного и все…
Амил по прежнему смотрел с недоумением, а вот Хелейна как будто бы начала что-то подозревать. Она подошла и внимательно вгляделась в пустые глазницы черепа.
— Ну, формально это она, — произнесла она задумчиво.
— Да, какая разница, — взвизгнула я, — если он… или она… хотел меня убить!
— Он мертв, — невозмутимо произнес Амил…
— Она, — снова поправила Хелейна. Обошла скелет по дуге и толкнув носком мехового сапога, спросила, — а почему не убила?
От такого вопроса я хватанула ртом воздух и закашлялась.
Амил, все еще стоявший у широкой лестницы ведущей наверх, сунул меч в ножны и присоединился к Хелейне, которая продолжала тыкать в белые кости, как будто бы хотела, проверить: встанет он снова или нет…
— Ну, — Хелейна, нисколько не смущаясь, пояснила, — мама рассказывала, что в Сердце пустоши мертвецы, которым не дали погребения, встают и убивают живых. Как будто бы из зависти, мол, ты жив, а мы уже мертвы… И остановить их можно только одним способом: разрубить на мелкие кусочки, которые нужно собрать и сжечь на земле, чтобы ветер обдувал огонь, а пепел залить водой. При этом даже разрубленные на сотни кусков, они стараются дотянуться руками и зубами до твоего горла… А эта почему-то лежит. И не шевелится…
— Здесь не Сердце пустоши, — резонно заметил Амил, снова доставая меч. На всякий случай.
— А значит она не должна была встать, — кивнула Хелейна, — но она встала…
