Исани вернулся через двадцать минут после монстрика. И не признался что был у инквизиторов.
«Если, ещё и не решился, то уже буквально в шаге от этого. Придётся, суку кончать»!
Едва я принял это решение как в поле моего зрения появился громила в рясе инквизитора, рядом с ним шагали четыре паладина в броне.
Остановились гости на против меня, расслабленно сидящего на самодельном табурете, у своего шатра.
— Я старший инквизитор брат Иснаций Айоро. Могу я поговорить с высшим героем Тамери-бран, с героем Максимом и героем Димой.
Я пожал плечами и равнодушным голосом ответил.
— Боюсь высший герой Тамери-бран, не заинтересована в разговоре, скорее всего герой Дима тоже откажется, так что остаюсь, только я. И если вы обещаете мне сильно не докучать, я может быть отвечу на пару ваших вопросов.
Я ожидал вспышки гнева, но старший инквизитор остался остался каменно спокоен. Его паладины тоже не выказали ни каких эмоций.
Вопросы заданные братом Иснацием были ожидаемы поэтому никаких затруднении у меня не вызвали. Задав мне ещё несколько уточняющих вопросов инквизитор вдруг попросил позвать Машку, так как вдруг оказалось, что она тоже важный свидетель и он просто обязан её допросить.
— Конечно, но все разговоры, только в моем присутствии. Бедная девочка моя воспитанница.
Пояснил я с лицемерным выражением на лице.
Брат Иснаций покладисто согласился и на это, хотя я ожидал, что он будет настаивать на допросе на своей территории или хотя бы без меня.
Беседа с Машкой у инквизитора не заладилась с самого начала. Машка стояла перед святошей с лицом дауна приоткрыв рот.
В когда её спрашивали несла какую-то околёсицу.
Провозившись с ней пол часа Иснаций так ничего вразумительного от мутантки и не добился.
На прощание следователь мне настоятельно порекомендовал уговорить, моих товарищей самостоятельно прийти к нему на беседу.
— Всенепременно.
Пообещал я инквизитору. Едва церковный следователь отошел от нашей стоянки, как к их лагерю, скрытно рванул монстрик с заданием подслушивать и следить.
Я же стал готовится к завтрашней ночной битве, на этот раз в тоннели, я шёл без дроу, её как сильнейшего героя, перевели обратно на ворота.
Утром вернулся монстрик, что почти весь день и часть ночи пролежал под землёй у шатра старшего инквизитора подслушивая его разговоры с коллегами.
Перебрав десятки «аудиофайлов», высланных мне моим братом-сколопендрой, нашёл, только один меня заинтересовавший.
— … Вы правда полагаете, что высший герой Тамери-бран, причастна к исчезновению брата Фатера Тинси и тридцати четырёх паладинов?
Произнёс неизвестный голос.
— Пока полной уверенности нет, но есть не сколько подозрительных мелочей. Показания героя Максима и барона Исани Олшери, незначительно расходятся. Так же приёмная дочь героя Максима вела себя крайне странно, изображая умственно отсталую, это притом, что по показаниям некоторых героев, офицеров и солдат, она талантливый маг.
— Ну она ещё очень юна и могла просто валять дурака.
— Может быть. Но есть и другие зацепки. Во время беседы с бароном Исани, я чувствовал, что он колеблется, мне кажется, если найти правильные слова, он может нам поведать много интересного.
Несколько секунд длилось молчание, пока, незнакомый голос его не прервал.
— Что мы будем делать, если докажем их вину?
— Это трудный вопрос, но нам придётся привлекать к их задержанию или ликвидации архимагов, или высших героев, ни то ни другое его величество не одобрит.
— Давайте решать проблемы по мере их поступления.
Мягким голосом предложил брат Иснаций.
На следующий день, я приказал монстрику присматривать за Исани и как только он покинет нашу стоянку, сообщить мне. Ровно в полдень за поэтом пришёл неприметный человек. Поймав мыслеобраз, от монстрика, накинул на себя невидимость и выскользнул из своего шатра. Пристроившись в двух шагах за спиной Исани без проблем дошёл до лагеря инквизиторов.
Перед одним из шатров, знакомым мне по «картинкам» от монстрика, провожатый остановился и тихим голосом произнёс.
— Брат Иснаций, я привёл барона Олшери.
— Пусть войдёт.
Человек отступил, а Исани откинув полог, вошел в шатёр, я благодаря высокой Ловкости без проблем проскользнула следом, прежде чем полог упал на место.
В шатре разделенном на несколько комнат кроме старшего инквизитора находился ещё и громила-паладин, именно он и проводил Исани в комнату к Иснацию, я без проблем прошёл следом.
— Присаживайтесь господин барон.
Дождавшись когда поэт разместится на стуле напротив него, инквизитор по отечески улыбнулся и уставился на Исани своими добрыми собачьими глазами.
— Кажется вчера вы хотели сообщить мне что-то важное, но так и не решились?
— Я не знаю…
Начал Олшери не уверенно.
— Если вы опасаетесь за свою жизнь, то напрасно у церкви достаточно сил, что бы защитить вас от кого угодно.
Олшери закрыл глаза и замер на несколько мгновений, словно решаясь сигануть в пропасть.
— Да, мне есть, что сказать!
Решительно произнёс Исани, резко открыв глаза.
«Вот же сука, до последнего надеялся, что не сдаст! Ну что ж будем считать, что он сам выбрал свою судьбу»!
Сделав шаг к Исани коротким, тщательно выверенным ударом проломил ему височную кость. Поэт даже не дёрнувшись обмяк и мешком упал на ковёр.
Иснаций, словно ужаленный, подскочил и выхватил из рукава кинжал.
— Кто здесь⁈ Покажись!
На его вопли в комнату ворвался паладин с обнажённым мечом, аккуратно обойдя воина вышел из комнаты и дождавшись, когда в шатёр на крики начнут вбегать паладины, выскользнул из шатра. Через несколько минут я был уже у себя в лагере.
«Итак, что увидет сторонний наблюдатель. Инквизиторы не сколько раз приглашали поэта на допросы, но не добились ни чего и в какой-то момент решили допросить его с пристрастием и случайно убили. Версия конечно так себе, но сотни людей видели как Исани и здоровенный паладин вошли в шатёр, а через несколько минут Олшери умер. Так или иначе теперь инквизиторам придётся доказывать папе Исани, что это не они пристукнули его сына. На нас же ни у церковников, ни у папаши, ничего кроме подозрений, нет. Конечно будь мы простыми людьми, то на дыбе признались бы в чём угодно, но мы герои и учитывая Тамери-бран трогать нас без пары-тройки витязей за спиной глупо и опасно».
Весть о смерти Исани дошла до нас, только через несколько часов да и то потому, что он официально числился в отряде высшего героя Тамери-бран.
Причём по лагерю словно пожар распространился слух, что это инквизиторы убили поэта во время допроса.
Дима услышав об этом впал в ярость, не смотря на некоторые размолвки с Исани, он по прежнему был членом нашей команды.
— Макс, мы должны отомстить этим мразям!
Рядом стоящая мрачная Машка всем своим видом демонстрировала, что согласна со словами Димы и только в красных глазах Тамери-бран мерцала едва заметная насмешка.
— Подожди кипишь наводить Дима, вдруг это подстава. Сам посуди зачем им его убивать?
— Макс, я лично поговорил с десятком свидетелей, что видели как он зашёл в шатёр к инквизитору, а через пару часов оттуда вынесли его труп!
— Дима! Давай, только без резких движений. Сначала нужно всё точно узнать.
Дима кипя от бешенства ушёл сбросить пар в сторону тренировочной площадки прихватив с собой Машку.
— В храме паучихи-Ллос мой иснан, ты пришёлся бы к месту.
Неожиданно тихо произнесла дроу.
— Не понимаю о чём ты.
Темная эльфийка улыбнулась и ушла в свой шатёр.
Через час, я в сопровождении Тамери-бран в полной броне и вооружённой до зубов, отправился к церковникам, сам тоже был собран как на штурм стены. Остановившись перед настороженными паладинами охраны, ледяным голосом сказал, что бы позвали старшего инквизитора. Через минуту из шатра вышел бледный осунувшийся Иснаций и бестрепетно подошёл к нам.
