Зато бабулю, Полину Степановну, было не узнать. Её всё устраивало. Забыв, наверное, ради чего они сюда приехали, она принялась расспрашивать хозяйку о сортах замечательных цветов, растущих в её дворе. И даже попросила у ведуньи семян — чтобы вырастить такие цветы у себя. Что это с ней? Никогда и ни у кого ничего не просила.
— Вы, Фаина Петровна, действительно чародейка! — восхищённо щебетала она. — Таких красивых цветов, да ещё цветущих даже зимой, я ещё не видела. Все эти зимостойкие фиалки не в счёт — они такие крохотные. А у вас — такие высокие и шикарные. Что это? Розы или рододендроны? Но они не бывают голубыми. А у вас и такие есть. Удивительно! Поделитесь? — умоляюще попросила она.
Фаина Петровна, приподняв бровь, ответила очень странно:
— Посмотрим, дорогая Полина Степановна.
«А чего тут смотреть? — подумала Лара. — Тут уж семена или есть, или их нет. Или ведунья хочет ими поделиться, или нет. Куда и зачем смотреть-то? Впрочем, у этих знахарок, наверное, свои мотивы, мало кому ведомые».
Лара всё внимательнее присматривалась к Фаине Петровне. Уже понимая, что эта старушка не так проста. Хотя — чего уж удивляться — чародейка ведь. Простому человеку не понять.
И тут вдруг та сказала:
— Ну, Ларочка, почаёвничали и хватит. Пора за дело приниматься! Пусть Полина Степановна пока поспит в тишине, а мы с тобой в мой дом пойдём. Поговорим.
— Поспит? — удивилась Лара и только теперь увидела, что её бабуля, откинув голову на спинку диванчика, сладко дремлет. Будто у себя дома.
— Пусть отдохнёт. Ей тут хорошо, — сказала, поднимаясь, Фаина Петровна. — Не каждому так в моём владении бывает.
И вышла из кухоньки. Лара пошла следом за ней. К дому.
Но теперь этот дом Лару очень удивил. Если кухонька была вполне себе современной — с кафелем, техникой, холодильником и даже ванной, то эта хата…
Это действительно была хата — иначе и не назовёшь. Хотя Лара точно помнила, что когда они входили во двор, на этом месте стоял большой каменный дом из белого кирпича. А теперь — на её месте была простая побеленная известью хата с соломенной крышей и старинными небольшими оконцами.
А внутри было ещё чуднее:
Входя, они попали в маленький коридорчик, а из него — в горницу. Так, кажется, их называют на Кубани. Вдоль стен — узорчатые лавки, накрытые яркими коврами. А в центре — самая настоящая русская печь, расписанная дивными цветами и птицами. На полках, висящих по стенам, сияли начищенные до блеска медные и латунные котлы и сковороды. С потолка свешивались связки трав и цветов, источая одуряющий лесной аромат. А в углу под старинным иконостасом располагался массивный стол из тёмного дерева, на котором стояли короба с травами. Пол в хате был деревянный. А не из узорчатой плитки, как в летней кухне.
— Вот так я и живу, — улыбнулась Фаина Петровна. — И мало кого впускаю в мои владения. Да и ты, если что, просто забудешь обо мне. Как и твоя бабуля.
— Как скажете, Фаина Петровна. Это ваше право, — ответила Лара.
И с удивлением воззрилась на… Нет, уже не на старушку. Перед ней стояла высокая красивая женщина лет сорока в нарядном кубанском наряде. Лара не знала, как всё это называется. Но ей очень понравилась и пышная юбка с кружевными оборками понизу, и кофточка с такими же воланами на груди и по рукавам, и красные узорчатые туфли. А на шее молодки красовались яркие разноцветные бусы и цепочки. Почему-то Ларе пришло на ум слово — мониста.
— О! Вас и не узнать! — удивлённо воскликнула Лара. — Какая вы красивая! Как это случилось? Почему сейчас вы другая, Фаина Петровна?
— Здесь мой дом и здесь я чувствую себя защищённой. Ведь сложно объяснить людям, почему некоторые из нас не стареют, — лукаво улыбнулась Фаина Петровна, сверкнув белоснежной улыбкой. — Приходится использовать некоторые приёмы. Кстати, зови меня просто Фаина. Тебе можно.
— Но как вам это удаётся? — всё ещё не могла поверить та.
— Твоя мама знала — как, — вздохнула Фаина. — И пользовалась этим не одну сотню лет. Ты тоже сможешь, если захочешь. Методы бывают разные. Одни — достойные, другие — не очень.
— Мама? Вы её знали? Разве она тоже была…
— Была. Слишком много вопросов, Ларочка. Давай по порядку, — сказала Фаина. И указала ей на лавку у стола. — Присаживайся, дорогая. Разговор нам предстоит непростой.
Они сели.
Глава 10
Фаина
Чем дальше Лара слушала Фаину, тем меньше ей верила.
Как? Её мама, была злой ведьмой? И за свою жизнь причинила людям множество бед? А папу, хоть он и был обычным человеком, ведьма Арина, её мать, приворожила? Когда он приезжал к Чёрному морю. Что за ерунда? Да, они действительно познакомились на побережье — эту романтическую историю она слышала не раз от бабушки и отца. Но чтобы приворожить… Зачем? Оба, судя по фото, были хороши собой.
— Этого не может быть! — воскликнула Лара. — Они любили друг друга! Бабуля рассказывала, что счастливей пары, чем мои родители, и на свете не было! А отец всегда говорил, что моя мама была очень доброй и хорошей!
— Я понимаю, Лара, тебе трудно с этим свыкнуться, — вздохнула Фаина. — А Полина Степановна и твой папа знали Арину не так долго, как я. Бедовая она была. Да и ладно бы — что было, то прошло. Правду ты, наверное, никогда и не узнала бы. Арина, закрыла твой дар неспроста. Но вся беда в том, что этот дар, передающийся по роду, трудно спрятать от знающих силу. Даже если она не используется. А такие как Евдокия этот дар чувствуют за версту. И эта нерастраченная сила для них сильная приманка. Особенно, учитывая, что ты беззащитна перед ними. Хотя, некая защита на тебе есть. Она и мешает им подступиться. Но рано или поздно кто-то её преодолеет. Поэтому тебя с детства и преследуют всякие ведьмы. К слову сказать — немалую роль играет и место. Тот дом на севере, где тебя одолевала во сне старуха, был построен на месте древнего капища. А в том месте, где вы сейчас живёте с бабулей, благодаря тысячелетнему обитанию там домового Михалапа, фактически возник портал для… Ну, неважно — ты сейчас всё равно ничего не поймёшь. Вот эти места и притягивают… скажем так — непростые сущности. Та твоя красноглазая старуха-летунья, например — очень необычное древнее существо. Я даже не знаю, к кому её отнести. То ли к гарпиям, то ли к химерам. А твоя знакомая Евдокия — та ещё хапуга. Без чести и совести. Позор нашего кубанского ведьминского клана.
— Никакая Евдокия не моя! Она мне незнакома! — возразила Лара.
— Та шо ты кажешь! А як же ж та чернэнька кошка, шо тэбэ едва не схарчила? — прищурилась Фаина, перейдя на кубанское балаканье. Кстати, её яркой красоте и длинной косе это очень даже шло. Но, став серьёзной, она продолжила: — Полуночница Евдокия уже лет двести как потеряла человеческий облик и в виде оборотня творит тёмные дела. Она — хитрая бестия. Нам, Хранителям клана, редко удаётся таких уличить в нарушениях — умеет она обходить Покон.
— Покон? Что это? — спросила Лара, внимательно её слушавшая.
— Так называется свод законов для владеющих силой, — пояснила Фаина.
— Так это была не кошка? — удивилась та. — А как же когти, клыки и… вообще?
— Это была чёрная ведьма и этим всё сказано, — махнула рукой Фаина. — Хотя, не все ведуньи таковы. Например — Бондарчиха, которая вас сюда прислала. Она многих людей спасла — от порч и заговоров, от злобы и зависти, от ревности и недоброжелательства! Боюсь даже представить, какой Евдокия станет, если добавит ещё и твою нерастраченную силу, — покачала головой Фаина. — С Ариной-то было непросто, — вздохнула она, — а уж с ней, не раз уж умножившей свою тёмную силу, хлебнём бед.
— Надеюсь, вы этого не допустите, — сказала Лара. — Поможете мне?
— Уж постараюсь, сделаю, что смогу, — нахмурилась ведунья.
— Если вы так хорошо знали Арину, мою маму, расскажите мне о ней, — попросила Лара, — Какая она была? Красивая?
— Знала, к сожалению, — нехорошо усмехнулась ведунья. — И ты очень похожа на неё. Рада, что только внешне.
