Газлайтер. Том 22 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Слуга с лёгким поклоном сообщает:

— Через пару часов вас будут ждать, Ваше Сиятельство. Я зайду за вами.

Мы со Светкой устраиваемся в апартаментах, переодеваемся в более удобную одежду. Обстановка, на первый взгляд, вполне приятная: мраморные полы, отделка из натурального дерева.

Но стоит подойти к окну, как сразу видно, насколько Буян на самом деле «ненатуральный». За стеклом — те самые фасады, созданные иллюзиями, которые буквально пожирают колоссальное количество энергии.

Я ещё в дороге попытался уточнить у Ярослава про вышки, которые питают весь этот мираж.

— Это просто водонапорные башни, — ответил он с каменным лицом, словно оправдывал какие-то давно забытые строения в далёкой деревне. — Ничего особенного, Данила Степанович.

Ага, конечно. Водонапорные. Может, они и воду собирают, но явно не только её. Эти башни, несомненно, участвуют в поддержании всей этой грандиозной фальши.

По дороге в душ я смотрю на Светку, которая уже уютно устроилась в кресле.

— Расточительно, — говорю задумчиво.

— Что именно?

— Весь этот спектакль, — киваю в сторону города. — Всё это только для того, чтобы казаться чем-то большим, чем они есть.

Светка усмехается развязно:

— Ну что ж, Даня, значит, князь тебя боится. Или, что ещё забавнее, хочет, чтобы ты думал, будто они здесь круче, чем есть на самом деле.

— Похоже, что так…

Спустя пятнадцать минут, как только успеваю выйти из душа и переодеться, в дверях появляется Светка. В одном нижнем белье. Она подходит ближе, слегка приподняв бровь и улыбаясь так, словно только что придумала что-то изрядно дерзкое.

— Даня, а может, займёмся чем-то… интересным? Пока есть время?

Я понимаю её настроение, но сейчас точно не до развлечений.

— Свет, — качаю головой, придавая лицу серьёзный вид. — Мы не знаем, есть ли здесь устройства слежения. Это было бы гадко и мерзко, не по-дворянски. Но, учитывая, кто нас принимает и сколько пыли бросают в глаза, доверять им я бы точно не стал.

Светка скривилась, как ребёнок, у которого только что отняли конфету.

— Ну и пусть смотрят, Даня, и завидуют!

— Не, — с улыбкой отказываюсь.

— Блин, я думала, всё будет по-другому, — ворчит она, разочарованно надув губы.

Я усмехаюсь, задержав взгляд на её фигуре, и спокойно отвечаю:

— Мы же здесь ненадолго. В Буяне задерживаться я точно не планирую.

Она бросает мне недовольный взгляд, полный намёков:

— Вот тебе и съездила без Камилы и Лены… Думала, хоть здесь ты мне целиком достанешься, а оказалось…

— Ну, извиняй, дорогая, — пожимаю плечами, слегка улыбнувшись. — Я тебе не обещал второго медового месяца. Мы здесь по делу.

Света ещё какое-то время пытается настаивать и уговаривать меня, но я, выслушивая её с полусерьёзной улыбкой, в какой-то момент киваю на часы. Она ойкает, мгновенно осознав, что заболталась, и тут же бросается одеваться.

На разговоры времени больше не остаётся — в дверь стучит слуга. Мы уже готовы к официальной части, одеты и собраны. Слуга делает короткий поклон, его голос вежлив и безупречно ровен:

— Ваши Сиятельства, позвольте проводить вас на обед к князю.

Следуем за ним в огромный зал. В центре стоит длинный стол с роскошным сервизом, который вытащили из музея или даже прямо из царских хранилищ. За столом уже сидит сам князь Буревестник.

Суховатый мужчина с идеально бритым лицом встречает нас холодным взглядом. В его глазах нет ледяной мощи, как у Ледзора, но есть нечто другое — тихое, едва заметное презрение, которое он даже не пытается скрыть. Рядом с ним сидит Ярослав, напряжённый, но пытающийся выглядеть невозмутимо. Кроме них за столом ещё несколько человек, очевидно, родственники князя. Их лица выдают явные семейные черты: острые скулы, строгие выражения, сдержанная гордость.

Князь поднимается, слегка наклоняет голову в знак приветствия и говорит:

— Данила Степанович, рад видеть вас с супругой на моём острове. Я много слышал о вас. Мы давно ждали этого визита. И вот, вы наконец соизволили нас проведать.

Его тон несильно-то прячет недовольство и прямо говорит, что задержка его не порадовала.

Я, сохраняя невозмутимость, спокойно отвечаю:

— Здравствуйте, Герасим Станиславович. Действительно, я был занят решением родовых дел и не мог сразу сорваться, как только Царь предложил мне помочь вам. Однако, узнав, что моя помощь стала необходимой, я решил не затягивать и не огорчать вас своим отсутствием.

В зале на мгновение повисает пауза, во время которой хозяева за столом переглядываются, явно обмениваясь немыми вопросами. Князь же молчит, угрюмо глядя на меня.

Я, в свою очередь, тоже его изучаю — на ментально-энергетическом уровне. Телепат, Мастер второго ранга. Само по себе это уже достойно уважения, но моё внимание больше привлекает массивный золотой перстень на его руке. Это мощный артефакт, и его загадочная сила ощущается даже на расстоянии. Сейчас я пытаюсь понять, что именно скрывается за этим украшением.

Князь коротко хмыкает, явно не утруждая себя дружелюбием, и указывает на стол:

— Как скажете, граф. Садитесь, вот ваши места.

Слуга с привычной дежурной улыбкой отодвигает мне стул, а к Светке тут же подскакивает Ярослав. Он делает демонстративный поклон, и, не отрывая взгляда от её фигуры в красном платье, произносит:

— Позвольте поухаживать, Светлана Дмитриевна.

Светка даже не удостаивает его ни ответом, ни даже взглядом, равнодушно садится, словно перед ней вовсе не княжич, а обычный лакей.

Мы со Светкой садимся, я краем глаза осматриваю сервиз. На первый взгляд он выглядит шикарно, но что-то сразу кажется неправильным. Чем дольше смотрю, тем отчётливее понимаю: всё это — иллюзия. Мои перепончатые пальцы! Ну сколько можно⁈ А еда тоже окажется мишурой?

И, как оказалось, да. Когда вскоре приносят блюда, становится очевидно, что они тоже покрыты тонким слоем иллюзии, создающим видимость изысканности.

Я поворачиваюсь к Светке и сообщаю по мыслеречи:

— Ты не поверишь. Всё на столе — иллюзия.

Она, округлив глаза, сначала смотрит на блюда, потом на меня, едва сдерживая возмущение:

— Даже эти перепелы⁈ Они что, совсем охренели⁈ За такое вообще убить мало!

Я коротко киваю, разделяя ее раздражение. Очевидно, что шутка затянулась и всё больше смахивает на оскорбление. Сначала фасады города, теперь вот иллюзорная трапеза.

Перевожу взгляд на князя. Его лицо остаётся бесстрастным. Ну, это ненадолго после таких фокусов. Как минимум, объясниться ему придется.

Князь, важно взмахнув рукой, приступает к представлению своих родственников, делая это с помпезностью. Особенно выделяется Лидия Николаевна, его племянница. Шикарная блондинка с надменной улыбкой, явно уверенная, что её присутствия достаточно, чтобы ослепить всех вокруг.

Лидия кокетливо наклоняется к своей тарелке, словно участвует в каком-то аристократическом спектакле, и с лёгкой улыбкой замечает:

— Данила Степанович, это ризотто с креветками выглядит просто восхитительно!

Я, не удержавшись, отвечаю с мягкой улыбкой:

— Лидия Николаевна, простите, но вы ошибаетесь. Оно выглядит аппетитнее, чем есть на самом деле. Как и вы, к сожалению.

Напряжение за столом можно резать ножом. На секунду кажется, что даже иллюзии на столе слегка потускнели. Ярослав тут же вскидывается:

— Граф Данила Степанович, такие слова! Вас что, в Прибалтике не учили манерам?

Я с холодной вежливостью глядя ему в глаза, спокойно отвечаю:

— Манерам еще как учили, Ярослав Герасимович. И не в Прибалтике. Я родом из Будовска в Пермском княжестве. А там нас, знаете ли, учат еще и говорить правду.

Князь Буревестник усмехается, а в глазах мелькает не то одобрение, не то насмешка:

— Пермяк, значит? Своеобразные люди.

Я киваю:

— Конечно. В Будовске мы не привыкли к роскоши. Это, знаете, имеет свои плюсы. Мы не привыкли притворяться, что вещи лучше, чем они есть. Люди, кстати, тоже.