Газлайтер. Том 27 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Если подтвердится — с Лакомкой устроим плантацию водорослей.

Когда заканчиваю собирать образцы водорослей, решаю не упускать шанс — иду на крупную добычу. Огромная, тяжёлая «жёлтая» рыбина медленно плывёт среди водорослей, как старая королева среди придворных.

Рывок — и я уже рядом. Три клинка Тьмы врываются в тело рыбины с идеальной точностью: один — в брюхо, второй — под жабры, третий — чуть ниже основания хвоста. Нашпиговываю её, как ежа, — и в следующее мгновение рыба помирает.

Провожу ментальную проверку, чтобы убедиться в летальном исходе. Хватаюсь за плавники. Пузырь воздуха вокруг доспеха держит давление, но рыба объёмная, как бочка, браться неудобно. Иду вместе с ней вверх по дну так, чтобы выйти ближе к своему туннелю. Вдруг глыбники заметят — тогда всё пойдёт кувырком.

Наконец, выныриваю. Берег скользкий, рыба — не то чтобы тяжёлая для меня, но неудобная. Тащу её на наплечнике, как бочку: через теневой портал Ломтика такую тушу не перекинуть, а резать долго.

Через часик выхожу к лагерю и скидываю тушу у костра. Все замирают.

Гепара аж приподнимает бровь, глаза округляются. Красивая облизывается — какая кошка не любит рыбу?

А рыба-то почти с меня ростом. Пузатая, с плотной бронёй чешуи, словно из металла. Тяжёлая, мясистая, с икрой.

— Данила Степанович, ты притащил так далеко какую-то рыбу? — не понимает логики Михаил.

— Это не просто «какая-то рыба», — говорю, скидывая теневой доспех. Он, к слову, и спас меня от того, чтобы не провонять рыбиной. — Это жёлтый ранг. Королевский деликатес.

— Желтый⁈ Я её разделаю, с вашего позволения! — тут же вызывается Михаил.

— Хорошо, — киваю. — Но аккуратно. Икру не разбросай.

Он кивает, и начинается работа: шуршание ножа по чешуе, всплеск крови, пар от жара костра.

Икру распределяю я сам. Основную порцию — Гепаре. Я настаиваю: ей нужно развивать «ментальный якорь».

Я тоже ем. Через геномантию чувствую, как это работает. Мгновенно питательные вещества идут по каналам — насыщают накопитель, укрепляют меридианы. Еда, которая не хуже аномального мяса способствует культивации.

Когда все доедают, я сажусь у входа в дот, на мох.

— Рассказываю, — говорю. — Что видел на дне озера. Там растут аномальные водоросли с пастями. Либо кто-то перенёс их туда, либо проросли через споры. Рыбы, что ими питаются, растут в ранге. Некоторые дорастают до жёлтого. А глыбники, в свою очередь, стараются достать этих рыб. Но нырять глубоко могут не все. Оранжевый — смог. Он ел этих рыб. А значит, цепочка силы работает: водоросль → рыба → глыбник. Логика простая.

Все молчат и переваривают не столько мясо, сколько информацию. Особенно у Михаила загораются глаза — догнал, какой мегаресурс обнаружился у него под родовым поместьем. Ещё никто в нашем мире не качал аномальных зверей, а мы — можем.

— Думаю, — хлопаю себя по набитому животу, — вздремну полчасика.

Ложусь на свою лежанку из мха. Красивая тут же, словно по привычке, подползает ближе и укладывается рядом. Когти втянуты, дыхание ровное.

По пробуждении решаю проконтролировать пространство, а заодно — состояние Гепары. Натыкаюсь на её голос на внешнем канале мыслеречи. Щебечет, как воробушек:

— Девочки, вы и не представляете, как нам повезло с Данилой Степановичем.

Мысленно приподнимаю бровь. Света тут тоже подключилась:

— Чего это не представляем? Ещё как представляем. В школе весь класс за мной бегал, а я Даню выбрала — и не просто так, между прочим.

Камила со смешком:

— Так он один за тобой и не бегал, потому что.

Я про себя усмехаюсь. Нашли, что вспомнить.

А Гепара тем временем продолжает:

— Вместе с нами в испытании участвуют и Опчикарские. И, по-честному, скажу — муж из Михаила Семёновича так себе. Даже спасать Василису Георгиевну Даниле пришлось.

Света хмыкает:

— Хорошо, что у нас в Царстве разводы запрещены. Но ты всё равно приглядывай за этой Василисой Георгиевной. Вдруг у неё какие-нибудь нехорошие идеи появятся насчёт нашего Данилы.

Мда. Женщины всегда остаются женщинами. Особенно бывшая Соколова.

Окидываю взглядом пещеру. Время утекает — больше суток под землёй, а по ощущениям будто только вошли. И вот уже день позади.

Оставшиеся двое суток посвящаем изучению Подземелья. Покрываем ход за ходом, исследуем ответвления, но ничего подобного Оранжевому больше не встречается. Ни жёлтых, ни оранжевых — только слабенькие твари. Но тем и ценнее оказались находки: Оранжевый и те водоросли, что привели к его росту. Совпадение множества факторов, и нам повезло на это наткнуться.

Участие в боях лично принимать не приходится. По дороге собираю ещё два десятка вепрей. С такой охраной нам никто не страшен в пределах Подземелья — кроме самого Оранжевого, да и тот потерял к нам интерес, когда Василиса Георгиевна разбила ему сердце. Так что убиваем только ради согревающих желеек для неё — и ради шашлыков.

К концу третьих суток направляемся к выходу. Мерзлотник сам открывает двери и, наконец, облегчённо выдыхает:

— Все живы… Слава Богу. А то я уж боялся, Данила, что ты не выдержишь — и прихлопнешь моего Мишку.

— Отец! — возмущённо вскидывается Михаил. — Я тебе муха, что ли, чтобы меня прихлопнуть?

Улыбаюсь краем губ:

— Михаила Семёновича, действительно, не так-то просто прихлопнуть.

Он кивает — смущённо, но благодарно. За эти дни в Подземелье он начал меня уважать и проникся благодарностью за спасение супруги.

Мерзлотник потирает руки:

— Душ примите, Ваше Величество?

— Душ — потом. Сначала разговор, — отзываюсь. — Пойдёмте, нужно обсудить наше открытие.

— Открытие? Хорошо, пойдёмте, — Мерзлотник заинтригован.

Уходим в гостиную. Я рассказываю — про зубастые водоросли, про рыбу жёлтого ранга и про то, как Оранжевый глыбник стал таким именно благодаря глубинной рыбе.

Ну как рассказываю? Просто передаю всё одним посланием по мыслеречи. Языком чесать лень.

— Экосистема в Подземелье сложилась интересная, — подвожу итог. — Случайно она не повторится. Но если всё воспроизвести правильно — можно создать условия для культивации аномальных зверей.

Мерзлотник слушает, не перебивая.

— Данила Степанович, ну ты даёшь! Мы веками живём рядом с этим Подземельем, а ты сходил один раз — и такое открыл! Это может стать новым рывком в аномальном животноводстве, — подытоживает он, почесывая бороду.

Ну да, соглашаюсь про себя. Мы можем не просто содержать зверей, как на наших же рогогорских фермах, а развивать, поднимать в ранге. Это может возвысить наш клан.

— Тебе задание, Мерзлотник. Провести анализ экосистемы Подземелья и подготовить проект по созданию аналогичных зон.

Мерзлотник выпрямляется:

— Есть, Ваше Величество. Подберу специалистов. Сделаем в лучшем виде.

— Не думаю, что вам нужно лично этим заниматься, граф. Поручите непосредственное руководство Михаилу Семёновичу, — добавляю.

— Есть, Ваше Величество, — отзывается Михаил моментально, бросив на меня благодарный взгляд.

Ну да. Проект-то масштабный — солидно им заняться.

По дороге обратно Красивая свернулась клубочком на заднем сиденье. Левое ухо тигрицы подрагивает, хвост поддёрнут под лапу, а сам во сне негромко мурчит.

Гепара смотрит в окно, задумчиво. Потом вдруг оборачивается и чмокает меня в щёку:

— Поздравляю с прохождением Ледяного Подземелья! Теперь клан Опчикарских принял тебя, Даня. Я так рада за тебя и за нас!

— Спасибо, но только не клан, — поправляю спокойно. — А род Опчикарских. Внутри клана есть и другие рода, и они вряд ли с восторгом воспримут новость, что над ними теперь стоит бывший простолюдин, которому надо платить вассальный налог… да и вообще — слушаться. Придётся с ними ещё разбираться.

Гепара задумывается:

— Правда? Сколько же проблем во власти…

— Да, — киваю. — Но каждая такая проблема — повод повеселиться.

Вернувшись в московскую усадьбу, даже в душ не успеваю, как на меня налетает Светка. В буквальном смысле: врывается из боковой двери, размахивая стаканом, будто трофей несёт.